Сергей Калашников - Странный мир
– Наверное, ты мечтаешь о том, чтобы сейчас из-за скалы вышла пуховая козочка и сказала: «Ме-е»? – Зоя что, начала читать его мысли? – Действительно, там, в подвале, со мной что-то произошло. – Девушка помешивает варево. Чуть-чуть не готово мясо, а топинамбур, напротив, переваривается. – Пока были гипотезы, гадания, все казалось нереальным кошмаром, который развеется, как только мы отыщем людей и заживем по привычным законам, правилам, обычаям. А теперь все! Точка! Мы – действительно – все человечество. Права твоя Репка, о будущем надо думать не только головой и руками, но и этим самым местом. Причинным, как иногда выражаются.
Зина молчит. Похоже, последнее положение она не вполне уяснила. А Славка понял, что его только что возвели в статус двоеженца. Официально. Или племенного жеребца? Надо немножко прояснить это место.
– Понимаешь, Зоя, ты ведь, скорее всего, кроме меня никого к себе не подпустишь?
– Возможно. Пока не знаю. Нельзя перемениться за несколько часов. Но твои измены… нет, не то слово. В общем, к твоим, но не моим детям буду относиться, как к своим, а к их матерям – без гнева. Большего пока обещать не могу. И с Репкой своей уже не прячьтесь так, вам же бывает ужасно неудобно.
– Ты что, подсматривала? – Славка слегка обескуражен.
– Чуть не убила вас. Мишка лук отобрал, а Гаечка так на меня кричала…
Зинка, похоже, все поняла. Она только кажется маленькой, а вот поди ж ты, шмыгнула носом, снимая горшок с печки. Какая все-таки гадость у них сегодня сварилась! А на завтрак это придется доедать холодным. Бр-р!
* * *Пешня – это лом с деревянной рукояткой. Жало из хорошей стали, откованное на манер долота – наверное, кузнецы развернули пружину автомобильной подвески, – и точеная дубовая рукоять. Переводить драгоценный металл на ломы они себе позволить не могут. Этот инструмент легче и значительно эффективней. Забавно, а ведь в их мире все наоборот. При машинном производстве заточенная с двух сторон железная палка легко вытеснила древнее приспособление, не воспетое ни одним поэтом. Кажется, у Шолохова он встречал упоминание, единственный на его памяти человек искусства, похваливший это достижение человеческой мысли устами своего героя.
А сейчас идет проходка шурфа. С утра в подвале они быстро и легко откопали несколько ложек из нержавейки. Характер их залегания определить не удалось – не пытались ребята освободить от грунта окружающий участок, а просто рыли, пока не нарыли. В песчаном грунте, с малой примесью глины, были какие-то включения, которые, по-видимому, представляли собой остатки упаковки. Но это не идентифицировалось.
Ложки отличные, с широкой шейкой, такие идут на наконечники для копий, с которыми ни на секунду не расстается ни один член их общины. Двенадцать штук сразу – серьезное подспорье кузнецам. Потом они еще покопались в этом месте. Нашлись какие-то комочки, постичь былую сущность которых им, увы, не дано.
А теперь вторая отметка, сделанная при проходе с металлоискателем. По правилу чередования белых и черных полос этот четкий отклик должен быть вызван неподъемным монолитным куском металла. Типа полутонной бабы для забивки свай, или вообще соржавевшим в монолит трактором, от которого, возможно, удастся отломать некие выдающиеся детали. Хотя, теоретически, по прикидкам, которыми народ занимался длинными зимними вечерами, кроме стаканов цилиндров двигателя рассчитывать особенно не на что. С другой стороны, компактно расположенный массив ржавчины можно вернуть в металлическое состояние так же, как руду превращают в чугун или железо. Жаль, что продукты коррозии цветных металлов окажутся подмешаны к составу их будущей находки.
Звяк металла по металлу. Какой прекрасный звук! Они нашли нечто. Проверяем металлоискателем и извлекаем взрыхленный грунт. Копнули. Есть! Его величество болт. На этот раз имеет смысл разобраться со способом залегания и причинами сохранности. Ведь если в перекрытии подвала они не учуяли арматуры, значит, выплавленное их далекими предками железо давно перешло в состояние растворов солей или окислы, вымытые и разнесенные повсюду вездесущей водой. Следовательно, наличие явно различимого монолитного элемента крепежа говорит о том, что сохранился он в неких особых условиях.
Кладоискательство им предстоит налаживать серьезно. Вот и начнем закладывать в фундамент будущей науки первые крупицы объективных данных. Кадры, на которых археологи счищают кисточкой землю с вазы, освобожденной от грунта в месте, где она покоилась тысячелетия, видели все. А сейчас им предстоит извлечь еще полтора кубометра, чтоб добиться обнажения находки. Болт здесь лежит не один.
Ага, проявились контуры ящика. Он уже давно не деревянный, но и не угольный. Не окаменелость, пожалуй. Болты в нем по размеру напоминают что-то железнодорожное, большие, покрытые корочкой затвердевшей смазки, но ржавые. Сильно – сверху, средне – ниже. А вот и гайки на дне, они сохранились хуже. Все в мешки. Судя по виду среза грунта на раскопе, этот ящик находился в обвалившемся сооружении. Угадывается бывшая плита перекрытия, продолбленная пешней. След упавшей балки, оставившей как память о себе только особую окраску земли, в которую она перешла без остатка. А множественные отклики металлоискателя снизу и с боков навевают мечты о складе всяких железнодорожных прибамбасов, где, возможно, найдутся костыли и рельсовые накладки.
– Девочки, мы никуда не едем. – Славка смотрит на чумазые запылившиеся мордашки своих спутниц. – Экспедиция больше не географическая, а археологическая.
* * *Местечко это они обжили. Хижина с очагом, крепкая дверь. Три зимних месяца здесь будет неуютно, а в остальное время – как на курорте. В бухте с пляжем построили причал – три бревна на двух столбиках. Тропа от места стоянки лодки до постройки у раскопа вполне себе удобная, а вот возить отсюда найденные сокровища придется в несколько рейсов – больше семисот килограммов за раз грузить в эту лодку рискованно. Переход-то морской.
Нашлись и костыли, и накладки, даже плиточки, что использовались для старинных деревянных шпал, чтобы рельс на них хорошо ложился. Не про все поняли, зачем оно. Погрузились, тронулись. Многое из того, что прихватили с собой из дому в дорогу, оставили здесь, дабы не случилось перегруза. Оглянулись, различима ли построенная для приметности на невысокой прибрежной скале каменная пирамидка, и – домой. Разведчики – Зоя и Славка – сюда не вернутся. Зина привезет кладоискателей. Эти места стоят того, чтобы уделить им самое пристальное внимание.
Ветер хорош, только волна беспокоит, страшновато за лодку. Как же сильно Славка соскучился по Репке. Зоя, правда, ему ни в чем не отказывает, но в ее отклике на его ласки больше покорности, чем восторга. Да, двоеженство имеет разные стороны. Причем хороших, кажется, меньше.
