Алексей Барон - Эпсилон Эридана. Те, кто старше нас
Робот-камердинер вкатил столик с напитками. Это был знак внимания уже со стороны Маши. Милдред вздохнула.
— Да. Мне еще многому предстоит научиться.
— А тебе понравится, — сказал Мбойе.
Джанкарло наполнил бокалы.
— Александер, отдай шпроты. Военное положение не для того вводили, сэр.
Мбойе выронил блюдо. Набирая обороты, на корабле завыла сирена общей тревоги.
— Кажется, начинается.
Из соседней комнаты выбежала Маша.
— Все по местам. Абрахам ведет бой!
«Гепард-2» приближался к воронке на месте бывшей центральной энергетической станции. Он совершал контрольный облет подозрительных мест Кампанеллы. Шнелльбот Барановского в это время охранял «Орешец», а экипаж Бертрана находился в резерве — их «Гепард» был пристыкован к крейсеру.
Абрахам и его дублер выполняли довольно рутинную задачу, часть широкой программы поисков. После введения военного положения колебаниям пришел конец. Десятки флигеров и около сотни роботов методично, шаг за шагом обследовали поверхность планеты, а батискафы — ее воды. По приказу Маши вся высадочная техника «Вихря» включилась в поиски. Кроме этого «Цинхона» продолжала поиски на Эстабрионе. К системе Эпсилона Эридана разворачивался транспортный звездолет «Ботэник Бэй». Меняли курс следующие несколько в стороне от звезды легкий крейсер ОКС «Сибарис» и танкер с аннигиляционным топливом. В трех месяцах пути находился отчаянно спешащий лайнер «Гамамелис», на борту которого летели больше тысячи переселенцев, людей смелых и решительных. Дальше, вплоть до Солнца, растянулась вереница звездолетов — транспортных, пассажирских, исследовательских. Один за другим они будут получать сообщения «Вихря». Абрахам не сомневался, что все примут одно и то же решение — идти на помощь. Еще несколько кораблей, возвращающихся на Землю, затормозятся и по примеру «Ботэник Бэй» повернут к Эпсилону. В итоге через пару лет у Кампанеллы соберется больше десятка звездолетов — серьезная сила. Они могут слить свою энергию воедино. Такой объединенный поток способен испепелить изрядных размеров астероид. Но все это произойдет еще не скоро.
— Эйб, что с тобой? — спросил второй пилот.
— Ничего. А в чем дело?
— Да там вроде макула, а ты не реагируешь, — меланхолически сообщил дублер.
— Вот те раз! Где?
— Внизу справа.
— Не вижу.
— На таком темном фоне и не увидишь. Включаю тепловизор.
В инфракрасном изображении на дне воронки проступило пятно иссиня-черного цвета, соответствующего очень низкой температуре. Оно находилось в юго-восточной, самой глубокой части кратера.
— Да, это она, голубушка, — сказал Баллард. — Я ее теперь где хочешь распознаю. Матти, оповести всех по радио и включи сирену. Беру управление на себя.
Дискоид сбросил скорость и нырнул в воронку. Матти нерешительно кашлянул.
— Что? — не отрываясь от экранов, спросил Баллард.
— Знаешь, не закисай прямо над ней. Мне этого не хочется.
— Ладно, уговорил.
Матти кашлянул.
— Что еще?
— Быть может, лучше подождать Бертрана?
— Эк ты сомлел.
— Нет, в самом деле. Почему его не вызвать?
— Потому что макула может исчезнуть в любой момент, она это умеет… Алло, «Вихрь»! Обнаружил макулу. Ложусь на боевой курс. Матти, пошевеливайся. Предохранители — долой!
— Понял.
На экране возник характерный крест, наложенный на окружность.
— Прицелы активированы. Есть захват цели. Дистанция четырнадцать тысяч восемьсот семьдесят. Промахнуться невозможно.
— Алло, «Вихрь»! Атакую. Матти, сейчас мы с ней рассчитаемся. Лазерный залп!
— Есть залп.
— Точно?
— Абсолютно.
— Не вижу результатов.
— Их нет, Эйб.
— А ты не промазал?
— Обижаешь.
— Ну и ну!
— Что дальше?
— Разворачиваюсь. Иду на второй заход. Готовь комбинированную атаку лазерами и микроволнами. Готов?
— Так точно.
— Сейчас… ложусь на курс. Три, два, один…
— Нет эффекта.
— Пробуй старушку артиллерию.
— Понял.
Все шесть скорострельных систем шнелльбота выдвинулись из люков. За полторы секунды они выплюнули девять тысяч снарядов с боеголовками из дестабилизированного металлического водорода, весь боезапас. Огненные жгуты трасс заполнили носовые экраны. Еще через три секунды экраны ослепли совсем — шквал разрывов накрыл цель.
