Федор Кандыба - Горячая земля
Вторая карта изображает разрез кратера потухшего вулкана, образовавшего пещеру в центре острова. Она кажется Марине очень мрачной.
Разрез сделан на основании материалов глубокого бурения, а также магнитной, сейсмической и гравиметрической съемки и других современных методов геологической разведки, дающих человеку возможность заглядывать далеко в глубь земли.
Вверху дымится эллиптическое отверстие. В разрезе пещера несколько напоминает сапог. Глубина ее достигает половины километра.
Со дна пещеры устремляются вниз два параллельных ствола шахты, которой предстоит стать самой глубокой в мире. Ее стволы прорезают разноцветные слои горных пород, которые прихотливо изгибаются, ломаются, исчезают и появляются вновь.
Разрез кратера вулкана показывает, что геологические условия проходки самой глубокой шахты на земле очень сложны.
Прихотливое чередование изломанных пластов разных горных пород доходит примерно до четырех тысяч метров. Потом начинается сплошной слой темного базальта. Насколько мощен этот слой и что следует за ним, на разрезе не указано — дальше четырех тысяч метров буровые скважины пока еще не проникли. На этой глубине обрывается и столбик цифр, показывающий нарастание температуры по мере углубления в недра земли.
Красный шелковый шнурок, укрепленный на разрезе булавками, показывает, что оба ствола углубились уже в землю почти на два километра.
Это ©сего четвертая часть глубины, которую будет иметь шахта по утвержденному генеральному проекту строительства на Острове Черного Камня.
Основной эскиз генерального проекта висит здесь же, в кабинете, напротив письменного стола Дружинина, и занимает чуть не половину стены.
Эскиз сделан также в красках. Он изображает в разрезе уже построенный и работающий подземный котел.
Быстрая и полноводная река Острова Черного Камня подходит к краю горячей пещеры и низвергается в шахту со страшной силой, заполняя нижнюю часть подземного котла, где температура породы достигает шестисот градусов по Цельсию.
На глубине восьми километров отвесно падающий эллиптический главный ствол отклоняется на полтора километра в сторону, затем поднимается вверх и возвращается назад. Образовав обширную петлю под землей, он соединяется с малым стволом, выходящим на поверхность земли.
Эта петля перерезана еще пятью малыми каналами, которые создают дополнительную площадь для нагревания воды, попадающей в недра земли. Диаметр этих каналов невелик — всего три метра.
Вода, которая с ревом и грохотом мчится вниз, оказывается под таким высоким давлением, что, несмотря на температуру в шестьсот градусов, закипеть не может. Она устремляется все дальше и дальше по окружности петли и малым каналам, а затем, начиная подниматься, вдруг взрывается, мгновенно превращаясь в перегретый пар.
Весь пар собирается в грандиозной подземной камере-пароприемнике, куда выходят малые каналы. Камера эта так велика, что в ней могут поместиться десятки величайших зданий мира. Она нужна для того, чтобы создавать постоянный и устойчивый режим работы подземного котла.
По расчетам теплотехников получается, что пар здесь достигает давления от четырехсот до пятисот атмосфер.
Пар высокого давления устремится из камеры-пароприемника вверх и помчится с силой вулканического извержения через малый ствол шахты и массивные стальные трубы к турбогенераторам электрической станции мощностью в два с половиной миллиона киловатт.
Диаметр малого ствола такой же, как у тоннелей московского метрополитена: шесть метров. Он в пять раз меньше диаметра основного ствола.
Вдоль вертикальной части шахты между большим и малым стволами расположены защитные залы — подземные рудничные дворы, примерно по два на каждый километр. Они служат убежищами для людей, машинными отделениями и станциями для лифтов.
Красному шнурку предстоит пройти немалый путь, пока шахта превратится в подземный котел.
«Интересно, в каком сейчас положении шнурок», подумала Марина, собирая бумаги для доклада.
Она не торопилась, зная, что Дружинин начинает и заканчивает свой рабочий день радиопутешествием на Остров Черного Камня.
Глава десятая
Обычное утро
Сегодня Дружинин приехал в управление в половине седьмого утра, когда уборщицы начали мести полы.
Дружинин спешил: на Острове Черного Камня был уже вечер, и он хотел знать, чем заканчивает работу вечерняя смена.
Яркое утреннее солнце заливало кабинет. Дружинин задернул шторы и, оставшись в полумраке, включил установку.
Щелкнули переключатели, замигали разноцветные огоньки приборов.
Теплым, чуть розоватым светом засветился экран, и на нем возникло несколько озабоченное, но веселое и еще более румяное, чем раньше, лицо Ключникова.
Он сидел у открытого окна. За окном виднелись очертания гор. Снежные вершины их горели в лучах клонившегося к закату солнца.
Отблески солнца сияли огоньками и на очках Ключникова, делая его похожим на фантастическое существо со светящимися глазами. В остальном это был тот же Ключников, только несколько похудевший и посвежевший. Он выглядел теперь более мужественным и казался более широким в плечах.
Он уже ждал вызова Дружинина.
— Можешь нас поздравить, — сказал он с торжествующим видом: — два часа назад началась проходка третьей тысячи метров. В семь часов вечера глубина шахты достигла двух тысяч четырех метров. Температура породы — двести четырнадцать градусов. Охладительные и вентиляционные установки работают нормально, проходка идет дальше.
— Температура в забое? — коротко спросил Дружинин, делая заметки на листе бумаги.
— Тридцать один градус по Цельсию. Почти столько же, сколько здесь сегодня было на солнце.
— Значит, наши строители не мерзнут в Арктике?
— С чего же это они станут мерзнуть? — Ключников засмеялся, — Купаются… В бухте пляж устроили. Сегодня один парнишка-чукча чуть не утонул: кто-то его учил плавать, да, видно, не выучил. Я его спрашиваю: «Что тебя заставляет в такую холодную воду лезть?» Говорит: «Я решил закаляться. Человек должен быть закаленным, все равно буду купаться, пока вода не замерзнет!..»
— А на жару в шахте не очень жалуются? — озабоченно спросил Дружинин.
— Бывает… Но не очень. Понимают, что весь фокус в жаре. Работа идет хорошо. Хочешь посмотреть шахту, Алексей Алексеевич?
— Обязательно.
— Переключайся. Я включусь вслед за тобой.
Дружинин повернул рукоятки. Голос Ключникова сменился глухим шумом, похожим на рокот морских волн. Быстро нарастая, он превратился в оглушительный гул. В нем слышался скрежет и лязг металла, гудение мощных моторов, стук сыпавшегося камня, частые удары пневматических молотков, далекие, приглушенные взрывы, пронзительные свистки, гудки подъемных кранов, сигнальные звонки и сотни иных звуков огромной стройки.
