Виталий Забирко - Мы пришли с миром
Я подошел к окошку, выглянул. Все та же река, тот же осенний лес, та же пристань с сидящим на настиле рыбаком. Что нового я ожидал увидеть?
— Зачем мы здесь? — с тоской спросил я. — Домой хочу... Помнится, кто-то обещал на лоджию доставить.
Надоели бессмысленные приключения хуже горькой редьки. Жил себе тихо, спокойно, так на тебе... Никаких денег мне уже не хотелось. Лишь бы все вернулось на круги своя, чтобы я никогда не встречал заказчика-мертвяка, чтобы в глаза не видел полена и пачек долларов... Бесплатный сыр только в мышеловке. Если бы мог вернуть время назад, то без колебаний послал бы мертвяка к чертовой матери! Не подарил бы тогда Любаше гарнитур с бирюзой, из-за которого начался разлад, а подарил бы одну-единственную розу. Выпил бы рюмку-другую паленой водки, настоянной на лимонных корках, послушал бы едкие замечания Оксаны в свой адрес, но был бы счастлив. Только сейчас я по-настоящему понял, чего лишился и в чем оно — мое счастье. Отнюдь не в деньгах.
— Тебе сейчас домой нельзя, — рассудительно сказал Буратино. — Ждут тебя там.
— А здесь можно? — равнодушно спросил я. Наплевать мне было, что это за гостиница и насколько хорошо я спрятался от группы «Горизонт». Еще неизвестно, с кем лучше, с Ивановым или с Буратино. Провести тут остаток жизни, мастеря оживающих кукол, категорически не хотелось.
— Здесь тоже не очень удобное место, — согласился Буратино. — Переждешь пару дней, пока я подыщу более надежное убежище.
«Меняю тюремную камеру с евроремонтом на старорежимный каземат с видом на природу», — отстраненно подумал я. Повернулся, бросил шапку на кровать, снял куртку, повесил на стул. Затем глубоко вздохнул, взял со стола пульт управления телевизором, сел на кровать и щелкнул клавишей.
Экран загорелся, и на нем появилась фиолетовая рожа инопланетянина с рожками и свиным рылом.
— Улю-пу-пу, пу-пу, — сказала рожа. — Улю-пу-пу, пу-пу!
Фантастический фильм был явно из низкопробных. Статичный кадр, морда определенно картонная, ни перевода, ни субтитров.
— Улю-пу-пу, пу-пу, — повторила рожа.
Я скривился и передразнил ее:
— Улю-пу-пу, пу-пу!
Морда неожиданно сделалась удивленной.
— Улю-пу? — спросила она.
Буратино отобрал у меня пульт и выключил экран.
— Это не телевизор, — сказал он.
И тогда мне стало тошно. Не просто тошно, а тошно до остервенения. Дурдом полный. Если сумасшедший понимает, что он — сумасшедший, то может ли он считаться сумасшедшим? Или здесь уже идет градация сумасшествия: немного не в себе, наполовину сумасшедший, почти невменяемый... Какая у меня стадия?
— Оставайся здесь, — сказал Буратино, — а я проведу рекогносцировку и скоро вернусь.
Он шагнул в стену и был таков.
Слова-то какие знает — «рекогносцировка»... Нет, шалишь, не мир познавать вы прибыли, знаете о земном мире достаточно много.
Я откинулся на кровати и бездумно уставился в потолок. Мысли текли вяло и апатично. Все в моей жизни полетело вверх тормашками. Ничего не хотелось. Такова уж человеческая сущность — клянешь неприкаянную жизнь, что; мол, не живешь, а влачишь жалкое существование, жаждешь кардинальных перемен, но когда они происходят и тебе предлагается начать жизнь заново, с чистого листа, то оказывается, что ничего этого ты не хочешь. Начинаешь вспоминать прошлое и видишь, что было в нем нечто такое, о чем забывать не хочется, не хочется этого терять, перечеркивать — иначе получается, что прожил ты свою жизнь попусту, зря. Тяжело в моем возрасте начинать все с нуля. Но в том-то и дело, что начинают с нуля тогда, когда ничего в душе, за душой и никого над душой нет. В душе у меня остался пепел, за душой имелась пачка долларов, которые негде было истратить, зато над душой стояло сразу двое. Причем таких, от которых не избавишься, с властью крепче крепостного права...
С этими невеселыми мыслями я задремал.
Очнулся я от дремы резко и сразу, словно меня толкнули. В комнате царил серый полумрак, а у двери стояла мерцающая голограмма коменданта гостиницы.
— Отужинать не желаете? — спросила копия коменданта Затонского.
— А который час? — буркнул я.
— Где? — в свою очередь, спросил комендант.
Я подумал. Выходит, Буратино переместил меня не просто далеко, а очень далеко, если разница во времени измеряется часовыми поясами.
— Здесь.
— Восьмой опосредованный.
Я сел на кровати и недоуменно замотал головой.
— Что такое «опосредованный»?
— Вектор времени в пространственной складке перпендикулярен направлению земного времени, — с готовностью сообщил комендант.
У меня отвалилась челюсть. «Вектор времени... пространственная складка...» Это еще что за белиберда?! Я захлопнул рот, повел головой, сглотнул.
— Где... я... нахожусь? — раздельно спросил я.
— В гостинице звездных пилигримов, — сообщил Затонский как само собой разумеющееся.
— А... А где находится гостиница?
— На Земле, в пространственно-временной складке.
— Это как?
— Разве в офисе «Горизонта» вас не инструктировали?
Я икнул. Дела... Выходит, гостиница целиком и полностью принадлежит пресловутой организации «Горизонт». Ничего себе — убежище! Судя по коротким репликам Буратино, он здесь бывал, значит, контактировал с «Горизонтом». Тогда почему за ним охотятся? В голове все смешалось, но я все-таки нашелся.
— Иванов объяснял, но я не совсем понял.
— Вы работаете с Евгением Викторовичем? — удивился комендант.
— Да, а что?
— Странно, при его положении...
Сказано было с таким уважением, будто Иванов являлся если не руководителем «Горизонта», то рангом никак не ниже первого заместителя.
И тогда я обнаглел. Давно заметил, что в организациях со строгой субординацией наглость — наилучшая линия поведения.
— Не ваше дело, с кем я работаю. Я задал вопрос и хочу получить на него ответ.
Мне казалось, что голограмма не должна мыслить и, функционируя на уровне роботизированной программы, не могла задавать вопросы, а только отвечать на них. Как любой обслуживающий персонал в любой гостинице. Но все дело в том, что эта гостиница не принадлежала к разряду «любых», а голограмма коменданта, похоже, обладала некоторым интеллектом.
— Пространственно-временные складки являются естественными топологическими образованиями на поверхности материальных тел достаточно большой массы. В трехмерном мире их нахождение характеризуется аномальными электромагнитными, гравитационными и темпоральными явлениями Данная складка вмещает в себя двухкилометровый участок верховьев реки Корстень. Используется как перевалочная база с пятидесятых годов двадцатого столетия. Бы удовлетворены ответом?
