Ольга Ларионова - Лабиринт для троглодитов
Это микроземлетрясение не осталось незамеченным. Следом появился перистый удав - легчайшее, несмотря на свои габариты, создание, сверкающее павлиньим оперением и бесшумно скользящее по кронам зонтичных акаций. Стая каких-то мелких виверровых, проткнув эти кроны, взлетела вверх, расправила патагиальные складки и, точно гибрид летучих рыб с белками-летягами, снова бесшумно и совершенно одновременно канула в глубь зелени. То тут, то там раздавался угрожающий рык, и к подножию скалы начало выпрыгивать самое немыслимое зверье, от двугорбых гепардов до панцирных пантер. И все это скалилось, щерилось, сцеплялось в клубки, отливало глянцем великолепнейших шкур, сверкало блеском свирепых глаз, неугасимым даже при солнечном свете, и главное, оглушительно ревело, храпело, завывало и отфыркивалось, и брызги слюны долетали до людей.
- Вот это царство! - не удержалась Варвара.- И кто это догадался назвать его "темным"?
- А ты двигайся повыше, - тихонечко подтолкнул ее Теймураз, - а то еще кто-нибудь из этих красавцев обратит на нас...
Он не успел договорить, а Варвара сделать хотя бы один шаг вверх по карнизу, как они уже обратили. Голубой зверь - увеличенная копия гризли, только чуточку поизящнее, - поднялся на задние лапы и передними дотянулся до карниза. Апельсиновая росомаха расценила его поползновение как нападение на своего приемного малыша и с реактивным воем метнулась к незадачливому мишке. Оседлав его загривок, она явила, наконец, из огненно-шерстяного шара цепкую лапу и принялась методично лупить агрессора по голове, норовя дотянуться до глаз.
- Ну, хватит, - степенно изрек Лерой, словно утихомиривал расшалившуюся ребятню.
Он вогнал в ракетницу обойму микропарализаторов и, тщательно прицелясь, чтобы не задеть глаз или зубы, всадил крошечную ампулу прямо в дымчатую медвежью скулу. Гризли легонечко всхрапнул и тут же свернулся калачиком, чтобы мирно проспать двадцать минут.
- Молодежь, двинулись-ка повыше, - тревожно проговорил Лерой, - это было только начало.
Варвара, прижимая уснувшего Степку к животу, направилась вверх по тропинке, шагая широко и твердо, в то же время тщательно примериваясь, прежде чем поставить ступню. Карниз, к счастью, стал чуточку пошире, словно кто-то специально стесал кусок скалы, чтобы проложить эту плавно подымающуюся дорожку. Сзади по-прежнему ревели, скрежетали и бились рогами о камень; Лерой стрелял еще дважды. Девушка не оборачивалась: как-никак, а под ногами было уже метров двадцать, а связаться веревкой, как полагалось бы в таком случае, они не успели.
- Пегаса забыли! - вдруг ахнула она, присаживаясь на корточки. - Он же будет фотографировать, пока его не затопчут!
- Иди, иди, - упрямо мотнул подбородком Теймураз. - У тебя на руках чужой сын. Это тебе не жестяное корыто.
Что-то жесткое, не виденное до сих пор появилось в его узком ящеричном лице, скупо обтянутом сухой кожей. Что-то новое, чужое и, как показалось Варваре, разделяющее их.
- Подержи-ка Степку, - сказала она, насупившись, - а я вернусь. Покличу Пегаса сверху.
- Так я тебя и пустил, - обронил Теймураз безапелляционным тоном. Лерой, посторонитесь, я сбегаю за забытым имуществом.
- Ага, - флегматично ответил тот, - а я тебя, значит, пущу?
На узеньком карнизе разойтись без обоюдного согласия было почти невозможно.
- И вот что, - добавил он вконец озабоченно, - хватит искушать судьбу. Всем сесть. Ног не свешивать... Тем, дай две ракеты - желтую и голубую.
Два хорошо заметных даже при утреннем солнце зонтичка - лимонный и ярко-васильковый - с интервалом в несколько секунд распустились над гребнем горы. Они подымались на белых перистых стеблях, отчетливо указывающих то место, откуда они были пущены. На кодовом языке всех дальнопланетчиков это значило: "Скорее ко мне". Если бы между ними появился еще и красный зонтик, то к этому прибавилось бы: "...потому что я в опасности".
Но увидев таковой сигнал, Параскив с Келликером бросили бы все на свете и помчались на выручку очертя голову, что здесь, в этом бушующем царстве хищников, весьма не безопасно. Потому-то Лерой и ограничился двумя цветами.
Варвара присела, скрестив ноги и привалившись к уже нагревшемуся на солнце камню. Хотелось закрыть глаза. Тело, тоскующее по трем-четырем часам ежедневного обязательного плавания, было в каждой своей клеточке размякшим и раздраженным одновременно. Ну, ничего, еще немного потерпеть, и вертолет, обойдя опасный хребет в глубине материка, вынесет их рано или поздно на безмятежный пляж Пресептории с его нестрашными цунами и глуповато-добродушными аполинами. Вот только как вытерпит эти несколько часов голодный Степка? Таким крохам, кажется, сгущенка противопоказана, а кроме нее, здесь ничего молочного нет...
Но Степка посапывал у нее на коленях, не обнаруживая ни малейших симптомов голода.
- Странно, - прошептала девушка, - он совсем есть не просит, и пузик у него такой толстенький...
- А ты как думаешь, за каким занятием мы его обнаружили? - так же шепотом, хотя перед этим малыш не проснулся даже при пальбе из ракетницы, отвечал Теймураз. - Он сосал свою приемную мамашу, эту помесь тигры со шваброй. И я бы сказал, что процесс напоминал работу форвакуумного насоса.
- Восхитительная киса! Кстати, от моря в свое логово она тащила его как звереныша, хотя и бережно, - на коже небольшие рубцы, надо сказать Параскиву, чтобы в вертолете сразу же обработал, - озабоченно проговорила Варвара, всматриваясь в замурзанную и изрядно поцарапанную рожицу. - Да, а где же вертолет?
- Поторопим, - кивнул Лерой. - Тема, еще две ракеты, строго вертикально и с большим интервалом.
Ракеты одна за другой вознеслись на прерывистых туманных нитях. Лерой почему-то нахмурился, вынул тяжелый десинтор и положил его справа от себя. Огоньки, синий и желтый, несерьезно заиграли на его полированном стволе. Не замечают их, что ли? Ведь они висят минуты две-три, не меньше...
- Теймураз, возьми малыша, - негромко скомандовал Лерой. - Варя, достаньте оружие и не спускайте глаз с тропинки. Раз она существует, по ней кто-то должен ходить. И главное...
Он не успел договорить, как послышалось характерное зудение и слева, под нависающей скалой, показался дымчатый шар величиной со среднего мастодонта. Он деловито полз по земле, волоча студенистое брюхо, и производил бы странноватое впечатление, если бы все не знали, что это всего-навсего вертолет, идущий на воздушной подушке под защитным силовым куполом. Очутившись точно под сидящими на карнизе людьми, машина остановилась, сбросила защитный колпак и стала подниматься вверх на самых малых оборотах. Параскив распахнул дверцу и выставил бороду. По мере того как в полотеничном свертке, который прижимала к себе Варвара, он узнавал Степку, борода опускалась все ниже и ниже - у биолога отвисала челюсть.
