Александр Казанцев - Тревоги ледяного грота (Купол Надежды - 3)
- Наша обязанность, сэр, - неожиданно вмешался доктор Стилл, - выявить не только враждебных гуманоидов, но враждебных человечеству людей, которым понадобилось украсть ядерную бомбу, чтобы сбросить ее где-то в Антарктиде.
- Полноте, доктор Стилл, - перебил его Броккенбергер. - Ядерная бомба не кошелек с деньгами, ее не украдешь! - И он рассмеялся, поддержанный кое-кем из репортеров.
- На возможность украсть ядерную бомбу указывал сам Тейлор, - продолжал Стилл. - Украли, разумеется, не бомбу, а материалы. А чтобы сделать из них бомбу, "украли" нас с профессором О'Скара.
- Так где же она, преступно сделанная вами ядерная бомба? - накинулся на Стилла Броккенбергер.
- Ее сбросил мистер Генри Смит на гуманоидов, не доставив ее, как того требовалось, до Антарктиды.
- А кто это такой Генри Смит? - наивно заинтересовался Броккенбергер. Мы не видели его среди прилетевших.
- Он исчез.
- Странно. Куда же он исчез?
- Не знаю, - пожал плечами доктор Стилл.
- Вот видите, вы ставите себя в незавидное положение. Сначала признаетесь в обмане с часами, потом в преступном участии в краже ядерной бомбы, наконец, свидетельствуете об исчезновении живого человека.
- Этот человек в панике, вызванной потерей ориентации самолета, сбросил ядерную бомбу на воображаемых гуманоидов, потом затеял перестрелку с гангстерами, которые стерегли нас, и исчез.
- Доктор Стилл! Я призываю вас не давать показаний, которые могут быть истолкованы против вас. Едва ли ваши коллеги захотят во вред себе поддержать вас.
В зале поднялся такой шум, словно рядом взлетал самолет.
Боккенбергер, толстый, с багровым лицом, держа микрофон у рта, словно готовясь его разжевать, орал не только на весь зал ожидания, но и на все летное поле:
- К сожалению, пребывание в безвременье не осталось без последствий. Бредовые слова о какой-то водородной бомбе, об исчезновении человека, галиматья с часами, все это говорит о невменяемости пассажиров, вернувшихся из безвременья. Я бросаю утопающим веревку, ибо если принимать их показания всерьез и признать, будто водородная бомба сброшена на Бермудский треугольник, то почему, спрашивается, она не взорвалась? Может быть, потому, что гуманоиды помешали? Почему исчез некий незарегистрированный пассажир Генри Смит? Потому что гуманоиды его похитили? Так? Выходит, в гуманоидах ваше спасение, господа! Газеты вполне могут сообщить своим читателям, что если мы имеем дело с преступлением, то совершено оно одним человеком, одиночкой, неким Генри Смитом, которого больше нет.
- Но есть еще свидетели, господин сенатор! - поднялся академик Анисимов. - В вашей стране хорошо налажена версия преступников-одиночек, которые последовательно убивали президента Джона Кеннеди, его брата Роберта Кеннеди, очередного кандидата в президенты, наконец, прогрессивного негритянского деятеля доктора Мартина Лютера Кинга...
- Мы уклоняемся от темы пресс-конференций, а потому я закрываю ее! прокричал сенатор Броккенбергер.
Глава шестая
НОВЫЙ УДАР
В Нью-Йорке, где Анисимов рассчитывал отыскать Аэлиту, якобы прилетевшую спасать его, должен был решиться и вопрос о дальнейшей судьбе Города-лаборатории.
В отеле, академик останавливался здесь и до своего похищения, услужливо-невозмутимый портье встретил его как доброго знакомого и вручил ключ от прежнего номера, словно постоялец никуда не отлучался. "Неужели Смит заплатил?" - удивился Анисимов.
В просторном вестибюле с абстрактными панно на стенах, мягкими креслами со скучающими людьми, рекламными проспектами, разбросанными на низеньких столиках, и грудами чемоданов была обычная гостиничная суета: кого-то искали, кого-то ждали, шумели, громко разговаривали и курили, курили, курили. И мужчины и женщины. Николай Алексеевич поморщился.
Бой в лихо заломленной шапочке и в красной курточке с золотыми пуговками подскочил, предлагая услуги. Нести нечего, но он все равно решил проводить джентльмена, вызвал лифт, и они вместе поднялись на девятнадцатый этаж.
По коридору, отделанному сверкающим пластиком, шла пожилая, неумеренно накрашенная дама, неся болонку с синим бантом. Тоненькая негритянка в белой наколке тащила за ней огромную картонку. Вылощенный джентльмен с усами вежливо уступил дорогу. Они не замечали Анисимова, ведь ничего не знали ни о "вилле-гроб", ни о "безвременье".
Мальчик взял у Анисимова ключ и распахнул дверь номера. Все здесь выглядело как в то утро, когда академик в очередной раз отправился сражаться с врагами Города-лаборатории. Даже оставленный блокнот лежал на том же месте у телефона.
Анисимов сунул мальчику мелочь и схватился за телефонную трубку, сам не зная, с чего начать поиски Аэлиты.
Что-то заставило его обернуться.
Дверь в смежный номер оказалась открытой, и в ее проеме стояла... Аэлита, маленькая, нежная, испуганная и обрадованная.
У Николая Алексеевича дух захватило, он не верил глазам. "Неужели Смит не солгал?" - мелькнуло у него в мыслях.
Аэлита замерла, по щекам ее капельками скатывались слезы. Потом она бросилась к мужу, опустилась на пол и спрятала лицо у него в коленях. Он гладил ее волосы, вдыхая их тонкий аромат. Оба молчали.
Спохватившись, она выбежала в другую комнату и вернулась с ребенком на руках, с гордостью показывая спящего сынишку.
И Анисимов повторил уже вслух:
- Неужели Смит не солгал? И ты в самом деле здесь!
- Как? Ты знаешь, что это Генри Смит? - удивилась Аэлита. - Представь, несмотря на всю мою неприязнь к нему, он продолжал по-особенному относиться ко мне. Честное слово!
- В самом деле?
- Есть вещи, в которых женщины не ошибаются.
- Ты так считаешь? - Анисимов задумался.
- По неуловимым мелочам они кое о чем догадываются. Понимаешь?
- Пытаюсь понять. Неужели даже у такого негодяя есть какие-то человеческие чувства? И он хотел тебя спасти...
- Почему меня спасти? Тебя! Речь шла о тебе. Он телеграфировал, что только я смогу это сделать.
- Или ты в самом деле была ему настолько дорога, что он любой ценой хотел уберечь тебя от ядерного взрыва над Куполом Надежды...
- Как? - ужаснулась Аэлита. - Ядерный взрыв?
- Да. Они замышляли его. Или... в Нью-Йорке тебя удобнее было захватить, чтобы грозить мне расправой с тобой.
- Чудовищно! Но это значит, что мой папка прав! Он не отпустил меня одну. Согласовал с Москвой. И выходить из отеля не позволяет. Они с мамой сейчас вернутся.
В дверь постучали.
- Может быть, это они, - сказала Аэлита, направляясь к двери.
- Просим извинить нас, миледи, - произнес незнакомый Аэлите благообразный седой джентльмен.
- Входите, профессор О'Скара, - обрадовался Анисимов. - Вот уж кого не ожидал увидеть! Познакомьтесь с моей женой.
