Роджер Желязны - Творец сновидений
— Пожалуйста, выпейте, — повторил ее голос, и он очутился на прогалине, рядом с их столиком у озера. Озеро было черное, а луна серебряная, и висела она высоко: он не мог до нее дотянуться. На столе мигала единственная свеча, и ее свет делал волосы и платье Элины серебряными. На лбу ее была луна. На белой скатерти стояла бутылка кьянти — рядом с широким фужером для вина. Он был полон, и розовые пузырьки пенились по краю.
Рэндера мучила жажда, а Элина была прекраснее всех, кого он когда-либо видел, и ожерелье ее сверкало, и с озера дул холодный ветер, и было здесь что-то, что он должен был вспомнить…
Он шагнул к ней, и его доспехи слегка зазвенели. Он потянулся к фужеру, но его рука болезненно застыла и упала вдоль тела.
— Вы ранены!
Он медленно повернул голову. Из открытой раны на бицепсе лилась кровь, стекала по руке и капала с пальцев. Броня была проломлена. Он заставил себя отвернуться.
— Выпей, любимый, это излечит тебя. Я подержу фужер.
Он смотрел на нее, когда она подносила фужер к его губам.
— Кто я? — спросил он.
Она не ответила, но ответило что-то из плещущей воды озера:
— Ты Рэндер, Конструктор.
— Да, я вспоминаю, — сказал он и, медленно повернувшись к той лжи, которая могла сломать всю иллюзию, заставил себя сказать:
— Элина Шэлотт, я ненавижу вас.
Мир закачался и поплыл вокруг него, вздрагивая, как от рыданий.
— Чарлз! — взвизгнула Элина, и мрак упал на них.
— Очнитесь! Очнитесь! — кричал он, и его правая рука болела и горела, кровоточа в темноте.
Он стоял один на белой равнине, безмолвной и бесконечной, спадающей к краям мира. Она испускала собственный свет, и небо было не небом, а пустотой, ничем.
Ничто. И он был один. Его собственный голос эхом возвращался к нему с конца мира: "…ненавижу вас", — говорило Эхо, — "…ненавижу вас".
Он упал на колени. Он был Рэндером. Ему хотелось кричать.
В небе появилась красная луна, бросающая призрачный свет на всю протяженность равнины. Слева поднялась стена гор, и такая же — справа.
Он поднял правую руку, поддерживая ее левой, вытянул указательный палец и потянулся к луне.
С черных высот пришел вой — странный плачущий крик, получеловеческий вызов, отчаяние и сожаление. Затем Рэндер увидел Его, шагающего по горам, сбивающего хвостом снег с самых высоких пиков — последнего волка-оборотня Севера, Фенриса, сына Локи, бушующего в Небе.
Фенрис прыгнул в воздух и проглотил Луну. Он приземлился неподалеку от Рэндера. Его огромные глаза горели желтым огнем. Он крался к Рэндеру на бесшумных лапах через холодные белые поля, лежавшие между горами. И Рэндер отступал от него, поднимаясь и спускаясь по холмам, через трещины и ущелья, через долины, мимо сталагмитов и башенок, все вниз и вниз, пока жаркое дыхание зверя не обдало его, и хохочущая пасть не раскрылась над ним. Рэндер увернулся, и его ноги стали двумя сверкающими реками, уносящими его прочь.
Мир отскочил назад, Рэндер скользил по склонам. Вниз… быстрее… прочь…
Он оглянулся через плечо.
Вдалеке серая тень неслась за ним. Рэндер чувствовал, что зверь легко сократит разрыв, если захочет. Надо двигаться быстрее.
Мир под ним зашатался. Повалил снег. Он бежал вперед к расплывчатому, размытому контуру. Он прорывался сквозь пелену снега, который, шел теперь вверх, с земли.
Он приближался к разбитому предмету. Приближался, как пловец неспособный открыть рот и заговорить из боязни утонуть, утонуть, так и не узнав ничего.
Он не мог оценить свое продвижение вперед: его несло, как прибоем, к обломкам, и, наконец, он остановился рядом с ними.
Некоторые вещи никогда не меняются. Это вещи, которые давно перестали быть предметами и оставались исключительно как никогда не зарегистрированные случаи вне порядка элементов, называемого Временем.
Рэндер стоял здесь и уже не беспокоился, что Фенрис может прыгнуть на него сзади и съесть его мозг. Он закрыл глаза, но не мог перестать видеть.
Сейчас не мог. Большая часть его самого лежала мертвой у его ног.
Раздался вой. Серая тень мелькнула мимо Рэндера. Злобные глаза и кровожадная пасть протискивались в искореженный кар, прогрызая сталь, стекло, нащупывая внутри…
— Нет! Зверь! — закричал Рэндер. — Мертвые священны! Мои мертвые священны! В его руке появился скальпель, и он умело полосовал сухожилия, бугры мускулов напряженных плеч, мягкое брюхо, веревки артерий.
Рыдая, он расчленил чудовище, часть за частью, и оно исходило кровью, пачкая машину и останки в ней адским звериным соком. Кровь капала и лилась, пока вся равнина не покраснела и не скорчилась.
Рэндер упал поперек разбитого капота, тут было мягко, тепло и сухо.
Он рыдал.
— Не кричи, — сказала она.
Он крепко ухватился за ее плечо. Рядом было черное озеро под луной Видсвудского фарфора. На их столике мигала единственная свеча. Элина держала фужер у его губ.
— Пожалуйста, выпей это.
— Да, давайте.
Он глотнул вина; оно было сама мягкость и легкость. Оно горело в нем, и он почувствовал, что его сила возвращается.
— Я…
— Рэндер, Конструктор, Творецццс, — плеснуло озеро.
— Нет!
Он повернулся и снова побежал, глядя на обломки. Он хотел уйти обратно, вернуться…
— Ты не можешь.
— Могу! — закричал он. — Могу, если постараюсь…
Желтое пламя свилось кольцами в густом воздухе. Желтые змеи. Они обвились вокруг его лодыжек. Затем из мрака выступил его двухголовый враг.
Мелкие камни прогрохотали мимо него. Одуряющий запах ввинчивался в нос и в мозг.
— Конструктор! — промычала одна голова.
— Ты вернулся для расплаты! — прорычала другая.
Рэндер вглядывался, вспоминая.
— Я не буду платить, Томиэль, — ответил он. — Я побью тебя и скую именем Росмана, да, Росмана, каббалиста. — Он начертил в воздухе пентаграмму. — Уходи в Клинхот. Я изгоняю тебя.
— Клинхот здесь.
— …Именем Камаэля, ангела крови, именем Воинства Серафимов, во имя Элоиза Гобора, приказываю тебе исчезнуть!
— Не сейчас, — засмеялись обе головы.
Враг двинулся вперед. Рэндер медленно отступал, его ноги связывали желтые змеи. Он чувствовал, что за ним разверзается пропасть. Мир зигзагом уходил в сторону. Рэндер видел его отделяющиеся куски.
— Сгинь!
Гигант заревел в обе глотки. Рэндер споткнулся.
— Сюда, любимый!
Она стояла в маленькой пещере справа. Он покачал головой и попятился к пропасти.
Томиэль потянулся к нему. Рэндер повалился на край.
— Чарлз! — взвизгнула она, и с ее воплем сам мир качнулся в сторону.
