Альфред Ван Вогт - Слэн
— Как ты себя чувствуешь?
Он пожал плечами.
— Немного трясет, но смерть кажется отдаленной и не имеющей никакого отношения ко мне.
— И даже более того, — честно ответила она, — нервная система слэна — почти неприступная крепость. Она не подвержена сумасшествию, или нервным срывам, или страху. Когда мы убиваем, то решение приходит в результате логических размышлений. Когда смерть приходит к нам, мы принимаем это как должное и боремся до конца в надежде, что какой-либо непредсказуемый фактор поможет нам, и в конце концов умираем, понимая, что прожили жизнь не зря.
Он с любопытством смотрел на нее, пытаясь прочесть ее мысли, чувствуя игру полутонов, странную полудружелюбную интонацию, которая была слышна в ее голосе и чувствовалась в ее мыслях. Его глаза сузились: что за цель таилась в ее настороженном, чувствительном, нисколько не сентиментальном сознании? Она продолжала:
— Джомми Кросс, это может тебя удивить, но я поверила твоему рассказу, и не только тому, что ты собой представляешь, но и тому, что ты действительно придерживаешься тех идеалов, о которых говоришь. Ты — первый истинный слэн, которого я видела собственными глазами, и впервые в жизни я почувствовала, что напряженность во мне ослабла, как будто после сотен лет беспросветная темнота начала рассеиваться. Если тебе удастся избежать наших пушек, я умоляю тебя сохранить свои идеалы, когда ты вырастешь, и, пожалуйста, не предай нас! Не стань орудием в руках существ, которые знали только уничтожение и убийство все эти долгие годы. Ты читал мои мысли, и ты знаешь, что я тебе не солгала. Какова бы ни была их философия, она неверна, потому что негуманна. Она обязательно неверна, потому что в результате получается лишь нескончаемое горе.
Если бы ему удалось спастись, они бы зависели от его доброй воли, и она сейчас играла на эту карту.
— Но запомни одно, — продолжала Джоанна Хиллори, — ты не можешь ожидать от нас никакой помощи. Мы обязаны, из соображений безопасности, считать тебя врагом. Слишком многое поставлено на карту, жизни слишком многих людей зависят от этого. Поэтому не рассчитывай на пощаду в будущем, Джомми Кросс, из-за того, что я сейчас сказала, или из-за того, что ты меня отпускаешь. Не подходи близко к нам, потому что это будет означать немедленную смерть.
Понимаешь, мы признаем, что истинные слэны интеллектуально превосходят нас, или, точнее, превосходят нас по уровню развития интеллекта благодаря их способности читать мысли. Мы никогда не поверим, что они не способны на какую-то хитрость, что они не дошли до какой-то степени жестокости. Планировать на тридцать или даже сто лет вперед вполне им по силам. Таким образом, даже несмотря на то, что я поверила в твой рассказ, неопределенность твоего будущего заставила бы меня убить тебя сию же секунду, если бы это было в моей власти. Никогда не испытывай наше великодушие. Нами правит подозрительность, а не терпимость. А теперь прощай, и, как ни парадоксально это звучит, удачи тебе!
Он смотрел ей вслед, пока она легко, быстро удалялась в темноту, которая глубокой тенью лежала на западе долины, в сторону города, — ему тоже было в ту сторону. Ее фигура расплылась в утренней дымке и она скрылась за холмом. Он быстро захлопнул дверь, пробежал в комнату, где хранились космические костюмы, и выдернул два из гнезд. Старуха слабо сопротивлялась, когда он засунул ее в один из них. Джомми надел другой костюм на себя и выскочил в рубку управления.
Он захлопнул дверь в тот момент, когда Бабушкино лицо за прозрачным стеклом шлема начало принимать осмысленное выражение, и через секунду сидел в кресле, напряженно уставившись в экран с изображением неба. Он потянулся к ручке, управляющей антигравитационными экранами; но потом начал сомневаться: возможно ли, что его простой план на самом деле сработает?
Джомми Кроссу были видны корабли — маленькие темные точки высоко в небе над головой. Сияло солнце, в россыпи лучей которого натянутые силуэты кораблей казались маленькими мухами на огромном синем потолке. Облака и туман в долине рассеивались необычно быстро, и если на экране была верная картина, то тогда даже погода была не в его пользу. Он все еще был скрыт в тени маленькой, уютной долины, но скоро его могут заметить.
Его мозг был так напряжен, что на мгновение искаженная мысль, хлынувшая в его сознание, показалась ему своей собственной:
«…Не о чем беспокоиться. Старая Бабушка избавится от слэна. Найдет грим и сделает себе другое лицо. Какой толк из того, что она была актрисой, если она не сможет изменить свою внешность. Бабушка сделает себе белое, прекрасное тело, такое, как у нее было раньше, и изменит эту старую рожу. Ха!»
Казалось, что ее просто разрывает при мысли о своем лице, и Джомми Кросс перестал концентрироваться на ее мыслях, но эти слова засели в нем. Его родители пользовались париками, но неизбежная стрижка волос доставляла массу неудобств. Но все равно истинным слэнам, должно быть, приходится заниматься этим все время, и теперь он был достаточно взрослым, чтобы самому делать все довольно умело, и, с Бабушкиной помощью и советом, это могло здорово помочь.
Странно, но теперь, когда появился план на будущее, его неуверенность исчезла. Легкий как пушинка, его корабль оторвался от Земли и полетел с огромной скоростью, когда он включил реактивный двигатель. Пять минут на разгон и торможение, сказал командир слэнов. Джомми Кросс мрачно усмехнулся. Он не собирался тормозить. С неуменьшающейся скоростью он спикировал на реку, широкой, темной лентой разлившуюся за чертой города, который он избрал именно из-за реки. В самым последний момент он включил торможение.
И в этот последний момент, когда уже было поздно, уверенность командира слэнов была поколеблена. Они забыли о своем нежелании использовать пушки и показывать корабли в такой близости от города. Корабли спикировали, как огромные хищные птицы; из всех семи крейсеров сверкнул огонь… Джомми Кросс легонько потянул за проволоку, которая была привязана к спусковому крючку его пистолета, укрепленного в тисках на носу корабля.
Страшный удар снаружи прибавил скорости его кораблю, и так пролетавшему триста миль в час, но он не обратил внимания на вражеский огонь: все внимание Джомми было сосредоточено на его собственном оружии. Когда он потянул за проволоку, вспыхнул белый огонь. В ту же секунду в носу корабля образовалась двухфутовое отверстие. Белый, страшный огонь веером прыгнул вперед, вода в реке моментально испарилась, и в этот тоннель корабль проскользнул, тормозя на максимальном режиме передних двигателей, вгрызаясь все глубже в землю под дном реки.
