Пол Ди Филиппо - Потерянные страницы
— Завтра. А теперь, если больше нет вопросов, вас отведут в спальни для полноценного ночного отдыха. Как говорил мой приятель генерал Трумэн[30] из Миссури, пока не купил ферму в Вердене, что в Канаде, тридцать лет назад: «Можно жить мирно. Или наслаждаться свободой. Только не рассчитывайте делать все сразу».
Вдохновляющие слова президента все еще звенели в ушах, когда троица погружалась в спокойный сон, прогоняя мысли о том, что так возбудило их за день.
Утром их вновь отвели к «Елейному гусю». На сей раз самолет был до отказа набит солдатами, как мужчинами, так и женщинами, из всех подразделений вооруженных сил, включая почетную гвардию президента. Хэнк с друзьями обнаружили слева три свободных места, куда сели и пристегнулись со знанием дела, как бывалые пассажиры.
— Я не вижу тут черных, — отметил Дуайт. — Кажется, я буду в этой миссии единственным представителем негроидной расы. Тяжкое бремя.
— Попытаюсь должным образом отразить в своей рукописи твою значимость, — сухо проговорил Хэнк.
Элси пристально смотрела в дальний конец прохода. Там, в кабине, командир Йегер и второй пилот Кэссиди готовились к взлету.
— Никогда не видела человека, столь уверенного в себе, как Нил Кэссиди, — задумчиво произнесла она, в глазах девушки сверкнул далеко идущий расчет.
Теперь была очередь Хэнка недовольно щуриться. Дуайт усмехнулся.
Самолет поднялся в воздух, чуть менее охотно с таким весом, и взял курс на запад. Хэнку не удалось узнать от соседей место назначения, и он примирился с перспективой терпеливого ожидания.
Прошло немало часов полета. Несколько президентских охранниц начали кружить по салону, раздавая куртки на меху, очевидно, предназначенные для арктических условий.
Из люка был виден лишь океан. Затем вдалеке появилось белое пятно. Оно приближалось и приближалось, пока очертания не превратились в огромный айсберг. Даже на расстоянии было заметно, что верхушка айсберга выровнена и усыпана различными строениями. Одно строение высилось над другими. Вскоре некая титаническая колонна обрела форму ракеты и скрылась из виду: самолет снизился для посадки на поверхность океана. За приводнением последовала хорошо организованная перевозка. Пассажиров переплавляли на плавучую базу на маленьких лодках.
Борясь со срывающим капюшон ветром, Хэнк слышал, как второй пилот что-то объясняет Элси — та держала его за руку и внимала каждому слову:
— Самолет так нагревается, что может растопить всю эту чертову ледяную глыбу, если с нее стартовать! Поэтому единственный путь — подступиться к ней со стороны.
Вскоре они были на вершине гигантского айсберга, внутри куонсетского ангара[31]. Там им прочли короткую лекцию трое ученых, бывших фашистов, Оберт, фон Браун и Дорнбергер, которые объяснили самое необходимое о космическом полете. Отсутствие гравитации, космические лучи, устранение повреждений основного корпуса корабля. Вынесли скафандр и показали, как им пользоваться. Скафандр весил пятьсот фунтов и походил на аппарат для погружения в глубины океана. Выпуклые коросиловые сочленения на локтях и коленях, на спине два кислородных баллона, от которых шли шланги к прозрачным шлемам, походившим на викторианский кувшин, неудобные рукавицы вроде варежек, радиоантенна, заканчивающаяся вытянутой петлей.
Затем, не имея ни минуты собраться с мыслями, сменив штатскую одежду на жесткий комбинезон и ботинки с магнитами, получив по пачке сигарет «Олд Голд» и презервативов, Хэнк и остальные были готовы взойти на борт ракеты.
Когда новоявленные космонавты шли по гладкой поверхности, ледник казался им глыбой угрожающих размеров. Темно-серый монолит, сужающийся до игольного острия, стоял на обтекаемых стабилизаторах, занимавших три четверти всего корпуса. Вершина технического прогресса двадцатого века. Из дна торчало единственное центральное сопло. Из открытого люка спустили трап.
На борту троицу отвели к креслам космонавтов, которые были обшиты специальным материалом для удобства во время преодоления силы гравитации при взлете. Привязанному Хэнку удалось на несколько дюймов вытянуть руку и коснуться растопыренных пальцев Элси.
Элси повернула голову взглянуть на Хэнка.
— Извини, если я заставила тебя ревновать к Нилу, Хэнк. Не знаю, что на меня нашло. Может, просто в отместку за то, как эта красотка Анита чуть не запрыгнула на тебя. Ты же знаешь, я ни в кого не способна влюбиться, кроме тебя. Веду себя, как школьница. Видишь ли, я считаю тебя самым главным в этой миссии. Подумать только, на тебе ответственность за сохранение для будущих поколений всех деталей героического полета.
— А ты самая главная женщина, Элси. По крайней мере для меня.
— Меня сейчас, кажется, вырвет, — сказал Дуайт.
— Мы еще даже не начинали взлетать, — напомнил ему Хэнк.
— Я в курсе.
Из громкоговорителей раздался отсчет, цифры произносил спокойный голос Нила Кэссиди. На «три» ожили двигатели, выдав устрашающий рев атомного пламени. Их включили умелые руки командира Йегера. Оставшийся персонал покинул айсберг, сев в «Елейного гуся». Настал момент взлета.
Рычание атомных моторов достигло апогея, и ракета понеслась вверх, вырываясь из атмосферы Земли. Под тяжестью перегрузки Хэнк с друзьями потеряли сознание.
Очнувшись, они оказались в состоянии невесомости. Кругом все поднимались из кресел, и они тоже быстро сняли ремни.
Из устройства внутренней связи раздался голос командира Йегера:
— Добрая матушка Земля позади, ребята. Расчетное время прибытия в нору фашистских крыс приблизительно через тридцать шесть часов. Вы как хотите, а ваши пилоты собираются хлебнуть кофеинчику. Смотрите в оба, если есть курево — курите.
Когда миловидные президентские охранницы начали раздавать обещанные напитки, космические солдаты разразились одобрительными возгласами. Салон наполнился клубами табачного дыма.
Остальная часть полета прошла для Хэнка как сон. Он настолько увлекся написанием пространных заметок для своей будущей работы, что едва ли заметил временное отсутствие Элси. Второго пилота Кэссиди тоже нигде не было видно. Когда Дуайт намекнул ему об этом, Хэнк пребывал в слишком окрыленном состоянии, чтобы чем-либо обеспокоиться.
— Это будущее, в котором мы сейчас живем, Дуайт. Со временем изменится не только технология, но и нормы морали.
— Да ты, парень, святой.
Хэнк улыбнулся.
— Вряд ли, Дуайт. Мне просто кажется, что после того, чем мы с Анитой только что занимались в раздевалке для скафандров, я не могу пожаловаться на Элси, если она где-то веселится. К тому же мне в некотором смысле нравится этот малый, Нил Кэссиди. Он, похоже, настоящий мужчина.
