Андрей Писарцов - Отпуск в Средневековье
– Теперь попробуй еще раз, – сказал дед Всевед. – Так же спокойно и не торопясь, но теперь уже без моих подсказок.
Я достал из колчана еще одну стрелу и повторил все свои действия до этого, следуя дедовым инструкциям. После второго выстрела стрела опять попала в самое яблочко. Появлялось ощущение, будто стрела действительно была частью моего тела и летела именно туда, куда я захотел. Я не выдержал и спросил деда Всеведа:
– Неужели благодаря всем этим действиям я попадаю в яблочко?
– Именно так. Сейчас ты смог почувствовать стрелу и, сам того не ведая, смог изменить ее Суть. Она просто не могла не попасть туда, куда ты захотел.
– На самом деле мне кажется, что я просто очень внимательно целился, поэтому и попал эти два раза так точно.
– Ты просто смог сконцентрироваться и почувствовать стрелу и мишень. Они стали для тебя единым целым. Именно так и стреляет Воин, сливаясь со стрелой и чувствуя ее, словно часть своего тела. Ему даже не надо специально целиться при стрельбе, главное – настроиться, а остальное тело Воина сделает само. Сконцентрироваться и почувствовать окружающий мир – это очень важный шаг на пути к полной самоотдаче. Без этого Воин не сможет стать Непобедимым. Это искусство надо очень долго оттачивать.
Так учил меня дед Всевед метко стрелять из лука. Шли дни. Занятие сменяло занятие, и я постепенно начинал проникаться дедовой теорией Воина – это очень сильно помогало мне достичь высоких результатов в учениях.
VIII
День за днем я неустанно упражнялся в различных дисциплинах, которые должны были помочь мне выжить в этом диком средневековом мире. Дед Всевед учил меня всему, что каким-либо образом могло мне пригодиться при поисках брата. Он научил меня не только драться на мечах и стрелять из лука, но и правильно ездить на коне, ориентироваться в лесу, маскироваться от людей, идти по следу, добывать себе пищу из природных источников.
А время неумолимо бежало вперед. Солнце уже стало светить ярче, даря теперь земле вместо зимнего холода весеннее тепло. Снег постепенно стаял, и деревья покрылись яркой и свежей зеленью, которая бывает только в самый разгар апреля. Птицы в лесу пели веселее, и, казалось, вся природа праздновала долгожданный приход весны.
С возвращением тепла ко мне в душу вернулась тоска и острое желание как можно быстрее найти своего брата. Но на мои вопросы о том, когда закончится мое обучение, Дед Всевед отвечал уклончиво.
Наконец, мне вся эта невыясненная ситуация надоела и я решил, что мне пора уезжать. На мечах я дрался уже неплохо – а это, как я считал, было в здешнем древнем мирке самым главным. В конце концов, что меня держит у этого старика? Он шантажирует меня тем, что знает, где находится мой вездеход? Велико ли дело! Да я найду вездеход сам – надо лишь как следует заняться поисками, а не протирать штаны, валяясь в избе на лавке. От того, что я здесь буду сидеть сложа руки, я быстрее домой не вернусь.
Я вдруг удивился, почему такая замечательная мысль пришла ко мне в голову только сейчас, спустя полгода с момента начала моей жизни у деда Всеведа. Поразмыслив еще немного, я решил, что медлить больше нельзя, пора сообщить старику о моем решении и на следующее же утро уехать на поиски брата.
Так я и сделал.
В тот же день, сразу после обеда, я сказал старику:
– Послушай, дед Всевед, мне надо с тобой серьезно поговорить.
– Коли надо, так говори, – как всегда, в своей манере, ответил дед Всевед. – Я всегда тебя внимательно выслушивал.
