Артур Кларк - Солнечный ветер
Не желая причинять вреда прекрасному, хотя и безмозгло-существу, Олвин остановил робота и, как мог, терпел удары, которые градом сыпались на него. Несмотря на то что он в полном комфорте сидел в миле от места происшествия, он все-таки поеживался и очень обрадовался, когда из дома вышел Хилвар, чтобы выяснить, что тут происходит.
Увидев приближающегося хозяина, Криф отступил, но все еще угрожающе жужжал. Хилвар постоял некоторое время, глядя на робота. А затем улыбнулся.
— Привет, Олвин, — сказал он. — Рад, что ты вернулся. Или ты еще в Диаспаре?
Уже не в первый раз Олвин с некоторой завистью подивился быстроте и точности мышления Хилвара.
— Да нет, — ответил он, отметив при этом, до чего же здорово робот воспроизводит его голос. — Я здесь неподалеку. Но пока останусь на месте.
Хилвар засмеялся.
— Полагаю, что это правильно. Сирэйнис-то тебя простила, но вот Ассамблея… Впрочем, это совсем другая история. Тут, знаешь, сейчас происходит конференция… первая, которая созвана в Эрли…
— Ты хочешь сказать, что ваши советники лично сюда пожаловали? — удивился Олвин. — А я-то полагал, что личные встречи — с вашими-то телепатическими способностями — совсем необязательны…
— Они происходят — только редко. Бывают случаи, когда общее мнение склоняется к тому, что, пожалуй, стоит и собраться. Точная природа нынешнего кризиса мне неизвестна, но три сенатора уже здесь, а остальные вот-вот прибудут.
Олвин не мог не улыбнуться тому, до какой степени события в Диаспаре и Лизе приняли один и тот же оборот. Куда бы он ни направился, он, похоже, везде теперь оставлял за собой след озабоченности и тревоги.
— Мне представляется, что будет совсем неплохо, если я смогу обратиться к этой вашей Ассамблее… Если только я смогу это сделать, не подвергая себя опасности.
— Даже если ты пожалуешь сюда во плоти, это будет вполне безопасно, коли Ассамблея даст обещание не пытаться снова овладеть твоим сознанием, — ответил Хилвар. — А нет — так я бы на твоем месте оставался там, где ты сейчас. Я отведу твоего робота к сенаторам… Ох и расстроятся они, когда его увидят!
Олвин испытывал острое чувство возбуждения и радости, когда за Хилваром проследовал в дом. Теперь он встречался с правителями Лиза куда более на равных, нежели прежде. И хотя он и не испытывал к ним никаких мстительных поползновений, все равно приятно было сознавать, что теперь он — хозяин положения, располагающий силами, истинной мощи которых не представлял себе и сам.
Двери комнаты, где происходила конференция, оказались запертыми, и прошло некоторое время, прежде чем Хилвару удалось привлечь внимание находящихся внутри. Сенаторы, казалось, были настолько поглощены своими проблемами, что пробиться в их раздумья представлялось едва ли не безнадежным делом. Но вот стены словно бы неохотно скользнули в стороны, и Олвин быстро вдвинул своего робота в комнату.
Трое сенаторов так и застыли в своих креслах, когда робот подплыл к ним, но на лице у Сирэйнис просквозил лишь едва уловимый след удивления. Возможно, Хилвар уже послал ей предупреждение, а может быть, она и сама ожидала, что рано или поздно Олвин возвратится.
— Добрый вечер, — вежливо произнес Олвин с такой интонацией, будто столь неожиданное и необычное его появление было самым что ни на есть привычным пустяком, — Я решил все-таки вернуться.
Нечего и говорить — их изумление превзошло все его ожидания. Один из сенаторов, молодой человек с седеющими волосами, первым пришел в себя.
— Как вы сюда попали? — Он едва мог двигать языком — так был поражен.
Причина такой реакции на появление Олвина представлялась совершенно очевидной. Как и Диаспар, Лиз, должно быть, вывел из строя свою сторону подземной дороги.
— Да, знаете, я и на этот раз прибыл сюда точно так же, как и тогда, — ответил Олвин, не в силах удержаться от соблазна немного повеселиться за их счет.
Двое сенаторов не отрывали глаз от третьего, который развел руками в полном отчаянии, непонимании и беспомощности. Тот самый молодой человек, который заговорил с Олвином, снова встрепенулся:
— И вы не встретили… никаких… м-м… трудностей?
— Ровно никаких, — ответил Олвин, решивший еще больше усугубить их замешательство. И понял, что своего добился.
— Я вернулся, — продолжал он, — по своей доброй воле и в связи с тем, что у меня есть для вас кое-какие важные новости. Тем не менее, помня о наших былых расхождениях, я в настоящий момент нахожусь вне досягаемости. Если я появлюсь здесь лично — обещаете ли вы не пытаться снова задержать меня?
Некоторое время все молчали, и Олвину было страшно интересно, какими мыслями они обменивались сейчас в этой тишине. Затем от имени всех заговорила Сирэйнис:
— Мы не станем снова пытаться контролировать вас… впрочем, я не думаю, что в прошлый раз мы добились в этом больших успехов…
— Вот и хорошо, — ответил Олвин. — Я прибуду в Эрли как можно быстрее.
Он дождался возвращения робота. Затем тщательнейшим образом проинструктировал его и даже заставил все повторить. В том, что Сирэйнис не нарушит данного ею слова, он был убежден, но тем не менее хотел обеспечить себе путь к отступлению.
Воздушный шлюз беззвучно закрылся за ним, когда он покинул корабль. Секундой позже раздалось едва слышное шипение — будто кто-то изумленно вздохнул. Несколько мгновений темная тень еще закрывала звезды, и корабль исчез.
И только теперь Олвин с неудовольствием подумал, что все-таки допустил небольшой, но досадный просчет, причем просчет такого рода, что он мог повлечь за собой катастрофическое крушение всех его замечательных планов. Он упустил из виду, что чувства у робота куда более остры, чем у него самого, а ночь оказалась темнее, чем он ожидал. Не раз и не два он совершенно сбивался с тропы и едва не расшибал себе лоб о стволы деревьев. В лесу царила кромешная тьма, и в один из моментов что-то большое двинулось к нему по кустарнику. Он услышал едва различимое потрескивание сучьев под осторожной лапой, и вот уже на уровне его живота на него уставились два изумрудных глаза. Он негромко окликнул животное, и чей-то невероятно длинный язык лизнул ему руку. Секунду спустя могучее тело уже доверчиво и нежно терлось об него и вдруг беззвучно исчезло. Он и понятия не имел, кто бы это мог быть.
Наконец между деревьями впереди заискрились огни поселка, но их блеск уже не был ему нужен, потому что тропа у него под ногами превратилась теперь в ручеек неяркого голубого огня. Мох, по которому он ступал, светился, а каждый шаг Олвина оставлял темные отпечатки, которые медленно становились неразличимыми. Это было завораживающе красивое зрелище, и, когда Олвин нагнулся, чтобы сорвать пригоршню странного мха, тот еще долго пылал в его ладонях, постепенно угасая.
