Лайт Дейтон - Огонь
Как-то раз она спросила внучку – спокойно, как бы между делом:
– Почему бы тебе не поговорить с Редаром, не пригласить жить у нас, в пещерах? Он теперь совсем один, ему тяжело. Пропадет в песках. Переселялся бы к нам, здесь ему были бы рады. Или нет? – улыбнулась она Кире.
Однако девушка против обыкновения не засмеялась, наоборот – как-то смутилась, ответила нерадостно:
– Он не захочет.
– С чего ты взяла?
– Я… я, бабушка, уже предлагала ему. Помнишь, ты говорила, что негоже здоровому и сильному охотнику кормить старика? Что пустынники слишком привязаны к своим семьям, обжитым норам, чтобы менять жизненный уклад, а Редар…
–… Редар остался один, без семьи, а из пустыни к нам перебираются обычно только такие, как он. Ну, говорила. И что?
– Ну, я и сказала ему все это. По-моему, он обиделся. А когда я прямо спросила: хочешь жить у нас, он ответил: а как же Крегг? Ну, а я в ответ сболтнула какую-то глупость про этого сума… про Крегга, да и убежала. А потом узнала, что он погиб.
– Ну, и что теперь?! Крегга, конечно, жалко, хоть я и не понимала его. Зато теперь его вообще ничто не держит в песках.
– Бабушка! Да что ты такое говоришь!
– Что знаю, то и говорю. А ты – слушай. О мертвых можно скорбеть сколько угодно, но думать надо о живых. – Айрис выпрямилась, глаза ее властно сверкнули. – Особенно Правительнице. Это моя обязанность. Редар хороший охотник, опытный пустынный ходок – и это в его-то годы! Далеко не каждый сможет дойти от Солончака до края Великой пустыни. Нам он будет полезен, да и одного его лучше не оставлять. Ты же не хочешь, чтобы твой друг стал таким же нелюдимом, как Крегг?
– Нет, – всхлипнула Кира.
– Тогда поговори с ним еще раз. У тебя получится – я знаю…
Спустя несколько дней после этого разговора Редар пришел в Угловую пещеру на торг. Как обычно, он торопился, коротко отвечал на приветствия знакомых пещерников, выкладывал полосы сушеного мяса и почти не торговался. К такому его поведению уже здесь привыкли, а поскольку этот молчаливый парень, вроде бы, находился под покровительством самой Правительницы Айрис, его старались особенно не обсчитывать.
Пустынный охотник уже упаковывал перевязь, когда в проходе появилась Кира. Благодаря верной Ликке, которая почему-то всегда раньше всех в пещерах узнавала, что и где происходит нового и интересного, она едва-едва успела застать пустынника.
Редар перекинул перевязь через плечо, простился с торговцем и, пригнув голову, шагнул из Угловой пещеры.
– Привет, Реди…
Он замер. Так его здесь не звал никто. Когда-то, давным-давно, это ласковое имя придумала ему мама. С тех пор прошло много времени, старые раны успели зарубцеваться, но все равно – называть себя так Редар не разрешил бы больше никому. Хотя… Наверное, одному человеку все же позволил. Ей – можно.
Силуэт Киры скрадывала темнота, но ее лицо, которое Редар столько раз видел во сне, и прекрасные, лучистые глаза освещались дрожащим огоньком светильника.
– Реди, я… я хотела сказать…
– Не надо, Кира, спасибо. Я тебе благодарен, но… я не хочу больше слушать сожалений и…
Кира облегченно вздохнула.
Редар, похоже, подумал, что она будет сейчас вываливать на него неискренние и никому, по большому счету, не нужные соболезнования. Вот глупый!
– Да, нет! Я не это хотела сказать! Ой, да что я говорю! – смутилась девушка. – Ну, и это тоже, конечно, только потом. Во-первых, ты на меня больше не сердишься?
– Я? О мертвые пески! Кира, за что?
– Ну, я тогда… накричала на тебя…
* * *Предложение не было для Редара неожиданным. Он его ждал, а потому не раздумывал долго. Уже на следующий день пустынник пришел вместе с Кирой прямо к Правительнице Айрис. Если та и была довольна таким поворотом событий, то виду не показывала:
– Говорят, ты – хороший охотник, Редар. Это правда?
– Так считает Богвар, да и другие тоже. Так полагал и мой отец. Но разве тебя убедят мои слова, Правительница? Испытай!
Айрис усмехнулась уголком губ. А парень-то непрост! Бахвалиться не хочет, но и ненужной скромностью не страдает. Да еще отвечает с гонором.
– Что ты еще умеешь?
– Делать посуду из глины. Этому меня тоже научил отец. Еще – светильники для орехового масла, спасибо Раймике, она показала.
Кира за спиной Редара испуганно слушала разговор и недоумевала. Бабушка же сама велела уговорить Редика переехать, чего же она теперь придирается к нему!
И тут Айрис задала главный вопрос:
– А чему тебя научил Крегг?
Кира вздрогнула, во все глаза уставилась на Редара. Тот высоко поднял голову, посмотрел прямо на властную Правительницу и четко ответил:
– Убивать смертоносцев.
Редар не стал бы утверждать наверняка, но ему послышалось, как ойкнула Кира.
– И ты хочешь, чтобы я дала тебе разрешение жить в моем городе? Чтобы я поселила среди своих людей человека, который одними только своими мыслями может навлечь опасность на всех нас?
– Да, Правительница, хочу. Ведь однажды настанет день, когда дозорные шары смертоносцев приплывут и сюда. Буду я жить в пещерах или нет – они все равно найдут этот город.
– И тогда, конечно, – голос Правительницы прозвучал холодно и язвительно, – мы без тебя не обойдемся.
– Да! – сказано было не без вызова.
Айрис долго ничего не отвечала. Потом глухо бросила:
– Редар сан Ломар! Подожди в проходе. Кира скажет тебе мое решение.
Когда он вышел, девушка набросилась на Правительницу с упреками:
– Бабушка! Что ты делаешь? Ты же сама хотела, чтобы он… Ты мне говорила! Что же ты!..
Она едва не плакала.
– Успокойся. Никто твоего Редара обидеть не хотел! Просто я его проверяла. И рада, что не ошиблась.
– Правда? – У Киры в мгновение ока высохли слезы, она улыбнулась.
– Правда. Он – парень что надо. – Суровость на лице Айрис истаяла, морщины на лице разгладились. – Кто бы из наших посмел со мной так разговаривать, а? Разве что Салестер… Ладно, покажи ему в Белом проходе любую пустую пещеру – пусть живет там. Договорились? Вижу, что да. А дурь эту, насчет смертоносцев, мы из него вышибем!
Два следующих дня Редар перетаскивал вещи в новый дом. Свои нехитрые пожитки он снес быстро, за одну ходку. За два сезона дождей, что он прожил на Кромке, имущества у него намного не прибавилось – два копья, верная праща, охапка затертых одеял… Но, кроме этого, пустынник хотел обязательно прихватить с собой все креггово наследство: посудины с запасами наиболее удачных смесей, инструменты и прочую мелочь. А это уже за один раз не перенесешь, да и за два тоже: путь неблизкий, а топать с грузом по солнцепеку – удовольствие небольшое.
