Александр Соловьёв - Мятежник Хомофара
Не напрягай ум, подсказывало что-то. Твое сознание — в сфере подсознания, значит, твое личное подсознание ещё глубже, там, где находятся ответы на все вопросы. Скоро ты все узнаешь.
Вадим отвернул лицо и ударил в стекло локтем. Ожидаемого звона не последовало. Он стукнул сильнее. Опять ничего.
Расин оттолкнулся и, выгнув спину, прыгнул назад, завис в горизонтальном положении и вдруг с силой саданул ногами в стекло. Пятки обожгла боль, но стекло осталось целым.
Вадим плавно осел на перила, закинул ногу на ногу. Радость от ощущения всесилия улетучивалась.
Он посмотрел в окно. Фантастические строения внутри спальни манили, дразня странностью форм и красок.
«Там ответ… Там, может быть, ответ…» — нашептывал кто-то.
Ключа от квартиры не было. Придется ломать входную дверь. Что, если с ней будет то же самое, что и с балконной?
Имелся единственный способ это узнать.
Он опрокинулся назад, полетел вниз, плавно кувыркаясь на лету.
Дверь в подъезд оказалась открытой. Никто не изменил угол её поворота с тех пор, как неведомый вихрь унес наверх Ивана Пиликина.
Вадим поднялся на площадку первого этажа. Рука машинально потянулась к кнопке лифта. Стоп, дитя прогресса, — сказал себе Расин и оттолкнулся от пола.
Поначалу он двигался с умеренной скоростью, опасаясь зацепиться за перила или стукнуться о стену, но, миновав два пролета, понял, что реакция возросла и позволяет лететь по кривой траектории быстрее.
Замелькали пролеты, и уже через несколько секунд он очутился на площадке десятого этажа.
Дверь была распахнута. Вадим остановился, затаил дыхание, ожидая увидеть фигуру в красном комбинезоне с большой «К» на груди.
«Оставь входную дверь открытой», — прилетели откуда-то издалека слова Пиликина.
Губы Вадима вздрогнули в улыбке. Хорошо, что Иван не забыл предупредить об этом.
Он вошел в квартиру, свернул на кухню, глянул в окно.
Вся улица Кибальчича заполнена бредущими людьми. Кое-где алеют фигурки контролеров.
Вадим направился в спальню, обошел пирамиды и открыл балконную дверь. На всякий случай. Затем вернулся к загадочному строению.
Кроме этих кособоких пирамид, в квартире ничего не было. Исчез шкаф и телефон. Пропали коробки, из которых он не успел выстроить…
(Он понятия не имел, как это правильно называется, и как он этим воспользуется, не помнил, когда и откуда притащил картонные упаковки, из которых выстроил пирамиды, но понимал умом муравья, участвующего в строительстве муравейника, что надо было делать именно так.)
Все исчезло, а пирамиды остались, мало того, — они обрели монолитность.
Вадим почувствовал возвращающуюся твердость духа.
Он подошел ближе, провел рукой по поверхности. Ничего примечательного. Похоже на керамику. В некоторых местах покрыто толстым слоем эмали, в некоторых шершаво. Цвета — песочный, охряной, кое-где палевый и даже шоколадный, верхушка — с сизым отливом.
Две пирамиды. Что это? Дверь? Ключ? Замок?
Он лег на одну из пирамид животом, обняв её руками, заранее сопротивляясь этой несуразной попытке постичь смысл (не то! — пирамид две, между ними расстояние в два метра, и ему никак не обхватить обе разом). Щека почувствовала прохладу, спустя несколько секунд ощущение стало терять яркость, уходить (теплообмен: то же, что и в мире костной материи).
«Каждый находится там, где хочет быть…»
Он отлепился от поверхности.
Пару минут самого тщательного обследования обогатили неутешительными сведениями. Выяснилось, что пирамиды невозможно сдвинуть с места, что они пятигранны (с учетом оснований), и каждая видимая грань неравномерно изогнута, что материал, из которого они сделаны, плотен и, вероятно, гораздо плотнее непробиваемого стекла на окнах, а значит, проникнуть под оболочку пирамид нельзя.
По восемь ребер на каждой пирамиде — всего шестнадцать. По пять вершин и по пять граней, всего — десять одних и десять других. Что это ему дает? Ровным счетом ничего. Он и так, и сяк переворачивал в уме цифры, складывал их, делил, при этом все время двигаясь по комнате, обходя сооружения со всех сторон. Иногда останавливался, прищуривался, вглядываясь в наложения ребер, но никаких алгебраических или геометрических совпадений или зависимостей не нашел.
— Зачем вы здесь? — спросил он, зная, что ответ существует, но время предлагает ему подождать.
Если это некие врата вглубь (в шестое измерение?), то рано или поздно они должны впустить. Изменится ли форма пирамид или вокруг них образуется поле, способное перемещать тела? — вряд ли это имеет значение. Важно то, должен ли он сам принять какое-то участие в этом процессе, или его роль пассивна.
Что заставит врата раскрыться? — пароль, заклинание, таинственный кристалл, жертва? — где искать ключ? — в расшифровке предложенной аллегории? — какой логикой пользоваться? — первичными представлениями об информатике или метафизике? — какую тяжесть прошлого должен он привлечь с поверхности, и способна ли вообще старая (земная) логика помочь хоть как-нибудь повлиять на события, происходящие в Городе Подсознания?
Расин вышел из комнаты, снова оказался в кухне.
Раньше он и не подозревал, что тут столько места, — вполне можно устроить небольшую танцевальную площадку. Стол, кухонная мебель отсутствовали, раковины и коммуникаций не было, — только широкий квадрат пола.
Он подошел к окну. Несколько контролеров дежурили около белого забора напротив. Вадим присмотрелся и заподозрил, что контролеры смотрят в сторону его окон. Он отступил назад, встал ближе к стене. Солнце било в лицо контролерам, и вряд ли они могли его рассмотреть с такого расстояния.
«Пограничники, — послышался в ушах голос Пиликина. — Это такие дяди и тети, которые сгореть не дают, когда несешься вглубь мира с огромной скоростью…»
Может, контролеры (дяди-тети?) — и есть пограничники?
«Они распределяют, кому можно, а кому — нет».
Два контролера вышли из потока идущих и двинулись в направлении дома номер пятнадцать. Пройдя пару десятков шагов, они скрылись из поля зрения. Через минуту ещё один последовал за ними.
Вадим оставил окно и отправился на балкон.
Внизу стояло десятка два красных контролеров. Заметив Расина, они замахали руками. Один извлек из-за спины блестящий конус, поднес узким концом к губам (надо же! — а он принял эти штуки за оружие!) и заговорил:
— Вадим Борисович! Вы нарушили законы «О правильном поведении на улицах» и «О миграции скончавшихся». За нарушение законов вы подвергаетесь немедленному переводу в Западный Карман! Пожалуйста, спуститесь вниз!
