Михаил Харитонов - Факап
Я лично помню две ситуации, когда КОМКОН напарывался на этот сучок. Причём в первом случае очень нужный и крайне опасный экспонат хранился в зачуханном музейчике при мемориале на пятом спутнике планеты Малая Тульпа.
Да, Лена, я бы тоже не поверил, что такое вообще существует. А он есть. И функционирует на самых что ни на есть законных основаниях.
Дело было так. Малую Тульпу — газовый гигант на грани превращения в звезду — открыл астрозонд. Потом туда отправился какой-то идиот из Группы Свободного Поиска. Уж не знаю, что он там искал, но нашёл он спутники этой самой планеты, которых оказалось тридцать шесть. От нечего делать он принялся их посещать один за другим. И на одном из них обнаружил огромный и очень красивый никелево-вольфрамовый самородок в полкилометра размерчиком.
А надо сказать, что данный товарищ, на своё и наше несчастье, до прихода в ГСП пробовал себя в художественном творчестве. Конкретно — занимался скульптурой, с уклоном в монументалистику. И при виде такого роскошного материала у него просто руки зачесались что-нибудь изваять. Взял за образец себя любимого, сделал на компе эскиз, обсчитал параметры, отправил киберов с плазменными резаками. А пока они там возятся, решил слетать на следующий спутник. Где и наткнулся на обломки разбившегося судна хаттифнаттов.
Удача, конечно, редкая: от хаттифнаттов мало что осталось. У человека хватло ума сразу доложиться в КОМКОН-1. Его поздравили с открытием, поблагодарили и тут же сообщили, что все спутники Малой Тульпы объявляются закрытой поисковой зоной, а его самого ждут на Земле немедленно. Если он, конечно, хочет попасть в одну из поисковых групп ксеноархеологов. Если же такового желания он не изъявит, достаточно просто покинуть систему.
Желание товарищ изъявил. И через три недели, уже как рядовой член группы, любовался делом рук своих — огромной статуей человека в скафандре со снятым шлемом, с его же собственной физиономией, устремлённой к звёздам. А рядом стоял замначгруппы и говорил очень неприятные вещи. Оказывается, счастливый первооткрыватель, подписывая обязательства перед ГСП, невнимательно читал документы. В которых содержится требование, чтобы любые действия члена ГСП на любом небесном теле были запротоколированы и имели бы исследовательские цели либо цели обеспечения безопасности. Более того, там имелся специальный пункт о вандализме, согласно которому любые действия, производимые с целью увековечивания факта посещения членом ГСП небесного тела, приводят к автоматическому исключению данного члена из ГСП. Грубо говоря, расколоть гору, чтобы спасти себя или коллегу по экспедиции можно и нужно. Расколоть гору, чтобы посмотреть, что там внутри, тоже в общем-то можно. Но вот вырезать плазморезом на этой самой горе «Здесь был Вова» или «Катя я люблю тебя» — нельзя. Причём нельзя категорически.
Запрет, конечно, правильный. Потому что дурацкое желание оставить след на века в людях очень сильно. Во времена освоения Солнечной это было явлением крайне распространённым. У нас все астероиды исписаны дурацкими надписями. Которые сейчас считаются историческими памятниками, но вообще-то половину всего этого безобразия аккуратно затёрли. И чтобы больше такого не было — приняли соответствующие правила.
Ситуация получилась совершенно идиотская. Полукилометровую статую спрятать невозможно. Уничтожить — можно, но в экватории, в которой ведутся поисковые научные работы, такое действие нужно обосновать и запротоколировать. Короче, человек попал.
Однако незадачливый скульптор оказался не так прост. Выслушав всё это, он побежал звонить на Землю. Где у него был старый знакомый, юрист из Космофлота. Который подумал-подумал, поднял кое-какие инструкции и дал ему дельный совет. А именно — объявить плод его творческих усилий меморалом. Поставленным в память о погибших хаттифнаттах. Потому что памятники погибшим космонавт ставить вправе, это святое. Разумеется, если они погибли поблизости — по космическим меркам, конечно — от возводимого памятника или мемориала, и если никто другой не возвёл его раньше. Но с этим в данном случае всё было в порядке.
Правда, такое заявление должен был завизировать начгруппы. Он оказался нормальным мужиком. Ситуацию понял, посмеялся, конечно — а потом всё подписал. «Мы, члены научной группы такой-то, потрясённые гибелью представителей древней высокоразвитой цивилизации, извещаем о том, что намерены воспользоваться неотъемлемым правом космонавтов на возведение мемориала в честь погибших…» И в конце приписочка: «по морально-эстетическим соображениям просим разрешить изображение погибших в антропоморфном виде».
Эта приписочка, кстати, в случае с хаттифнаттами всегда уважается и принимается во внимание. Потому что мемориалы люди возводят для себя. А внешний вид хаттифнаттов, как бы это сказать, не очень приличный. У нас их даже в книжках изображают схематически — как такие палочки, что-ли. И деликатно добавляют текстом, что они похожи на грибы. Но если честно, похожи они не на грибы, а на кое-что другое, только огромного размера и с щупальцами по бокам. А так — точь в точь оно самое, ну ты поняла, Лена. Ксенобиологи когда мне первый раз показали подлинные записи с хаттифнатских судов, я аж поперхнулся. И понял, почему такую благодатную тему в сериалах не используют.
Так что просьбу насчёт антропоморфизма уважили и дурацкую статую занесли в список мемориальных комплексов. А первооткрыватель остался в группе, проработал на раскопках три года и потом подался в ксеноархеологи.
Но тут есть такой момент. Мемориал — это совершенно конкретный объект, который должен быть оборудован совершенно определённым образом. Например, на мемориале должна быть памятная доска, извещающая о причинах его установления. Должен присутствовать маяк с омега-контроллером, извещающий, что это — мемориал, а не хрен собачий. Должно быть то, должно быть сё, и среди всего прочего, при мемориале, в отличие от простого памятного знака, должен быть музей.
Полукилометровую статую объявить памятным знаком просто невозможно. Так что пришлось делать и то, и сё, и музей в том числе. А в музее должны быть экспонаты. А поскольку обломков судна и всяких вывалившихся из него штучек там было более чем достаточно, археологи довольно быстро собрали всякого разного, что показалось им малоинтересным, да и положили в витрины. Ну просто чтобы было хоть что-нибудь.
И вот лет через десять после всей этой истории среди этих самых экспонатов совершенно случайно обнаружился хаттифнатский калибровочный конус. То есть ключ к области омега-пространства, где лежат хаттифнатские данные по обследованной ими части космоса. Таких конусов к тому времени нашли всего два, и каждый сэкономил Космофлоту десятки миллиардов человеко-часов исследований пространства. А научная ценность этих данных оценке вообще не поддаётся. Но вот беда: изъять этот самый конус законным путём мы не могли. Никак. И незаконным тоже, потому что такие разрешения подписываются на самом высоком уровне. Может быть, Комов подписал бы, но он тогда как раз отсутствовал, причём с концами — он находился в гравитационном ореоле чёрной дыры ЕН-200056 и готовил погружение звездолёта «Тьма»… Выше стучаться было совсем уж бесполезно.
