Сакё Комацу - Похитители завтрашнего дня
Потом он повернулся к стоявшему рядом полицейскому.
– Дайте-ка мне ваш пистолет!
– Простите, не дозволено! – мучительно покраснев, ответил полицейский.
– Ладно, тогда выстрелите сами. Не беспокойтесь, я, Дайдзо Тамура, отвечаю за этот выстрел перед вашим начальством.
Полицейский, словно ища защиты, огляделся. Встретился взглядом с комиссаром полиции, но тот, очевидно из уважения к Тамуре, отошел к только что пойманному преступнику. Полицейский, повинуясь приказанию «крупной фигуры», без сомнения, ему известной, вынул пистолет из кобуры.
– Проверьте патроны, – сказал Тамура.
Полицейский медленно, далеко не так профессионально, как убийца, открыл барабан.
В пяти гнездах из шести виднелись донышки патронов. Одно гнездо во избежание случайного выстрела всегда оставляли пустым.
– Проверили, все в порядке, все на месте? – весело спросил Тамура, всей кожей ощущая напряженные взгляды корреспондентов. – Отлично. А теперь выстрелите в небо.
Полицейский с обреченным видом неловко вскинул пистолет и направил дуло в небо. Если бы вокруг плотным кольцом не стояли Тамура и его телохранители, он бы, наверное, передумал. Ему было страшновато под взглядами других полицейских и сыщиков.
– Пли! – скомандовал Тамура.
Полицейский с отчаянной решимостью нажал на спуск.
Раздался сухой щелчок.
– Один выстрел, – Тамура усмехнулся. – Может быть, осечка? А ну-ка, расстреляйте все патроны.
Было видно, как при каждом нажатии на спуск медленно взводится курок и вращается барабан.
Щелк!.. Щелк!.. Щелк!.. Все пять раз пистолет дал осечку.
Полицейский испуганно посмотрел на пистолет, словно сделал что-то нехорошее, потом опять открыл барабан. В пяти гнездах блестели маленькие серебряные кружочки взрывателей со следами от ударника.
– Ага… кажется, новое оружие уже вступило в силу! – Тамура обернулся к корреспондентам и громко расхохотался. – В дальнейшем огнестрельное оружие станет обыкновенной детской игрушкой.
С этими словами он быстро сел в кадиллак.
Я-то понимал, в чем дело: это Гоэмон демонстрировал свой очередной фокус.
Круги по воде
От камня, брошенного Тамурой, или, точнее, Гоэмоном, по всему миру пошли круги.
Сначала очень медленно.
Театральное заявление, сделанное Тамурой в отеле Т., не сразу вызвало широкий отклик.
Пресс-конференция состоялась в последних числах марта, и сногсшибательная весть была расценена корреспондентами как довольно неуклюжая первоапрельская шутка. Не знаю, предвидел ли Тамура, что так обернется дело.
Большинство европейских и американских газет молчало. Лишь наиболее легковерные дали под общей шапкой «Первое апреля» несколько коротеньких сообщений: «В бомбах водород превращается в воду», «Японский босс забавляется», «Повзрывались – и хватит» и пр.
Сообщения японской прессы носили более сенсационный характер.
И все же ни одна японская газета не дала сообщений о пресс-конференции на первой полосе. Короткие отчеты были помещены на второй полосе, внизу. Дело в том, что после происшествия у отеля Т. Тамура бесследно исчез. Зато рубрика «происшествия» во всех газетах почти полностью была посвящена «покушению неизвестного лица на господина Дайдзо Тамуру». Полиция заявила, что личность и национальную принадлежность преступника пока установить не удалось. На допросах он упорно молчал, и оставалось только строить догадки о причинах покушения.
Мировую прессу гораздо больше занимали бои между дальневосточной американской армией и населением некоей страны Юго-Восточной Азии. Американское командование за шесть часов до заявления Тамуры ввело строжайшую цензуру на все сообщения корреспондентов с места боев, а через три часа после заявления Белый дом установил такой же строгий контроль над прессой и радио.
Что же происходило на фронтах Юго-Восточной Азии? Вот уже несколько лет тянулась долгая и упорная партизанская война, доставлявшая немало хлопот американцам. Весь мир с тревогой ожидал, что пламя, тлевшее где-то в дебрях Азии, вот-вот разгорится в огромный пожар.
Через час после введения цензуры гонконгское телеграфное агентство ПАНА намекнуло на серьезные перемены, происшедшие на месте боев.
Затем агентство Синьхуа передало сообщение о крупном поражении наземных частей американской армии, понесенном в результате боев с партизанами в одном из районов Юго-Восточной Азии.
Через три часа после введения цензуры чрезвычайный и полномочный посол Соединенных Штатов Америки, аккредитованный в столице марионеточного правительства данной страны, мистер Варвар, покинул свою резиденцию, пересек океан на сверхзвуковом бомбардировщике и появился в Вашингтоне.
Еще через час начальник Объединенного комитета начальников штабов США генерал Талисман вылетел из Вашингтона к месту боев.
Что же случилось?
Мировая пресса, затаив дыхание, навострив уши и широко раскрыв глаза, сосредоточила все свое внимание на Вашингтоне и одном из уголков Юго-Восточной Азии.
Что же произошло в этом краю субтропиков, рисовых полей, болот и джунглей, населенном маленьким босоногим народом с замкнутым выражением лица; в краю, где люди, изнемогавшие под властью марионеточного правительства, пытались защитить свою жизнь, где хозяйничали американцы, привыкшие совать нос в чужие дела под предлогом «помощи слаборазвитому народу», где заокеанские боссы, вложившие миллионы и миллионы долларов в оружие всевозможных видов, загребали неслыханные прибыли, где упитанные военные-профессионалы пылали «святым» гневом и грозили отомстить за погибших однополчан, где генералы-экстремисты, данным-давно ставшие притчей во языцех, тужились изо всех сил, чтобы раздуть местный конфликт до мировой войны, где агенты ЦРУ строили гнусные козни, подыгрывая оголтелой военщине, где деятели Белого дома тщетно пытались сгладить острые углы, чтобы хоть как-то оправдаться в глазах мировой общественности, и все глубже увязали в затеянной ими самими авантюре; что делалось в этом далеком краю бананов, теплых ветров, мужественных партизан и отчаянных корреспондентов?..
Никто не мог разобрать, что там делалось. В эти дни было не до заявления какого-то японского босса Дайдзо Тамуры, именовавшего себя частным лицом. Частное лицо может болтать все что ему вздумается, и никто не обратит на его болтовню внимания, пока она не будет подкреплена официальным заявлением правительства. А правительство Японии молчало.
И никому не приходило в голову связать чуть ли не анекдотическую пресс-конференцию с переменами, приведшими к страшному напряжению в Юго-Восточной Азии.