– Спасибо тебе за то, что ты спас мне жизнь тогда в лесу; спасибо за то, что ты вылечил меня, сильно измученного после долгих скитаний и двух месяцев темницы; спасибо за то, что научил меня многим вещам, которых я до этого не знал; спасибо за всю твою помощь мне! Я этого никогда не забуду и всегда помогу тебе всем, чем только смогу – лишь скажи. Однако, несмотря на весь наш уговор, не могу я больше спокойно жить у тебя и терять драгоценное время – пора мне отправляться на поиски брата. Я понимаю, что мы с тобой договаривались совсем не так. Но сейчас мое решение твердое как никогда, и ничем ты не сможешь меня остановить в этот раз – разве что убьешь меня. Ты можешь меня понять, и, не смотря ни на что, сказать все-таки, где находится мой вездеход. Ну а если все-таки не скажешь – что же, рано или поздно я найду его сам, так же как и брата…
– Значит, ты твердо решил уйти, – словно разговаривая сам с собой, сказал дед Всевед.
– Завтра, рано утром я отправляюсь в путь.
Дед Всевед ничего не ответил, взглянул на меня из-под бровей и молча вышел из горницы в предбанник. Погремев там домашней утварью, он через минуту вернулся, держа в руках запылившийся дорожный мешок. Поставив его на обеденный стол, дед сказал:
– Вот. Твои вещи. Я не отдавал их тебе раньше, потому что боялся, что ты уйдешь раньше времени. Сейчас твое время настало – ты можешь отправляться в путь. Можешь забирать любого из двух моих коней. Но лучше тебе взять Ворона, на котором ты учился ездить. Вы привыкли друг к другу, к тому же это очень сильный и выносливый вороной – он никогда тебя не подведет. Когда будешь собираться в дорогу, проси у меня все, что тебе надо – все что я смогу тебе дать, я отдам.
Я не ожидал, что дед Всевед с таким пониманием отнесется к моему решению. Не выдержав, я все-таки спросил:
– Но почему, если время моего отъезда уже пришло, ты не сказал мне об этом раньше?
– Потому что ты сам это прекрасно знаешь. Твое время пришло, когда ты твердо решил, что тебе надо ехать. Это значит, что ты уже готов к дороге. А сейчас, давай-ка я помогу тебе лучше собрать все необходимое для твоего путешествия.
Дед Всевед был как всегда прав.
Вся вторая половина дня прошла в сборах. Дед достал из своих запасников почти новую стальную кольчугу, а затем начал готовить мне в дорогу провизию. Я же привел в порядок свой меч, собрал все свои немногочисленные пожитки и пошел в конюшню, чтобы почистить Ворона и положить ему побольше овса – пускай набирается сил перед дорогой.
Наконец к вечеру все хозяйственные приготовления были закончены. Солнце уже давно исчезло за лесом, уступив свое место на небе месяцу. Между деревьями гулял еще холодный, но уже по-весеннему свежий ветер. Мы сидели с дедом в теплой горнице, последний раз ужиная вместе. Печка и несколько лучин в углах комнаты приятным и спокойным светом освещали избу.
Мы молча поели, после чего дед, словно внезапно вспомнив, начал давать последние инструкции:
– Завтра с утра поедешь отсюда по просеке, уходящей в лес. После того, как просека исчезнет, держись строго восточного направления. Через какое-то время выедешь на еле заметную тропу – определишь по сломанным ветвям на плотно стоящих осинах. По этой тропе езжай на север. Она некоторое время будет вести тебя туда, куда надо. Как только тропа исчезнет, повернешь на северо-восток. Если будешь ехать четко в этом направлении, то попадешь на широкую дорогу. Езжай по ней налево до распутья, а там поверни направо. Эта дорога приведет тебя прямо в Новоград-Залесский. И даже не пытайся вернуться по этой дороге обратно! Как только ты съедешь с просеки в лес, эту поляну ту уже не найдешь! Если будешь пытаться вернуться – только заблудишься в лесу. Строго следуй тому пути, который я тебе рассказал, пока не выедешь из леса на нормальную дорогу!
