Андрей Круз - Лучший гарпунщик
Рядом на крюке висел небольшой патронташ, который я открыл, не удержавшись. Достал один патрон, покрутил в руках. Больше всего на «мелкашку-переростка» похож, но гильза все же довольно длинная. Точно, видел такой в магазине. И был раньше подобный патрон, специально против собак, для револьверов «велодог». Название такое, потому что публика на велосипедах каталась, а собаки ей портки рвали. Почтальонам в особенности. Ну и начали продавать компактные револьверы для противособачьей обороны, а патроны как раз на эти похожи были.
- Это что за калибр? - спросил я.
- Шесть миллиметров «детский», - ответила Вера. - Он только в таких винтовках. А такие винтовки только школьникам достаются. Другое дело, что потом до самой старости многие из них стреляют - гильзы самые дешевые, выгодно тем, кто практикуется много. Еще охотятся с ними часто.
Тут она мне про важное напомнила, о чем я и спросил немедленно:
- Насчет практики: а где пострелять можно? Ни винтовка не пристреляна, ни револьвер. Так не годится, особенно если я твой «защитник».
- В дюны можно выйти, туда, - она махнула рукой, указывая вдоль береговой линии, на восток. - Можем после преподобного сходить. Хочешь?
- Конечно, - ответил я. - А тебе не говорили, что если хочешь стрелять уметь, то надо тренироваться?
- Я на купчиху готовилась, а не на стрелка. - улыбнулась она лукаво, явно издеваясь. - Счеты там, дебет с кредитом, «итого» писать в книге.
- Ну а раз со мной связалась, то будешь и на стрелка, - безапелляционно заявил я. - Сама в подопечные напросилась.
- Тогда я ее с собой возьму. - сказала она, протягивая руку за своим оружием.
Я отдал ей винтовку, а затем спросил, подумав:
- Ты мне вот что скажи… даже девочек стрелять учат. А приходится им потом стрелять?
- Бывает. - ответила Вера буднично, запихивая винтовку в чехол. - Кто на островах живет, куда турки налетают. Здесь вот с неграми стычки бывают. Разбойники есть. Пираты есть. Турки ходят в наши воды за добычей.
- А вы?
- А мы - в их воды. - откровенно ответила она. - Не я, конечно, но ватаги охотников сбиваются. В общем, многим в жизни стрелять случается.
Оставив возившегося с машиной Ивана «на хозяйстве», мы направились в город. Прошли по уже знакомой набережной, постепенно заполнявшейся людьми и повозками. Из транспорта доминировали все больше длинные монументальные дроги, влекомые крепкими лошадьми-тяжеловозами, на которых доставляли товар к судам. Шумели грузчики, слышались свистки бригадиров, где-то устанавливали с грохотом и звоном сборный металлический кран с длинной стрелой, приводимый в действие лебедкой. Было пыльно, шумно, громко, в общем, порт жил своей жизнью.
- Нам тоже товара прикупить надо. - сказала вдруг целеустремленно шагавшая вперед Вера. - Деньги остались кое-какие, загрузимся сидром. Он на Большом Скате хорошо продается, не растут у нас яблоки. Если пустыми придем, дядя точно ругаться будет.
- Несмотря на…? - я замолчал, как бы предлагая ей додумать самой про смерть отца - не хотелось с этой темой вылезать самому вновь.
- А что? - даже чуть удивилась она. - Если я за судно теперь отвечаю, то должна выгоду блюсти. Чем матросам платить? Чем за будущий товар? Нельзя мне из-за горя на семейное дело плюнуть.
- А что будет?
- Дядя может к преподобному пойти и суда требовать. Я в несовершенных годах, могут опеку мне назначить, если я плоха, а все дело тогда к дяде отойдет. А если я все правильно сделаю, то ему сказать нечего будет.
Сидр мы торговали в большом лабазе на окраине рынка. Старый каменный сарай, точнее даже полуподвал, полутемный и прохладный, пахнущий яблоками и влажным деревом, был заставлен разнокалиберными бочками и бочонками до самого потолка. Сзади был пологий пандус, выходящий в широкие распахнутые ворота, и возле него стояла длинная могучая телега, в которую как раз впрягали лошадь штангистской комплекции.
В складе тоже было суетно, работали двое «негров» из «исправившихся», с полувыведенной татуировкой на лице, которые по одному грузили бочонки на тачку-подъемник и таскали их на улицу, складывая возле повозки.
Признаться, я поразился, как ребенок торгуется с толстым бородатым дядькой - старшим приказчиком. А еще больше поразился, что ребенка воспринимают всерьез. Хотя… а почему не воспринимать? За товар она платить намерена, представляет, насколько я понял, почтенный купеческий дом, и если ей доверили договориться и произвести расчет, то договариваешься ты не именно с ней, а со всем домом.
Но все же решительность девочки и явное умение вести дела удивляло. Или просто привык я к тому, что у наших детей в таком возрасте разве что сопли еще не утирают, а то, что здесь дети к таким годам умеют за себя ответить, мне и вовсе в диковинку? Скорее всего. В любом случае, я стоял у нее за спиной, рта не раскрывая, и приказчики лишь время от времени с подозрением косились на мою разбитую морду и заплывший глаз. Затем один из приказчиков - белобрысый конопатый парень с всклокоченными волосами, шепнул что-то другому, и подозрительность сменилась любопытством.
Расчет производился уже не в складе. а в маленькой конторе, пристроенной к нему сбоку, самой настоящей будке, куда влез только железный сейф, открывавшийся со скрипом и лязгом, и стоячая конторка, на которой подсчет монет и производился. Принимал и считал деньги сам хозяин, приказчикам такого дела не доверяя, видать. А может тут просто принято так.
Когда закончили, хозяин - среднего роста худой мужичок в черной шляпе, с бородой как у Солженицына и таким же постным лицом, взял старинного вида ручку с острым пером, и часто макая ее в чернильницу с черной тушью, быстро написал расписку на листочке гербовой бумаги, помахал ей в воздухе, чтобы буквы просохли, а затем отдал бумагу Вере со словами:
- Пожалуйте, барышня. Как эту телегу выгрузят на «Окуня», так и вам соберем заказ. До пяти вечера все на судне будет.
- Спасибо, Фома Сергеевич, будем ждать. - солидно ответила девочка.
На этом мы торговца сидром покинули. Кстати, сидр я оценил - очень он тут хорош, прямо живой яблочный вкус, и хмельной он едва-едва. И что вчера успел заметить, пока в кабаки местные заглядывали - крепких напитков нет. Даже в рюмочной, где народ уже в стельку напивался, пили все больше вино какое-то. Или что-то в этом духе. Надо будет спросить, гонят тут водку или что другое крепкое, только не у Веры. У шкипа спрошу, он у нас профессионал настоящий. По всем делам.
Городской рынок ожил, было людно, шумно, суетно. В самую его середину мы не полезли - там ряды все больше с едой, а пошли по краю площади, где на первых этажах домов разместились лавки. Прошли мимо оружейного магазина, где я вчера так удачно закупился, затем Вера зашла в аптеку, сказав, что надо для судна запас лекарств и прочего пополнить - большая часть медицинского припаса погибла вместе с караваном.
