Виталий Каплан - Юг там, где солнце
- Я вам не верю, - выдавил Димка, отстраняясь от меня. - Это вы меня просто успокаиваете. А на самом деле...
- Что - на самом деле?
- А... - не ответив, пацан нырнул мне под руку и одним прыжком преодолел забор. На сей раз ему удалось не зацепиться штанами.
- Инквизитор! - раздалось той стороны, и сейчас же послышалась быстрая, с каждой секундой утихающая дробь - кедами об асфальт.
Можно было бы и сейчас догнать его, но зачем? И так всё ясно. Я в любом случае оставался при своём плевке.
И всё-таки я вернулся в парк, и даже попробовал углубиться в творческие искания художника Черницкого, вкупе с его же, художника, интимными проблемами. Назло всему: и опостылевшей жаре, и недавним приключениям, а главное - самому себе.
Но воли моей хватило лишь на три с половиной страницы, после чего я обессиленно захлопнул книгу, убрал её в сумку и поднялся со скамейки. Сидеть в тени не получилось, походить, что ли, по жаре? Подумать. Очень способствует и настроению, и пищеварению.
С последним было всё в порядке - то есть желудок спал, ни в чём не нуждаясь, даже пить и то не хотелось. А настроение... Я не понимал, что творится. Такое чувство, словно дерьма наелся. И зачем я опять оправдываюсь? Вчера - перед Никитичем, сейчас - перед сопливым мальчишкой. Вообще уже ни в какие ворота не лезет. Словно я в чём-то виноват. Осталось только додумать, в чём именно. В том, что я офицер УЗВ? Что выполнил приказ?
И хотя, если разобраться, официально никто мне не приказывал, а только попросили - разницы ни малейшей. А даже будь у меня официальная бумага, за получение коей пришлось бы расписаться в пухлой канцелярской книге - что бы это изменило? В конце концов, так можно дойти и до насмешек над присягой. Но ведь не пустой же она звук! Интересная бы жизнь получилась, если каждый выполнял бы лишь то, что ему нравится. Сперва - пьянящая какими-то невообразимыми перспективами вольница, а после - кровавое безобразие в масштабах страны. Кончиться это могло бы или плохо, или очень плохо. Например, правлением сатанистов. "Потаённая дорога" в качестве предписанной идеологии, кто недоволен - на базальтовый камень жертвенника, а нам, христианам - снова в катакомбы, и оттуда видеть, как взрывают храмы, жгут иконы и богослужебные книги. Да и не отсидеться в катакомбах, не укрыться на лесных хуторах - не та эпоха. Широким потоком бы кто в восточные трудовые лагеря, а кто - в подвалы, к умелым костоломам. Они же, в отличие от нас, цацкаться не будут. Зачем психологические тонкости допроса, когда быстрее и надёжнее - электроток, щипцы, паяльник?
А ведь сие - не такая уж и фантазия, рвутся они к власти, рвутся! Уж я-то насмотрелся этой сволочи - и Рыцарей Тьмы, и Слуг Неназываемого, и Солдат Третьей Силы... Да оно и понятно, приближается время Антихриста, значит, тёмные активизируются. Магическое их искусство, к сожалению, растёт, деньги по каким-то невероятным каналам к ним текут, а ложи - те по большей части так законспирированы, что лишь изредка удаётся нам ухватить хоть какую-то зацепку. Рыцари Тьмы, если всерьёз посмотреть, лишь верхушка айсберга, а в глубине такое, о чём и думать не хочется.
В любой момент этот чудовищный гнойник может прорваться, выплеснется наружу скопившаяся энергия разрушения, пойдёт, сметая всё на своём пути, безумная волна.
Правда, пока мы ещё сдерживаем напор тьмы, но с каким трудом! В Управлении на сей счёт не заблуждаются. Начальник мой, Сан Михалыч, так и вовсе однажды проскрипел - мы, мол, не более чем ряды колючей проволоки. А прут на нас - танки.
И значит, вместо того, чтобы молча встать на пути бесовского наступления, я буду заниматься душевным онанизмом? Правильно ли я арестовал мальчика Мишу, или всё-таки я "инквизитор"? Да ёлкин корень (подцепил же вот у Никитича!), все подобные мысли - попросту очередное искушение. Прилог, которому я позволил разрастись до сочетания. Так ведь и до пленения недалеко!
Я, понятное дело, мысленно стал возносить молитву Иисусову, но успокоение почему-то не приходило. Шагая по не слишком людным дорожкам парка, я, наверное, со стороны смахивал на полоумного типа, который потерял копейку и теперь вот старается, ищет её где светлее.
А вспомнился мне зачем-то дурацкий сон, покрытый слоем блестящих мух собачий язык. Только вот что же она такое говорила? Нет, какая-то заслонка стояла в мозгу, какая-то нехорошая муть. Может, банальный тепловой удар? Да вряд ли, не так уж я хлипок. Не как в детстве, когда что ни лето, хоть раз да случалось. И мама суетилась так, будто ещё немного - и дело кончится сперва больницей, а после и моргом.
Ну, это неудивительно. Мать есть мать. Даже такая редкостная стерва, как Вера Матвеевна Званцева. Чисто академический интерес - а сколько она хотела мне вчера всучить за молчание? Тётка-то патологически скуповата. Впрочем, ради Мишки даже она отдала бы всё, что успела хапнуть благодаря его гадательным способностям.
Ну почему так получается - не у какой-то злобной карги эти способности прорезались, а у белобрысого Мишки, нормального пацана, ни сном ни духом не помышлявшего, какой подарочек готовит ему судьба?
Хотя зачем валить на судьбу? Промысел на то и промысел, что мы понять его чаще всего не можем. Видим лишь маленький пятачок дороги, выхваченный из мрака фонариком нашего разума. А что было, и что будет, и зачем - до этих далей нам не дотянуться. Остаётся лишь верить - в конечном счёте Мишке будет лучше.
Я, правда, упорно не мог понять, чем это ему будет лучше. Сомнительно, чтобы предстоящие тяготы сделали его добрее и чище. Что породят в детском сердце белые стены следственного изолятора? Мы же не полиция, у нас подростковых СИЗО нету. Будет в общей камере торчать среди взрослых мужиков. Да к тому же не простых мужиков - нет, наши подследственные по большей части взяты не случайно. Чего Мишка нахватается в общении с опытными оккультистами, нетрудно предположить.
А допросы майора Серёгина чего стоят! Мне как-то вспомнился разговор в дежурке, прошлой зимой. Чайку тогда согрели, Генка Черкасов из отдела информации пряников принёс. А Серёгин со смаком рассказывал о том, как давеча выдрал своего младшего, Данилку. Не помню уж, в чём провинился восьмилетний Данилка, но сально поблёскивающие майорские глазки запомнились надолго. Я тогда, кажется, извинился и вышел, вроде как пора составлять запрос на Маслакова, для компьютерного поиска. И потом уже старался без особой нужды с Серёгиным чаёк не пить.
Нет, конечно, майор не посмеет использовать свой педагогический метод на допросах - за такое он как минимум схлопотал бы выговор. Правда, лишь в случае если официальная жалоба будет. А вряд ли испуганный пацансемиклассник на такое отважится. Да, разумеется, в Столице ему, отправляя в изолятор, вслух зачитают бумагу о его правах, но нужно иметь очень уж ясную голову и крепкие нервы, чтобы хоть что-то из той бумаги запомнить.
