Фрэнк Херберт - Создатели богов
Что-то еще отделилось от стены. Орн перевел глаза, пытаясь узнать, что лежит в основе этого движения. Двое детей, одетые в коротенькие платьица, прыгнули на каменный пол. Звонкие голоса эхом отозвались в зале. На вид ребенку — пять, другой немного постарше — лет восемь. Некоторая тяжеловесность выдавала в них жителей Каргона. Старшая девочка держала ведерко и совок. Они замерли, оглядываясь, смущенные незнакомой обстановкой.
— Мадди, где мы? — нарушила внезапную тишину младшая девочка.
Шриггар, привлеченная голосами, наклонила голову, выпучивая глаз, пытаясь рассмотреть детей.
Старшая пронзительно закричала. Резко развернувшись, скрипнув когтями по полу, ящерица бросилась на детей.
Внезапно Орн узнал их — его сестры, те, которые когда-то посмеялись над его страхом. Словно он оживил тот случай, давая выход своей ненависти, натравливая на них то чудовище, которое они высмеивали.
— Бегите! — закричал он.— Бегите!
Девочки не пошевелились, застыв от ужаса. Шриггар налетела на детей, заслонив их от Орна. Детский крик оборвался. Проскользив по инерции, ящерица ударилась в зеленую стену, провалилась вовнутрь, распадаясь на извивающиеся полосы…
Старшая сестра лежала на полу, по-прежнему сжимая ведерко и совок. Рядом с ней растекалось на камнях кровавое пятно. Она оглянулась на Орна, медленно поднялась на ноги.
«Этого не может быть,— не в силах воспринять случившееся, думал Орн.— Не важно, о чем говорил Бакриш».
Он посмотрел на стену, ожидая нового появления Шриггар, одновременно сознавая: чудовище, выполнив свою страшную миссию, уже не вернется. Оно все сказало ему. Оно — часть его самого. То, о чем говорил Бакриш. «Это создание — мой зверь».
Ребенок, приближаясь к Орну, размахивал ведерком. Правая рука сжимала совок.
«Это Мадди,— продолжал размышлять он.— Мадди, девочка. Но ведь она взрослая женщина, замужем, имеющая собственных детей. Что я создал?»
Песчинки, присохшие к щекам, расплетенная рыжая косичка. Ее трясло от безудержной ярости.
— Ты виноват! — закричала она, остановившись в двух метрах от кресла.
Орн вздрогнул от звучащего в детском голоске безумия.
— Ты убил Лорри! Ты!
— Нет, Мадди,— прошептал Орн.
Она размахнулась ведерком, вышвыривая содержимое ему в лицо.
Он закрыл глаза, чувствуя, как песок ссыпается со щек, вниз на грудь, колени. Он качнул головой, пытаясь отряхнуть песок с лица, но острая боль снова пронзила голову там, где микроволокна соединялись с черепом.
Полосы на зеленой стене взбесились, извиваясь и скручиваясь в бешеном темпе. Красная пелена боли заслоняла неистовство зелено-багровых линий. Он вспомнил предупреждение своего наставника: «Любая воскресшая жизнь обладает частью твоей души».
— Мадди,— тихо позвал Орн.— Попытайся понять, что…
— Ты пытаешься залезть ко мне в голову! — завизжала она.— Я выбросила тебя прочь! Ты не смеешь!
«Некоторые отвергнут раздвоенность,— снова вспомнил он слова Бакриша.— Ребенок отвергает мое сознание, просто восьмилетний мозг не может воспринять его».
Размышляя над этим, Орн вдруг понял: он принимает происходящее за реальность.
«Как я могу говорить с ней?» — мелькнуло у него.
— Я убью тебя! — визжала Мадди.
Она бросилась к Орну. Сверкнув в луче света, маленькое острие совка упало на правую руку Орна, рассекая кожу, пробуждая боль. Кровь проступила на рукаве тоги. Орн чувствовал себя в каком-то страшном кошмарном сне.
— Мадди! Остановись, или Бог покарает тебя!
Она отступила назад, готовясь вновь броситься на него.
Какое-то движение у стены снова привлекло внимание Орна. В белоснежном одеянии и красном тюрбане из стены шагнул высокий мужчина со сверкающими глазами и длинной седой бородой.
— Махмуд! — прошептал Орн.
Ожившая статуя из мечети, которую посещал Орн на Каргоне.
«Бог покарает тебя!»
Орн внезапно с удивительной отчетливостью вспомнил день, когда дядя подвел его к статуе в мечети.
Махмуд выпрямился за спиной девочки, схватил за руку, останавливая ее, готовую снова броситься на Орна. Она завизжала, извиваясь, пытаясь освободиться, но он держал ее крепко, медленно выворачивая ей руку. Кость затрещала…
— Нет! — закричал Орн.
— Никто не смеет приказывать предвестнику Бога остановить его кару!— низким, рокочущим голосом произнес Махмуд.
Он приподнял ребенка за волосы, и, подхватив выпавший совок, полоснул им по горлу. Крик оборвался. Кровь брызнула на платье. Он отпустил волосы, позволяя безвольному телу упасть на пол, уронил совок и обернулся к сидящему человеку.
«Кошмар! — пронеслось в голове у Орна.— Это кошмарный сон».
— Ты думаешь, это кошмар? — пророкотал Махмуд.
«Если твое сознание существовало, оно заживет своими воспоминаниями»,— пронеслась в сознании Орна мысль-, высказанная Бакришем, но он отбросил ее и прокричал:
— Ты мое воображение!…
— Твое творение выполнило свою работу,— произнес Махмуд.— Ты знал — оно должно исчезнуть, порожденное ненавистью, а не любовью. Тебя предупреждали от этом.
Чувство горечи, раздражения и слабости переполнило Орна. Он вспомнил: это испытание включает в себя и понимание чуда.
— Так, значит, вот оно — чудо! И это есть глубокий мистический опыт?
— Тебе следовало поговорить об этом со Шриггар. Обсудить стеклянные города и признаки военных приготовлений. Я буду более конкретен. Я хочу знать: что, по-твоему, составляет чудо.
Орн молчал, ощущая растущее чувство надвигающейся опасности.
— Что такое чудо? — повторил Махмуд.
Запинаясь, не в силах сосредоточиться на вопросе, Орн спросил:
— Ты действительно предвестник Бога?
— Софистика! — внезапно рявкнул Махмуд.— К чему это копанье в названиях? Что знаешь ты о Вселенной? Как можем мы постичь ее с нашими ничтожными страстями?
Звенящее чувство надвигающегося безумия пронзило Орна. Он балансировал на грани хаоса. «Что такое чудо?» — думал Орн. Он вспомнил Эмолирдо: «Хаос… порядок… энергия. Пси равно чуду».
Слова, только слова.
Где его вера?
«Я существую,— подумал он.— И этого довольно».
— Я чудо,— сказал Орн.
— О, хорошо,— ответил Махмуд.— Центр пси-энергии. Энергия Хаоса, получившая форму. Но что означает чудо — добро или зло?
Орн судорожно вздохнул.
— Я слышал, чудо всегда означает добро, хотя в действительности оно не может быть добрым или злым. Понятие добра и зла зависит от стремлений. Чудо есть чудо.
— У людей есть стремления.
— Люди добрые или злые в зависимости от их собственных определений. Все относительно. Где ты видишь чудо?
![Фрэнк Херберт - Дом глав родов Дюны [= Капитул Дюны]](/uploads/posts/books/100283/100283.jpg)
