Ларри Нивен - КЛЯТВА ВЕРНОСТИ
Здесь было мало многоэтажек. В основном отдельные дома, и двухквартирные дома. У большинства были дворы, некоторые усыпанные нанесенной ветром бумагой, другие абсолютно чистые. Несколько дворов были грязные, заваленные выброшенной мебелью и гниющими матрасами, но и это были исключения.
Это не трущоба, думал Стивенс. В Лос-Анджелесе нет настоящих трущоб. Таких, как Гарлем или…
– Мне нужно было встретиться с вами по поводу проекта Прайс Мемориал, – сказал Клей. – Нам сказали, что необходимо еще несколько экспертиз. Сначала Управления по охране окружающей среды. Потом Министерства жилищного строительства и городского развития. Мистер Стивенс, моим людям необходимо жилье. Это хороший проект, отличный проект. Он может изменить весь окружающий район, если только нам позволят строить! И мы не можем продолжать экспертизы и исследования. Мы скоро лишимся наших подрядчиков. Они справедливо говорят, что их оборудование не может больше простаивать.
– Мы видели доклад, – сказал Стивенс. – Мэр выразил сильное негодование. Я знаю, что оно было сильное, потому что я писал его протест. Я могу показать его в подшивке, если вы хотите…
– Я вам верю, – сказал Клей, – но протесты не создают рабочих мест и не строят дома. Нам нужны эти дома сейчас! И рабочие места. Рабочие места! Вы знаете, что это значит? Вы знаете, какой здесь процент безработных? Что делать молодым людям? У них нет работы. Нет никакой, чтобы к ней стремиться. В результате они вступают в банды, как тот молодой человек сегодня…
– Значит, вы видели татуировку члена банды? – спросил Стивенс.
Клей медленно кивнул.
– Да, мистер Стивенс.
Они свернули на главную улицу города, идущую с севера на юг. По сторонам ее было множество баров и винных магазинов, каждый выглядел, как крепость с зарешеченными окнами и решетками на дверях. На углу стоял супермаркет одной из основных сетей. Стивенс заметил цены. Они были примерно на двадцать процентов выше, чем в магазинах его района.
Они вынуждены, сказал он сам себе. Больше стоимость издержек. Взять только страховку. И безопасность против магазинных воришек, и… и более высокие цены способствуют тому, что люди становятся прикованными к этому убогому кварталу…
– Да, я видел символы принадлежности к банде, – повторил Клей.
– Они могли повлиять на его действия нынешним утром?
– Я не знаю, – признался Клей. – Это возможно. Или он мог быть под действием какого-нибудь наркотика. Без работы, без надежды, они собираются в банды. Они употребляют наркотики. А также они воруют. Сейчас они воруют по соседству. Когда-нибудь у их соседей будет нечего воровать. Тогда они пойдут воровать у ваших соседей, и тогда возможно вы обратите на это внимание…
Этого не случится, подумал Стивенс. Пока пособия по безработице, талоны на продукты и пособия на детей – иждивенцев, а также социальное обеспечение и различные благотворительные программы закачивают туда деньги, там всегда будет что красть. Так или иначе, мы уделили уже слишком много внимания Уоттсу. Каждый отдел в каждом правительстве на всех уровнях вовлечен в это, и все эти дорогостоящие люди считают, что они должны внести свой вклад, чтобы оправдать свои жалования, и каждый вклад означает дополнительную задержку.
– Преподобный, я понимаю, что вы чувствуете, но что я могу сделать? Федеральное правительство оплачивает 84 процента стоимости, и его инспекторы должны быть уверены, что это безопасно. В конце концов, на месте строительства раньше был химический завод.
– Тридцать лет назад!
– Да, но они могли захоронить там какие-нибудь ядовитые отходы, – сказал Стивенс.
– «Дел Рио Компани» утверждает, что они этого не делали.
Стивенс пожал плечами. Министерство жилищного строительства и городского развития не может поверить им на слово. Они настаивают на взятии собственных проб почвы и собственных анализов.
– Что касается этого, то когда это Эбенезер Клей начал верить тому, что говорят корпорации?
– Застройщик уйдет, пока они выполняют анализы.
– Мы найдем другого, – сказал Стивенс.
– Фирме «Джекобсен и Майерс» потребовался год, чтобы получить право на застройку, – сказал Клей. – Новая фирма должна будет начать все с начала. – Он фыркнул и поморщился. – Или может быть нет? Может быть так запланировано? Откладывать и откладывать, пока мы не сможем больше откладывать и получим чрезвычайное положение для ослабления компании борьбы за утверждения проекта? И тогда появится прекрасная белоснежная фирма…
– Этого не случится, – устало сказал Стивенс.
– Это случилось в прошлом.
Маку Стивенсу нечего было сказать на это. Конечно, Клей был прав.
– Мы хотим всего лишь справедливости, – сказал Клей.
Справедливости, подумал Стивенс. Он вспомнил строку из книги церковных гимнов. «Твоя справедливость – горы, вздымающиеся ввысь. Твои облака – источники тепла и доброты». Но то, что вздымалось слева от них, не было ни справедливостью, ни горами. Это была глухая стена Тодос-Сантоса.
– А хочет ли кто-нибудь действительной справедливости? – спросил Стивенс. – Если справедливостью является получение того, что заслуживаешь…
– Хороший шанс, вот все, что мы хотим. Почему мы не можем его получить?
Потому что никто не дает ни черта, подумал Стивенс. Никто кроме тебя и твоих друзей, а их у тебя осталось мало. Славные старые времена движения за гражданские права прошли, давно прошли, и мало кто жалеет об этом…
Когда-то мы об этом беспокоились. Многие из нас. Но что-то случилось. Может быть это произошло просто из-за размера проблемы. Или тогда, когда мы видели, как каждый, кто только мог это себе позволить, сбежали в пригороды и оставляли города на волю судьбы, жалуясь, что деньги от налогов уходят в города, и… или это произошло, когда я слушал объяснения моих полицейских, почему они вынуждены ходить в Уоттсе только парами с взведенными пистолетами, и если мэру это не нравится, пусть он к чертям сам патрулирует в этом районе.
Люди считают, что они сделали достаточно.
Что такое достаточно? Сделано совсем мало. Если бы мы сделали достаточно, у нас бы не было проблем…
– Я сделаю все возможное, чтобы ускорить дело, – сказал Стивенс. – Мы позвоним в Вашингтон.
– Вы думаете, это поможет?
– Это не помешает. – И вероятно не может помочь, хотя никогда не знаешь. Проблема в том, что Вашингтон совсем не должен слушать. Они могут, но они не должны.
Он вспомнил скандирующую толпу у входа в переулок. Они требовали справедливости. И преподобный Клей хочет справедливости. Мистер Планше хочет справедливости. Мэр хочет, чтобы все они были счастливы, подразумевая, что я должен обеспечить им, что они так хотят. Справедливость. Проклятье, я даже не знаю, что это такое.
