Владимир Васильев - Три шага на Данкартен
Только лучевую шпагу отобрали, гады.
– Ну, что? – осведомился офицер донельзя скучным голосом. – Будем вставать и говорить или будем валяться?
И – в сторону, одному из солдат:
– У тебя сапоги с подковами?
– С подковами, ваша верность! – осклабился солдат. – Аккурат годятся по ребрам шуровать!
Офицер многозначительно покашлял и лениво забросил ногу за ногу.
Юрий меланхолично включил поле. Теперь обладатель сапог с подковками мог вволю пинаться. С тем же успехом и теми же ощущениями можно было пинать незыблемую гранитную скалу.
– А еще одного стула, случаем, не найдется? – спросил Юрий скучным голосом и потихоньку огляделся. По-настоящему, а не сквозь прищуренные веки.
Находился он в центре небольшого дворика, заключенного меж четырех мурованных стен. Посреди одной из стен помещались массивные ворота. Противоположная явно была стеной здания – двускатная крыша и несколько узких, похожих на бойницы оконец явственно об этом свидетельствовали. Дверей Юрий не разглядел, но особо приглядываться было некогда.
Двое солдат, повинуясь сигналу офицера, вразвалку приблизились к Юрию. Вплотную.
– Вопросов у меня для начала два, – сообщил офицер, с интересом наблюдая за реакцией Юрия. – Куда вы дели Боргу и кто вы, черт вас побери, такие?
«Вы? – отметил Юрий машинально. – Он и об остальных знает?»
– Борга умер, – честно признался Юрий. – Не знаю отчего. Мы с ним даже поговорить не успели.
– А где тело?
– В лесу. Спрятано.
– Я жду ответа и на второй свой вопрос.
Юрий не нашелся что придумать с ходу.
– Ну? – голос офицера становился все более нетерпеливым. – Или помочь тебе слегка, чтоб язык развязался?
Солдаты одновременно протянули руки. Юрий хладнокровно задействовал шоковую защиту. Оба громилы, естественно, получили свое и благополучно растянулись на посыпанной гравием земле дворика. Буквально через секунду защита «схавала» три арбалетных болта – энергия летящих снарядов благополучно отвелась, а сами болты просто опали к ногам Юрия.
«С самого начала нужно было так, – подумал Юрий с легкой досадой. – Включить защиту, а не понтоваться, не махать руками-ногами… Блин, не мальчик же, а все равно дурака валяю…»
– Послушайте, как вас там, ваша верность, да? – сказал Юрий вслух подпустив в голос назидательных ноток. – Зарубите себе на носу: я ничей не пленник. Я могу весь ваш гарнизон перебить к чертовой матери, а городок этот паршивый сжечь меньше чем за полминуты. Если я сдуру зевнул вашего арбалетчика, это еще не значит, что я не в состоянии ситуацию исправить. Поэтому засуньте свои барские замашки себе в задницу. Ваше счастье: мне хочется поговорить не меньше вашего, так что пока наши планы совпадают. Но говорить мы будем не здесь и не так. Давайте, ваша верность, расстаньтесь со стулом и пойдем куда-нибудь в более подобающее место – канцелярию, каморку, казарму или куда-нибудь еще. Где я тоже смогу спокойно сесть и задавать вопросы. Доступно?
Офицер вопросительно лупал глазами. Потом беспомощно поглядел на своих подчиненных.
Оба десятника рефлекторно потащили мечи из ножен и скомандовали солдатам атаку. Солдаты неохотно пошли на Юрия. Похоже, они уже осознали, что столкнулись не просто с абстрактным чужаком-одиночкой, обычной жертвой, чья участь – сгнить на допросе. Солдатня на любом из миров легче всего верит в силу. Юрий это уяснил давно и прочно.
Не успел Юрий решить, как ему поступить – только обороняться или перейти наконец к наступательным действиям – и тут заметил, что за пояс офицера, полускрытая плащом, заткнута рукоять лучевой шпаги. И понял, что пришло время для маленькой демонстрации силы.
Он выровнял дыхание с предполагаемым темпом динамики и рванулся вперед.
Офицер, скорее всего, ничего не успел понять. Миг – и он опрокинулся на спину, вместе со стулом. А бывший пленник, обратившись на короткое мгновение в бесплотного стремительного призрака, вдруг очутился совсем в другом месте, метрах в десяти в стороне, и в руке его сиял тонкий оранжевый стержень.
В этот миг арбалетчики дали второй залп.
Для местных вояк Юрий опять на мгновение исчез, только оранжевый стержень совершил замысловатый танец, сопровождающийся тихим шипением. А когда Юрий снова замер, любой мог видеть, что рядом с ним на темно-коричневой крошке гравия валяются три перерубленных пополам арбалетных стрелы.
– Стоп! – хрипло скомандовал офицер из положения лежа. – Стоп! Не трогать его!
Это распоряжение солдаты выполнили с особой готовностью.
Кряхтя, офицер поднялся. Не стал даже плащ отряхивать.
– Милости прошу в караулку, – обратился он к Юрию. Теперь в его голосе звучало приличествующее смирение. – Там поговорим.
И в сторону:
– Вина и закусок! И живо мне!
«Вот это другой разговор! – подумал Юрий удовлетворенно. – А то мечами машут, из арбалетов палят… Дикость какая-то».
Из караулки были спешно изгнаны сонные ратники отдыхающей смены. Стол, весь в следах от втыкаемых ножей, наспех покрыли относительно чистой скатертью. Двое подростков в похожих на солдатские плащах (наверное, в рекрутских) принесли блюдо с холодным мясом и салатами да объемистый кувшин и два кубка. Юрию со всей возможной учтивостью предложили резной стул с высокой спинкой; офицер взгромоздился на грубо сколоченный табурет.
«Всегда так, – тихонько вздохнул Юрий. – Пока по шее не накостыляешь, вежливо не заговорят».
– Ну, что, ваша верность? – спросил он вслух. – Начнем, пожалуй?
Офицер часто и мелко закивал. Выражение его лица Юрию не понравилось – какое-то слишком подобострастное. На всякий случай, Юрий решил не отключать менеджер, пока не вернется за город, к аэроциклу.
– Итак! Тот парень, что поджидал вас в лесу, Борга, это ваш человек?
– Нет, – офицер отрицательно помотал головой. – Не наш. Это колдун из Руэтты, нас на него навели…
Тут офицер замялся. Видимо, не хотел выбалтывать служебные тайны.
– А что, – начал импровизировать Юрий, – Райма не жалует колдунов?
– Почему не жалует? – возразил офицер. – Король Барнегат, хвала небесам, человек просвещенный. Никакое знание не бывает лишним, даже колдовское.
«Ух ты! – обрадовался Юрий. – Запоминаем: короля зовут Барнегат и он отнюдь не мракобес. Это сильно упрощает дело».
– Стало быть, король собирает колдунов со всех краев и вытрясает из них знания?
Лицо офицера враз сменило выражение.
– А что? Ты осмелишься осуждать поступки своего короля?
– А кто тебе сказал, что он МОЙ король? – задал встречный вопрос Юрий. – Неужели не видно, что я иностранец?
– Хм… Вообще-то, видно. И выговор у тебя непривычный, хоть и вполне понятный, и ведешь ты себя странно. По-моему, ты действительно иностранец, причем откуда-то издалека.
