Роджер Желязны - Доннерджек
Ответа не последовало.
Когда он вернулся на прежнее место, черный мотылек тоже исчез.
— Алиот? — позвал Доннерджек. — Ты еще здесь?
И снова никакого ответа.
Доннерджек хотел уже было возвращаться домой, но в последний момент, повинуясь импульсу, активировал управление и взмыл вверх. Никаких следов волынщика, но на него произвели впечатление изменения местности, которые произошли благодаря музыке. Пологие холмы стали круче, а крутые стены — отвесными. Земля вокруг валуна казалась ободранной, голой, словно явилась из давних времен.
Доннерджек спустился и восстановил обычную программу, которая позволяла ландшафту Вирту перемещаться внутри Большой Сцены. Он мог сделать реальным любое проплывающее мимо изображение. Однако ничего не стал предпринимать. Он вернулся в собственный мир.
Эйрадис заметно располнела к тому времени, когда ей наконец удалось встретиться с банши. Они с Джоном уже довольно давно освоились в замке, редко покидая островок шотландской жизни и получая удовольствие от своего уединения. Впрочем, Эйрадис понимала: помимо всего прочего, таким образом они сводят до минимума ненужные вопросы о происхождении жены Доннерджека.
Эйрадис полностью поддерживала желание Джона сохранить в тайне тот факт, что она родилась в Вирту. Она отлично знала, что это не навсегда. Доннерджек показал, как постепенно вводит сведения о ней в базу данных Веритэ. Однако, занимаясь проектом Дворца для Танатоса и решая проблемы, порой возникающие в институте Доннерджека, °н решил временно отложить начало полновесной кампании. Эйрадис не возражала. Воспоминания о том, что ей довелось пережить на Непостижимых Полях — хотя она и не очень хорошо помнила подробности, — продолжали ее преследовать. Жизнь в изолированном замке рядом с призраками и, роботами вполне устраивала девушку.
И все же порой она уходила из замка, чтобы побродить по каменистому, пустынному побережью. Рыбаки никогда не приставали здесь — под волнами скрывались многочисленные подводные скалы, а жители соседней деревушки слишком часто испытывали на своей шкуре холод и непогоду, чтобы находить подобные прогулки романтичными.
Зато Эйрадис получала от них удовольствие. Шло время, и она все чаще отправлялась на побережье, одевшись потеплее, чтобы успокоить роботов и призраков. И вот однажды туманным утром она встретилась с банши.
Сперва Эйрадис решила, будто какая-то девушка из деревни пришла постирать на берег. Впрочем, она сразу же поняла, сколь безумно это предположение. Кто станет стирать белье в холодной соленой воде, когда в деревне полно стиральных машин и сушилок?
Не в силах справиться с любопытством, она поспешила подойти поближе, хотя живот мешал ей двигаться по усыпанному галькой берегу с прежним проворством. Оказалось, что первое впечатление было правильным — девушка действительно полоскала белье в соленых водах фиорда.
— Мисс? — позвала Эйрадис, жалея, что плохо знает местное наречие, — впрочем, призраки вряд ли сумели бы научить ее современному языку. — Мисс? Вы что-нибудь потеряли? Могу я вам помочь?
При звуках голоса Эйрадис девушка — нет, женщина — выпрямилась, продолжая стоять по щиколотку в воде, и в тот же миг то, что она стирала, исчезло, но прежде Эйрадис успела заметить кусочек клетчатого материала. Когда женщина повернулась к ней лицом, Эйрадис поняла, почему сначала приняла ее за девушку, — незнакомка отличалась удивительно хрупким сложением, хотя в ней чувствовалась внутренняя сила, а в зелено-серых глазах горел огонь.
Эти глаза притягивали, и Эйрадис успела подойти совсем близко, прежде чем обратила внимание на поразительную красоту женщины. Прямые шелковистые волосы, точно лунное сияние, ниспадали почти до самой земли. Несмотря на простое платье с ленточкой на шее и поясом под маленькой округлой грудью, посадка головы и черты лица выдавали аристократическое происхождение незнакомки. На руках никаких следов тяжелой работы, длинные тонкие пальцы украшали идеально ухоженные ногти.
— Вы не из деревни, — заявила Эйрадис, с трудом удерживаясь от реверанса (не следует забывать — именно она являлась женой владельца замка). — Пожалуйста, скажите мне, кто вы?
— Я здешняя caoineag. Из старых лэрдов,[18] которые возвели первые крепости, — на их месте ваш муж построил замок, ставший для вас домом.
У женщины оказался нежный и мелодичный голос, но что-то в ее манере держаться вызвало у Эйрадис дрожь и заставило положить руку на живот.
— Caoineag? Я не понимаю?
— Плакальщица, — последовал ответ. — Призрак крестоносца называет меня на ирландский манер банши — его мать была ирландкой, хотя он уже забыл.
— Вам известно его имя?
— Да, но бедняга не хочет его слышать. Как только он узнает, то сразу все вспомнит. — Банши взглянула своими зелено-серыми глазами на Эйрадис. — Ты собираешься спросить у меня, что я здесь делаю?
— Нет, я думала, вы тут живете, как остальные призраки из замка.
— Тебе бы следовало больше удивляться. — Выражение лица банши не было ни злым, ни добрым. — Ты знаешь, в чем заключаются мои обязанности?
— Призрак крестоносца говорил, что ваш плач является приметой — предсказанием смерти, — после некоторых колебаний ответила Эйрадис, не убирая одну руку с живота, а другой запахивая плащ, словно толстая шерсть могла защитить ее будущего ребенка. — Он сказал, будто вы плачете обо мне — обо мне, моем ребенке и Джоне.
— Так и есть. — Тебя интересует почему?
— Да.
— Танатос вернул тебя в мир живых, преследуя собственные цели. Твой Джон попался на предложенную приманку — впрочем, нужно отдать должное Доннерджеку, он повел себя совсем не так, как предполагал Властелин Непостижимых Полей.
— Танатос? Предполагал? Что вы имеете в виду?
— А почему я должна отвечать на твои вопросы? Что ты можешь мне предложить взамен? Ты — всего лишь фантом из Вирту, разве ты имеешь право приказывать мне, особе благородной крови?
— Благородной крови?
— Да, девочка, я — банши из дома Доннерджек, дома более древнего, чем линия твоего Доннерджека. Я представительница клана, давшего жизнь хозяевам этих земель, узурпированных твоим мужем.
— И все же… вы сказали… будто вы из дома Доннерджек.
— Да, твой муж хозяин здесь, а я плакальщица, и потому я принадлежу к его дому — и твоему тоже, фантом из Вирту.
— Тогда помогите мне ради древнего клана, давшего вам жизнь. Разве справедливо использовать гордых потомков вашей родины в качестве пешек в чужой игре — даже если одним из игроков является Танатос?
