Сергей Синякин - Пространство для человечества
— Есть будешь? — спросила Вероника. — Некогда было готовить. Это ведь только вы, мужики, думаете, что работаете и устаете. Между прочим, мы уже второй день работаем на твою экспедицию.
— И ты не сердишься? — обрадовался Сергеев. Вероника с грохотом поставила на стол сковороду.
— Ешь, — сказала она. — Если ты думаешь, что мне доставляет удовольствие постоянно мыть посуду, то ты, Коленька, ошибаешься. Но если ты думаешь, что в эту экспедицию ты отправишься один, — она ловко бросила на пластиковую подставку несколько кусочков тонко нарезанного белоснежного батона, — то ты ошибаешься вдвойне!
Сергеев взял кусок батона и надкусил его. Хлеб оказался удивительно нежным на вкус и совсем не походил на обычный хлеб.
— Странно, — сказал Сергеев. — Это ведь не хлеб, Ника! Жена засмеялась.
— С сегодняшнего дня, — сказала она, — это будут считать хлебом. Невкусно?
— Язык проглотить можно, — искренне признался Сергеев.
— Вот и глотай, — засмеялась Вероника. — Это же просто хлеб, местных деликатесов ты еще не пробовал.
— В этом мире у меня есть только один деликатес, — засмеялся Сергеев, жадно обнимая жену за тонкую и горячую талию, которую он узнал бы под любым, даже самым безобразным костюмом.
— Память у тебя, — сказала Вероника. — Надеюсь, ты сохранишь ее и дальше.
— Странно, — целуя жену в шею, сказал Сергеев. — Я сегодня был у Султанова и слышал, как он по телефону Шедарию кроет. Быстро Гурген исправился!
— Это не он исправился, — сердито отозвалась Вероника. — Это мы сами испекли в коротковолновой печи.
Она отстранилась и заглянула Сергееву в глаза:
— Значит, ты согласился? Сергеев отпустил ее.
— Все нормально, Никуша, — виновато сказал он. — Обычные вопросы по картографии, карты Района мы ведь пока не имеем.
— И Султанов предложил тебе возглавить экспедицию, — закончила Вероника. — Карту ведь надо составить? Должны же мы знать, уважаемый, в каком мире живем, — очень похоже передразнила она Султанова. — А ты, конечно, согласился. Ведь согласился?
— Пока только подготовить план такой экспедиции, — покаянно признался Сергеев.
— Сергеев, — строгим голосом сказала жена. — Ты врешь, как будто от любовницы вернулся. Не умеешь ты врать, Сергеев!
— Не умею, — довольно согласился Николай. — А тебе бы хотелось, чтобы я научился?
Вечером они лежали в постели.
За пластиковыми стенами коттеджа что-то поскрипывало, в высоте слышалось тонкое гудение, но на это вполне можно было не обращать внимания. Как и думать о том, что через три-четыре недели придется продираться через заросли, менять спущенные колеса и аккумуляторы «лендроверов», отбиваться от еще неизвестных, но оттого не менее опасных обитателей Района, и никто не смог бы внятно сказать, что может ожидать людей в этом опасном путешествии по местам, где не ступала нога человека. «Э-э, брат, — сказал себе Сергеев. — Это ты врешь. Нога человека здесь ступала, и не раз, только вот место от этих хождений не стало более понятным и безопасным. Оно так и осталось загадочным и обещающим беды любому путнику, как бы он ни был подготовлен к своему путешествию».
— Коля, ты спишь? — тихо спросила Вероника. — Я так решила — если ты пойдешь в эту экспедицию, значит, и я в нее пойду.
Вот только этого ему не хватало!
Однако возражать Сергеев не стал, слишком хорошо он знал характер своей жены, а потому и молчал. Некоторые проблемы способно разрешить только время.
Глава тринадцатая
Вот эту гору Дронов помнил.
Ее назвали Лысой горой, она располагалась на севере Района, и они в былое время не раз приземлялись в окрестностях горы на вертолете. Теперь он точно знал, что они идут правильно. Только вот до Поселка оказалось дальше, чем он рассчитывал.
