Аллен Стил - Итерации Иерихона
Он схватился за мои наручники и дернул их вверх, угрожая вывихнуть мне плечи. Повезло же мне, что он болельщик «Мете» из Нью-Йорка. Я завопил от боли и пролетел, спотыкаясь, несколько шагов вперед, чуть не повалившись на сидевшего рядом диспетчера.
— Поговори еще, вонючка, — буркнул мне в ухо Мулленс, — и мы тебя покатаем еще раз раньше, чем…
— Капрал, тот ли это человек, которого мы хотели видеть?
Новый голос звучал спокойно и уверенно и так небрежно, как будто его обладатель интересовался, который час. Мулленс сразу ослабил хватку на наручниках.
— Это он, полковник, — услышал я, выпрямляясь, писклявый голос. — Как жизнь, Джерри?
Я оглянулся и увидел рядом с собой Пола Хюйгенса.
Класс. А то мне проблем не хватало.
— Не слишком плохо, Пол, — ответил я. — Ты знаешь, забавно, что куда я ни повернусь, ты уже там.
Улыбка Хюйгенса почти исчезла.
— Ты знаешь, и мне так кажется.
Я уже собирался спросить, что он делает в полночь на стадионе, как вперед выступил полковник Джордж Баррис.
Его я узнал сразу. В нашем городе не было человека, не знакомого с командующим силами ВЧР в Сент-Луисе — по фотографиям и телевизионным интервью. Средних лет джентльмен, с редкими седыми волосами и усами, и такой с виду ординарный, что его прямо-таки представляешь себе с газонокосилкой на лужайке дома в пригороде, а не в форме цвета хаки с золотыми звездами на погонах.
Джон однажды виделся с Баррисом, когда несколько месяцев назад написал критическую статью о неправильном поведении солдат ВЧР в городе.
— Этот деятель похож на банковского клерка, — сказал он мне позднее, но поговоришь с ним немного, и видно, что он слишком много раз смотрел фильм «Паттон». Тяжелый случай.
Мне бы следовало тогда это запомнить.
— Рад с вами познакомиться, мистер Розен, — вежливо произнес полковник. — Я всегда получаю удовольствие от чтения вашей колонки в «Инкуайрер», хотя и не всегда соглашаюсь с вашим мнением.
— Благодарю вас, полковник, — ответил я. — Я бы пожал вашу руку, но, кажется, у меня недавно обнаружились некоторые проблемы с использованием своих.
Он чуть наклонил голову.
— Капрал, будьте добры, освободите мистера Розена, — сказал он, не сводя с меня глаз. — После этого вы и ваш партнер можете вернуться к своим обязанностям.
Я услышал, как за мной зашевелился Мулленс, и мои наручники разрезали ножом. Я согнул руки в локтях и почесал себе нос, который чесался уже пятнадцать минут.
— Muchas Gracias,[11] капрал, — сказал я ему. Благодарю за предложение подвезти меня домой, но я думаю сам найти дорогу, о'кей?
Боб и Боб посмотрели на меня, затем отдали честь полковнику и вышли из центра управления. Я сделал в уме заметку: не забыть послать им корзину с фруктами.
— Что ж, полковник, — сказал я, обернувшись к нему, — я благодарю вас за возможность показаться на людях, но сейчас, я думаю, поеду-ка я домой, если вы не возражаете.
Баррис скрестил руки, все еще внимательно глядя на меня.
— Нет-нет, я боюсь, что мне придется возразить, мистер Розен. — Голос звучал приятно, но под изысканной вежливостью чувствовалось стальное лезвие. — Мои люди пошли на значительные неприятности, доставляя вас сюда. Я приношу извинения за грубое обращение, которому вы, быть может, подверглись, но перед тем, как разрешить вам уйти, мы все же должны прояснить несколько вопросов.
— Меня никто ни в чем не обвинил… — начал было я.
— Нет, сэр, — продолжил он, — но мы легко могли бы, если бы захотели. Например, в краже вещественного доказательства — для начала. — Баррис оглянулся через плечо и сказал в сторону находившегося над нами балкона: Лейтенант Фарентино, не присоединитесь ли вы к нам?
Сюрприз за сюрпризом. Все мои друзья собрались повидаться со мной в клубе сегодня ночью.
Я посмотрел вверх, где из тени выступил Майкл Фарентино. Он перегнулся через перила, и на его постном лице возникла унылая усмешка.
— А, Джерри, — тихо сказал он, — я вижу, ты так и не нашел времени переодеть штаны.
— Да все время что-то мешало, — ответил я. — Ты меня извини за пластиковый пакет — нечем было заклеить.
Я самым наивным образом пожал плечами и изобразил на лице блуждающую улыбку пьяного, а они трое смотрели на меня. Я подумал, не поздно ли найти Боба и Боба и спросить, остается ли в силе предложение отвезти меня домой.
— Вас никто ни в чем не обвиняет, — сказал Баррис, — и не будет обвинять, если вы согласитесь нам помочь. У нас здесь небольшой кризис, и нам нужна ваша помощь. Ясно?
— Как темная вода, — вздохнул я и почесал себе шею. — Послушайте, я ни хрена не понимаю, вокруг чего столько шума…
— Лучше всех понимаешь, — буркнул Хюйгенс.
— Отвалил бы ты, Хюйгенс, — сказал я. — Твоего пердежа я слышать больше не хочу.
Диспетчеры глянули на меня через плечо, уголком глаза я заметил, что солдат ВЧР смотрит в нашу сторону, положив руку на рукоятку электрошокера.
Мне уже было наплевать.
— Вот что, парни, — сказал я, стараясь не заводиться, но не преуспев в этом, — день у меня был длинный. Убили моего лучшего друга, разгромили мой дом, потом притащили меня в этот гадючник, да еще вот этот Принц Говнюк, ткнул я пальцем в сторону Хюйгенса, — решил выбросить меня с приема без всякой причины. Так что если вам нечего мне сказать…
— Тихо! — рявкнул Баррис.
Если надо заставить кого-то заткнуться, поручите это военному. Я замолчал, вспомнив, где нахожусь и с кем имею дело.
— А теперь слушайте, — продолжал он, чуть спокойнее, но с металлом в голосе. — До сих пор мы с вами обращались вежливо…
Я открыл было рот — сделать язвительное замечание, как именно советует мадемуазель Бонтон надевать на человека наручники и перевозить его в танке, но тут Баррис шагнул вперед и приблизил свое лицо к моему.
— Если вы будете упорствовать, — сказал он полушепотом, — то вас отведут в другое место, где мои люди с удовольствием склонят вас к сотрудничеству. Вы понимаете меня, мистер Розен?
Я заткнулся, проглотив свои остроумные ремарки. Его невозможно было не понять. Прямо здесь, под стадионом, были холодные подвалы с бетонными стенами — катакомбы эпохи постмодерна, где человек мог пропасть навеки. Последнее время у людей появилась привычка исчезать на стадионе Буша. Слухи до меня доходили, как и до всех, а полковник Баррис более не походил на отставного клерка, слушающего на завалинке старые записи Карпентера.
— Вы меня понимаете? — повторил он.
Я кивнул.
— Отлично, — сказал он. — Тогда пройдем в мой кабинет, где мы сможем поговорить конфиденциально. Там нас ждут.
