Арсений Суворов - Поверьте один раз (части 1 и 2)
- Так значит надо ублажать и душу, и тело?
- Те, кто пренебрежет телом, попадет в рай и счастье дано им будет уже на земле. Ведь радость - это не тряпки и жемчуга, это - сильные чистые чувства. Те, кто пренебрежет душой, - в ад. И на земле они счастья не обретут.
- Как же! Кто тащит и ворует, на машинах ездит с красивыми женщинами. А простые да бедные нищими как были, так и остаются.
- Те, что воруют и на машинах с красавицами ездят, много ли они имеют? Ты их один раз в проезжающей машине увидел и все. А как они живут, что это за красавицы - ты знаешь? Миллионеры и миллиардеры, цари разные имеют много. Но почему они себе проституток красивых каждый день не заказывают? Значит, здесь что-то не так. Те имеют и не заказывают, а эти не успели утащить, а уже несутся. Ты поживи их жизнью. По тюрьмам поскитайся. Потом поговорим. Лучше ли золотая печатка на пальце вольной жизни? А те, что бедными как были, так и остались, разве всегда чтут закон? Да и не все, кто на машинах с женщинами, воруют. Бедность - не достоинство, а одна из форм жизни.
- Постой. Как же? Ведь сказано: "Истинно говорю вам, легче верблюду войти в царствие небесное, чем богатому в рай". И "не собирай себе богатств на земле".
- Ты опять вырываешь фразы из контекста. Первая притча не означает, что верблюд может пройти в игольное ушко, а богатый не попадет в царство небесное. Надо понимать, что богатый живет в роскоши и комфорте. Ему трудно начать служить душе, позабыв о теле. Нищий же не имеет ничего. И ему для служения высшей цели один шаг. "Не собирай себе богатств на земле". Сказано для того, чтобы указать, что служение во благо выше служения для пользы. Душевную радость не заменишь куском металла или лоскутом тряпки. Как бы ты ни был богат, разве утеря на старости лет единственного наследника сравнится с наполненными сундуками? Сказано: дай и воздастся сторицей. Можно подать копеечку, а можно труд во благо. И не надо думать, будто подал копеечку и можно сразу покупать лотерейный билет, - он улыбнулся. - Бес-искуситель всегда рядом. На празднике выпьешь кубок вина, становится весело и хорошо. Но выпьешь бочонок, становится плохо. На следующий день у того, кто влил в себя целый бак, болит голова, и он не способен трудиться. А тот, который лишь взбодрил себя, полон сил и с новыми силами внесет свой труд в дело человеческое. Теперь сравни, как они живут! Здесь богатство - уже достоинство, то есть мало пьет - много работает, а бедность - порок, так как вместо того, чтоб работать, он жизнь пропивает. Ну, ты вечно сбиваешь меня. Я говорил о золотой середине. Не каждый может полностью служить богу. Ибо люди слабы и падки. И бог, видя нашу слабость, дал нам закон, живя по которому мы укрепляем душевные силы наши и приближаемся к победе над зверем. Христос, зная, что дни его сочтены, и предвидя страшную смерть, не бежал. Ибо, спасая людей, он показал пример деяния во благо. Любя нас, он дал закон, позволяющий даже слабому телом и душой обрести Царство небесное. А сильным духом возвращать заблудших овец в объятия его...
"А сильным духом возвращать заблудших овец в объятия его", - мысленно повторил Александр, уходя с балкона.
- А сильным духом возвращать заблудших овец в объятия его, - повторил он вслух. "Интересно, сильный я духом или нет? Навряд ли. А жаль. Да не вовремя это все. Славка, он же хорошо плавал. Интересно. Тогда на кладбище пропал, а тут прямо на берегу утонул. Если бы не правда, то было бы шуткой. И к Хомуту не поехали. Теперь, конечно, не до этого. Кому не до этого? Этот вопрос он оставил без ответа. - Жизнь - странная штука. Уже прошло столько времени, а воз и ныне там. И делать-то нечего. Все нити оборвались. "А сильным духом возвращать заблудших овец в объятия его". Надо Татьяну сводить на причастие! Подожди. Хомут или кто-то там говорил, что от этого упыри могут умереть.
Да нет, ерунда. Все, после похорон идем". - Он выскочил в подъезд и направился к Татьяне.
XXIV.
Александр шел быстро, увлеченный своими мыслями. Тротуар протянулся вдоль центральной дороги, и непрерывная вереница разнообразной движущейся техники, источая черно-белую отраву выхлопных газов, придавала мыслям неприятную направленность. Погруженный в себя, он не заметил даже, как навстречу едущий троллейбус уронил штангу, и она, болтаясь, искрила, прикасаясь к высоковольтным проводам. Порывистый ветер нагнал тучи, и они, не предупредив хотя бы молнией, бросились насыщать влагой газоны, почему-то поливая и тротуары вместе с идущими по ним пешеходами. "Надо было зонт захватить", - подумал Александр и посмотрел на небо. В ближайшей перспективе окончания дождю не предвиделось. Он передумал идти пешком и, перейдя дорогу, сел в автобус. Салон, битком набитый мокрыми и горячими людьми, вызвал естественные "теплые" чувства. "На следующей выйду. Лучше промокнуть". Он вышел на следующей остановке и пошел коротким путем. "Подожди! - Он остановился. - Надо же к Диме зайти". - Резко развернувшись, Александр пошел к Диме.
- Привет, - открыл дверь Дима. - Какими судьбами, пропавший ангел? Я уж и не ждал. Заходи, рассказывай. Только справку сначала покажи, а то может тебя впускать опасно, - широко улыбаясь, уколол Дима.
- Привет, коль не шутишь, - ответил Александр. - Мимо шел, думаю, дай зайду, вдруг не помер еще развалина.
- Кто бы говорил. - Они прошли в комнату.
- Ладно, шутки в сторону, - уже серьезно произнес Александр. - Ты знаешь, что Слава захлебнулся? Завтра похороны.
- Как захлебнулся? - Не поверил Дима, его лицо застыло в недоуменной улыбке.
- Пошли с Ладой на пляж. Уже уходить собирались. Он пошел искупаться, она с ним не пошла. Когда выходил, наступил на обрывок металлического троса. Да так сильно, что на время сознание потерял. Потом, видать, очухался, но уже поздно было. Вторая версия, что он еще жив был, но по пути рану не заметили, и он от сердечной недостаточности преставился. В общем, глупо как-то. Такой парень, абсолютно трезвый, на берегу утонул.
- Елки, - Дима мотнул головой. - Я же с ними должен был идти. Может быть, ничего и не случилось бы.
- Здесь ничем не поможешь. И нечего кого-то винить. Завтра в девять похороны. Хватит, давай не будем об этом.
- Давай.
- Я был у того мужика, на Волге. Помнишь, когда объявление давали, перешел Александр к цели своего визита.
- Ну и что?
- Там никто не живет, и такое запустение, словно люди покинули жилище лет сто назад. Я точно помню этот дом. Но хочу с тобой сходить на всякий случай. Мне просто самому не верится, что такое возможно. За три недели из ухоженной квартиры в старые развалины превратиться невозможно.
- Ладно. Давай сходим. После похорон?
- Нет. Я не хочу откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня.
