Альберт Валентинов - Планета гарпий
— Тебе что, делать больше нечего?
Бен еще ниже опустил голову.
— А я не знаю, примите ли вы меня…
Несколько секунд Ирина молча смотрела на него сверху вниз.
— На жалость бьешь, мальчик, на гуманизм, — сказала она, и голос ее задрожал от бешенства. — Хитрец! Нет, ничему тебя, видно, не научили ни плен, ни позор… Ладно, об этом после, а сейчас о деле. Примем мы тебя или нет, это мы решим потом. А пока — работай! Нам здесь, судя по всему, не один день придется возиться. Возьмешь на себя обеспечение продовольствием. Садись в «этажерку» и гони в пещеру. Не хватит продуктов — будешь охотиться. Но чтобы мы голодными не сидели!
Ирина и сама не подозревала, насколько окажется права. Трое суток провели мужчины в корабле, лихорадочно обследуя каждый кабель, каждый волновод, каждое соединение, с беспокойством ощущая, как неотвратимо утекает время. Все системы жизнеобеспечения бездействовали, и призрак голодной смерти навис над ящерами. У землян не хватило бы сил прокормить столько ртов.
Трое суток висели машины над островом, посылая на песок тепло и кислород. Трое суток мотался Бен с острова на материк, привозил пищу, инструменты и немногочисленные приборы, которые удалось отыскать в развалинах Базы. Трое суток не сомкнула Ирина глаз, организуя питание, регулируя излучение с танков, подбадривая землян.
И люди одержали победу. В ночь на четвертые сутки, обследовав всю систему управления, перебрав сотни возможных вариантов, они соединили оборванные концы последнего волновода, и система заработала. Плохо, слабо, в одну сотую номинальной мощности, но все-таки заработала. Блок-синтезатор начал выдавать пищу. И хотя выходила она крошечными порциями, это было спасение от голода.
И тут же вспыхнуло недоразумение. По древней человеческой традиции первыми решили накормить самок. У землян и в мыслях не было, что может быть иначе. Но оказалось, что у ящеров другие обычаи. Первыми к пище потянулись командиры в золотых панцирях, за ними воины в белых. Самкам полагалось быть последними. И они покорно толпились в отдалении — маленькие, дрожащие, безмерно уставшие.
— Черта с два! — заявил Буслаев, вытягиваясь перед золотопанцирными во весь свой огромный рост. — В первую очередь мы сделаем из вас джентльменов.
Он еле держался на ногах от усталости. Лицо его почернело, веки слипались, каждое движение требовало огромных усилий. Любой ящер мог легко свалить его сейчас. Но он наводил на инопланетян такой ужас, что ему беспрекословно повиновались.
Пришлось порядком повозиться с самками, прежде чем они осмелились насытиться первыми. Это выпало на долю Ирины. Как ей удалось перебороть их боязливость, для всех осталось загадкой. Да, пожалуй, и для нее самой. Но в конце концов самки поняли, что у них появились какие-то права.
Потом сутки спали. Все, кроме доктора. Рене, напичкав себя спорамином, стойко охранял отдых друзей, тараща добрые близорукие глаза и предусмотрительно не застегивая кобуру бластера. Он расхаживал между спящими, прислушивался к их тяжелому дыханию, и порой ему хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что все это наяву.
Еще пять дней напряженной работы потребовалось людям, чтобы довести систему жизнеобеспечения до нормального функционирования. И только когда озонаторы и тепловые излучатели на пляже заработали в полную силу, Сергеев коротко резюмировал, что они сделали все, что могли.
А потом, гремя двигателями, на планету опустился рейсовый звездолет. Встречала его одна Ирина, но встречала с ликованием, которого хватило бы на весь отряд. Ровно сутки пробыла команда на планете и за это время составила полное представление о том, что и как надо переоборудовать в диске: на земном корабле были отличные специалисты. На другое утро они улетели на Землю. С ними улетел Бен.
— Мы не осуждаем тебя, — сказала ему Ирина на прощание. — Мы понимаем, что ты просто не смог переступить через себя. Не каждому это дано. Но пойми и ты, что здесь тебе не место. Мало выдержать испытания в Академии космических работ, чтобы стать цивилизатором. Мало быть сильным, ловким, выносливым. Нужно еще полностью представлять себе ту меру ответственности, которая ложится здесь на землян. Никогда не забывать, что ты человек, представитель Земли, что по твоим поступкам судят о всей нашей цивилизации. И когда тебя бьют по лицу, а я представляю, каково это, нельзя закрываться руками. В этом случае надо просто драться… Может быть, идти на смерть. Любое другое решение будет здесь ошибкой. А в нашем деле ошибаться нельзя. Нам и так трудно.
А потом она отвела в сторону Веду:
— Хочешь лететь с ним? Я сделаю так, что это будет почетное поручение — лететь на Землю.
Ирина прочла ответ в глазах девушки, прежде чем та заговорила:
— Я остаюсь. Дело не в нем. Дело во мне…
Через десять дней звездолет вернулся и привез целый отряд специалистов. А главное, нового кибер-пилота, который взял на себя все функции жизнеобеспечения и руководство кораблем холоднокровных во время полета. Лишь одного он не мог делать: не мог указывать, как относиться к окружающему миру, о чем думать и как поступать. Теперь ящерам предстояло научиться жить самостоятельно.
А потом, когда нового кибера поставили на место, подсоединили к корабельной сети и отрегулировали все параметры, настал самый ответственный момент — выбор планеты, где ящеры будут жить. И эту работу землянам пришлось взять на себя. Не только простые ящеры, но даже уцелевшие правители не могли решить эту задачу: они еще не научились думать.
Надо было выбрать одну планету из трех — жарких, изобилующих водой и кислородом. И не имеющих разумной жизни. Ящеры соглашались на любую, а среди землян вспыхнули жаркие дебаты.
Буслаев предложил планету, условия на которой суровее, чем на остальных. Ящерам придется пойти на лишения и беспокойную судьбу, чтобы собственными руками приспособить планету к своим потребностям, сделать ее родным домом, говорил он. Только тяжелый труд может дать гарантию, что будет построена настоящая жизнь и ошибки прошлого не заведут их в тупик.
Его аргументы убедили многих, но Сергеев решительно выступил против:
— Великий народ достаточно выстрадал на своем пути. Ложь и лицемерие, изгнание и истребление… А недавно мы нанесли ему последний удар: уничтожили бога, которому они верили и перед которым преклонялись. Представьте, каково им сейчас… Теперь достаточно малейшей случайности, чтобы обречь их на гибель. Им и так будет трудно — трудно жить своим умом, трудно построить новое общество на совершенно новых началах. И не нужно добавлять к этим внутренним трудностям еще и внешние. Они должны сразу, по прибытии на новую планету, почувствовать, что попали домой.