Избегая случайных осколков, Абрахам отвернул в сторону. Когда попадали тонны камней, на экране, как ни в чем не бывало, красовалась макула, даже несколько увеличившаяся в размерах.
— Перкеле! Она что, питается снарядами?! — не выдержал Матти.
— Сейчас проверим. Готовь десерт.
— Сколько?
— Две.
— Эйб, пять мегатонн тротилового эквивалента! При нынешней дистанции это опасно.
— У нас будет пятнадцать… нет, шестнадцать секунд.
— Понял.
В трюме «Гепарда» открылись сейф-контейнеры. Механические захваты приняли хищно заостренные цилиндры с красными носовыми частями. Обе ракеты покатились на транспортерах к пусковым амбразурам.
— Абрахам, Абрахам! Я — Мбойе. Как слышишь?
— Нормально.
— Термоядерную атаку отставить.
— Не понял.
— Останови ракеты.
— Но… в чем дело?
— Генрих считает, что макула может быть входом в трансцендентный канал. Тогда боеголовки уйдут в другой мир, а это не лучший способ знакомства. Не исключено, что вы сражаетесь с призраком, с дырой. Не надо, чтобы наши подарки туда проваливались, слышишь? Как понял, как понял?
— Нормально понял, атаку отменяю. Непонятно другое.
— Что?
— Да как нам теперь ноги унести. Передаю картинку. Видишь?
Мбойе ошеломленно замолчал. Было похоже, что из макулы выросли три черных смерча. Закручиваясь против часовой стрелки, они тянулись к шнелльботу.
Матти кашлянул.
— Что? Что еще?
— Пахнет горелой изоляцией. Чувствуешь?
Шанталь и Десмонд в это время собирали геологические образцы на внешней стороне воронки, планируя уточнить детали взрыва энергетической станции. Около полудня, в условиях хорошей видимости, несколько в стороне от них пролетел «Гепард». Особого внимания на давно ставший привычным грохот дюз они не обратили.
Следуя на малой высоте, вдоль нижней кромки туч, дискоид скрылся за гребнем кратера. Небесный шум стих, только полоса выхлопных газов еще висела в воздухе. Ее быстро развевал ветер.
Десмонд вдруг забеспокоился.
— Что-то он сегодня… Не знаю, что. Предчувствие.
Предчувствие не обмануло. Из кратера донесся приглушенный расстоянием вой сирены.
— Ого! Давай послушаем радиопереговоры.
— Хорошо.
Шанталь отложила молоток. Подойдя к своему флигеру, она перегнулась через борт открытой кабины, включила радиостанцию. Грянула старинная джазовая композиция в софусной обработке, затем послышались трески, шорохи, какие-то завывания.
— Откуда столько помех? — удивилась Шанталь.
Наконец ей попалась нужная волна.
«да… вон, внизу справа…»
— Десмонд! Они что-то нашли.
— Сейчас.
Десмонд отряхнул руки, подошел, склонился над кабиной с противоположного борта.
«…старушку артиллерию. Понял…»
— Что это значит, Дес?
— Дело до стрельбы дошло, вот что это значит.
— Макула?
— Скорее всего.
— Нам лучше отсюда улететь.
— Да, хуже не будет.
Шанталь села в кабину, надела шлем и начала пристегиваться. Десмонд подобрал контейнер с образцами пород и направился к своей машине. Неожиданно грунт под ногами дернулся. Толчок был столь силен, что он едва не упал. Со склона посыпались камни.
— Ого! — крикнула Шанталь. — Восемь баллов. Десми, поторопись.
Десмонд перебросил ногу через борт флигера, да так и остановился, прислушиваясь. Сильный свистящий звук доносился из-за гребня выброшенных взрывом пород. От него по коже разбежались мурашки, а во рту стало сухо.
Через какое-то мгновение свист потонул в форсажном реве двигателей. Над кратером взмыл «Гепард». Его днище нестерпимо сверкало, по блеску превосходя Эпсилон. Шнелльбот буквально ввинтился в небо. А вслед за кораблем снизу росли широкие щупальца тьмы. Двигались они заметно медленнее, и сначала казалось, что догнать шнелльбот не смогут, но «Гепард» понемногу стал терять скорость. Его дюзы сияли с прежней силой, грохот стоял сотрясающий, но он сначала замер, потом подался назад — и вдруг начал падать.
Оглушенный Десмонд рухнул в пилотское кресло и оглянулся. Шанталь что-то кричала, но совершенно беззвучно, ее голос тонул в грохоте. Грохот был такой, что мог разорвать барабанные перепонки. Пришлось закрывать уши ладонями, хотя это не очень помогало.
Грунт еще раз дернулся, оба флигера подпрыгнули. Гребень кратера расколола змеистая трещина, тотчас же скрывшаяся в тучах пыли. Надрывалась рация, но разобрать, кто, кому и что там кричал, было совершенно невозможно.
