Андрей Годар - Под тенью феникса
Вот так просто и эффективно – грузовик плюс ворота. Конечно же, пускать на таран далеко не пустой бензовоз было форменной глупостью, но вокруг комплекса в числе прочих машин стояло и ещё несколько грузовиков. Быстрая разведка принесла данные о том, что все они, кроме одного, имеют немного топлива в баках, и легко могут рассматриваться в качестве ударной силы. Для наших целей лучше всего подходила бетономешалка на базе старого Камаза, с намертво засохшим внутри грузом объемом кубометров в пять. Лучшего тарана в округе было не найти.
Когда мы открыли ворота ограждения, одна створка, явно перекошенная, освободившись от удержания запора, сама собой раскрылась и с силой ударила о забор. В ответ на раздавшийся грохот в одном из окон тут же мелькнула чья-то голова, но дружный автоматный огонь заставил её исчезнуть, а брошенная до кучи граната надежно успокоила всех желающих высовываться из укрытия. Больше ни одной любопытной морды мы не видели.
Фырча и поскрипывая всеми деталями, к воротам подъехал Камаз, который бойцы приветствовали свистом и радостными возгласами. Огромная зловещая машина остановилась в полусотне метров от ангара, готовая отъехать назад для разгона и нанести удар, подобный которому не выдержат никакие запоры. Наверное, так же чувствовал себя Ганнибал, выставляя впереди армии карфагенян своих боевых слонов и наслаждаясь паникой в рядах врага. Наш враг, в отличие от ганнибальского, не имел никакой возможности бежать.
Предполагалось, что противник правильно поймёт ситуацию и тут же сдастся. Хороший план, только в нём был упущен один тонкий момент. Не знаю, подумал ли о нём кто-нибудь ещё, но, так как больше никто не уделил ему внимания, в переполненное радостью предвкушение вмешался я: – Томми. А что мы будем делать с пленниками? Куда мы денем два десятка человек, которые только и будут ждать момента, чтобы поквитаться с нами за всё?
На секунду в воздухе повисла неловкая пауза. Она так сгустилась, что можно было ощутить, как она приклеивает язык к нёбу, затрудняя попытки сказать что-либо.
– Это если мы исходим из того, что мирно жить они не захотят…
– Исходим, Вуйко, исходим,– Томми с досадой легко постукивал кулаком в стену,– волчару травку кушать не заставишь, как ни бей. А в лес его выпускать вообще глупость, равно вернётся овец резать. Ну, я, собственно, вижу только один вариант.
Томми посмотрел на меня, ожидая увидеть согласие. Признаюсь, долю мгновения и мне этот вариант казался самым верным и логичным, но это наваждение быстро исчезло.
– Нет. Это абсолютно неприемлемо.
– Почему?– в голосе молодого атамана сквозила неуверенность. По его кривому прищуру, по прикушенной губе было видно, что ему самому не нравился подобный сценарий развития событий, но он ещё не успел для себя объяснить это с рациональной точки зрения.
– Ты хочешь приказать своим людям расстреливать безоружных пленников?
– Не хочу совершенно. Только других вариантов пока не вижу.
– Ты бы хотел, чтобы твои ребята знали, каково это – стрелять в лоб человеку с поднятыми руками?
Считали это чем-то нормальным и допустимым?
– Да нет же! Десять раз нет, Феликс! Но что ты можешь предложить вместо этого?
Я оглянулся на Вуйко, ища его поддержки. Похоже, он находился в таком же глубоком смятении, постоянно переводя взгляд с меня на Томми и обратно. И действительно, что можно ещё сделать…
Чем унять волчару? Например, вырвать ему клыки, тогда волей-неволей будет питаться только тем, что сам ему в блюдечко нальёшь.
– Например… например можно поотрубать им большие пальцы на руках.
– Этто ещё зачем? – скривился Томми. Вуйко только отвернулся и прошипел: «Писец».
– Да нормальная практика. В Европе одно время практиковали. Четырёхпалой рукой ты худо-бедно лопату или молоток удержишь. А вот с оружием уже намного сложнее будет. Таким образом бандюк очень просто обезвреживается и превращается в крестьянина.
– Блин, я бы за такое нашёл способ поквитаться, зубами бы кадыки вырывал, ей-богу,– с омерзением выдавил из себя Томми.
– Почему, а мне кажется нормальный вариант,– поддержал меня Вуйко,– обрезать их всех и вывезти куда подальше на заброшенный хутор. Серьёзным они там едва ли разживутся. А
топорами, удерживаемыми в обрубках, много не навоюешь. Вполне разумно.
Томми поднял палец, желая что-то сказать, но передумал. Затем развел руки в стороны, обессилено хлопнул себя по бедрам и ответил:
– Ну может быть, вы и правы. Тогда попробуем так. Но! Пальцы рубить будете сами, я этим заниматься не буду!
– Лады, – ответили мы, переглянувшись.
– Тогда отрабатываем этот сценарий. Я пошёл,– Томми развернулся и уверенно зашагал в сторону двери.
Звук от навершия ножа, тяжело ударяющего в металлическую дверь, разнёсся по округе.
Убедившись, что гул затих, достигнув самых отдаленных уголков ангара, Томми провозгласил зычным голосом:
– Эй, вы там! У нас есть ящик гранат, куча свободного времени и настроение веселиться. У вас –закрытые пути к отступлению, и мокрые штаны. В связи с этим, пока ещё по хорошему, предлагаю вам сда…
Прогремевший изнутри ружейный выстрел прервал ещё толком не успевшие начаться переговоры.
Металл двери аккурат на уровне лица взбугрился неровным прыщом и Томми отпрыгнул в сторону, схватившись за глаза, в которые попали осколки краски. Отойдя на несколько шагов, он наклонился, кочиками пальцев пытаясь прочистить уголки глаз, затем вытянулся в полный рост, поморгал, снова наклонился, закрыв лицо ладонями, а затем отбежал, махнув рукой бойцам. Те, доставая гранаты, засуетились на парапете.
Интересно, что наш парламентёр не сказал про камаз. Этот аргумент был гораздо более весомым, чем гранаты. Может, он подумал, что засевшие внутри сами поняли, заслышав рёв мотора? Нет, причина была отнюдь не в этом. Всё-таки, затея с пальцами пленников ему не нравилась с самого начала…
Ещё один взмах руки – и в окна полетели гранаты. Каждый из находившихся на позиции бойцов – а было их шестеро только с нашей стороны здания – метнул по две штуки, и вскоре пространство за выбитыми окнами отозвалось прерывистым гулом взрывов. Света на верхнем этаже добавилось.
– Разве что запугать, – услышал я в эфире голос Вуйко, – они уже давно нашли где прятаться.
Томми, никак не отреагировав на это замечание, подбежал к двери во второй раз и, встав на этот раз сбоку, прокричал:
– Ну что, намёк вам ясен, господа бандиты? Предлагаю открыть двери и медленно выходить по одному, с пустыми руками! На счёт три начинаем разбирать баррикады! Раз! Два! Три!