В своих переходах они выбрали оптимальный вариант — начинали двигаться с наступлением сумерек, когда лаун на некоторое время затихал: дневные хищники, насытившись, отправлялись на ночевку, а ночные еще не выбирались из своих логовищ. Риск, конечно, оставался, но куда же без риска в дауне? И на хищника можно наткнуться в любое время, и без убежища остаться — не всегда же на пути встретится надежная пещерка с единственным входом. Пока им сопутствовала удача.
— Не спеши, — раздраженно сказал Симонов. Он все еще приволакивал больную ногу, идти ему было трудно, но Симонов терпел.
— Я понимаю, что тебе тяжело, — не оборачиваясь, сказал Дронов. — Но ты уж соберись, Паша, туг совсем недалеко. Я эти места хорошо знаю.
— Это хорошо, — прохрипел Симонов. — Черт, нам бы верхом, мы бы живо добрались! Жаль, что здесь нет лошадей.
Дронов посмотрел наверх.
Гора показалась ему неестественно высокой, с вертолета она выглядела иначе. Если смотреть с вертолета, верхушка горы едва поднималась над лауном. Если подняться на эту гору, можно было, наверное, увидеть Большое озеро. И Поселки.
— Тащиться ради этого в гору? — удивился Симонов. — Только не сейчас, Дима, только не сейчас!
Приближались сумерки. Если подняться на гору, можно увидеть горизонт и гигантский диск красного светила. Дронов знал это точно, но вслух ничего не сказал. Следовало позаботиться о ночлеге. Еда у них была, они набрали ее в дороге. Место для ночлега! Они бродили в окрестностях горы около часа и не находили ничего похожего.
Между тем небо над головой заметно потемнело, по лауну бродили сумерки, тени Покачивались, сплетались и вновь расплетались, они трепетали, вздрагивали, казались живыми.
Возможно, дело обстояло именно так — всякую тень должно что-то отбрасывать.
— Кажется, мы влипли, — сказал Дронов. — Придется ночевать под открытым небом.
— Можно вернуться в заросли, — предложил Симонов. — Свалим три или четыре дерева и укроемся в буреломе. Ночь-то продержимся, верно?
А вот такой уверенности у Дронова не было. В лауне встречались не только скачущие и прыгающие монстры, извивающихся и стелющихся по земле гадов тоже хватало. И еще был Бич лауна, к счастью, в ночное время его можно не опасаться. Следовало что-то предпринять, и Дронов решился.
— Ты прав, — хмуро сказал он. — Давай возвращаться. Мы еще можем успеть. Если повезет, нам не придется рубить стволы.
— Уже почти в темноте они вышли к остову автомашины.
— Я его несколько раз с вертолета видел, — объяснил Дронов, пытаясь открыть дверцу. Колес у машины не было, и корпус врос в землю. После нескольких попыток дверца со скрипом приоткрылась, и им удалось пробраться внутрь. Там были целы даже сиденья. Корпус сохранил стекла, поэтому сквозняка не было, ветер с шорохом обтекал остатки автомобиля. Судя по внешнему виду, машина была достаточно старой — «ЗИМ», а быть может, даже «Победа», в старых марках машин Дронов разбирался слабо. И он плохо представлял, какого черта этот некогда шикарный лимузин делал в лауне, кто его сюда перегнал и для каких целей. Не иначе тогдашнее начальство с шиком здесь разъезжать собиралось. В «бардачке» Дронов нашел моток тонкой, но жесткой стальной проволоки, и это его обрадовало ничуть не меньше Робинзона Крузо, нашедшего на берегу корабельный сундучок с плотницкими инструментами. Он еще не знал, куда этот моток можно употребить, но был твердо уверен: такая вещь бесполезной оказаться не может. Симонов, кряхтя и сопя, тяжело перебрался на заднее сиденье и завозился, растирая ногу.
![Владислав Крапивин - Валькины друзья и паруса [с иллюстрациями]](/uploads/posts/books/209202/209202.jpg)
