Клайв Льюис - За пределы безмолвной планеты
— Спрашивай, — предложил голос.
— У тебя есть слуги в небесах?
— А где им еще быть? Все сущее — в небесах.
— Но ведь мы на Малакандре, Уарса.
— И Малакандра, как все миры, в небесах. И потом, я не присутствую «здесь», как ты, Рэнсом с Тулкандры. Существа, подобные тебе, не удерживаются в небесах и должны опускаться в какой-нибудь мир. А для нас любой мир — такое же место в небе, как любое другое. Но не пытайся сейчас это понять. Просто знай, что мы — я и мои слуги — даже сейчас в небесах, а в небесном корабле они окружали тебя точно так же, как здесь.
— Значит, ты знал о нас еще до того, как мы вылетели с Тулкандры?
— Нет. Это единственный мир, о котором нам ничего не известно, потому что он вне небес и мы не получаем оттуда никаких известий.
Рэнсом ничего не сказал, но Уарса ответил на не произнесенный им вопрос:
— Так было не всегда. Это самая длинная и самая печальная история. Когда-то и в вашем мире — он тогда еще назывался Тулкандрой — был Уарса, более светлый и великий, чем я. Но он сделался порченым. Было это еще до того, как в вашем мире появилась жизнь. Настали Годы Порчи — о них до сих пор еще говорят в небесах. Тот, ваш Уарса был еще свободен, как все мы, а не заключен в пределах Тулкандры. Он замышлял испортить и другие миры. Левой рукой он поразил вашу Луну и десницей наслал до срока смерть на мою харандру, и если бы я не направил его открыть хандрамиты и выпустить горячие источники, мой мир стал бы необитаем. Но мы не дали ему долго вольничать. Началась великая война, и по приказу Малельдила мы ниспровергли его с небес и заключили в границы его мира. Он и до сего дня там, и мы больше ничего не знаем об этой планете: она безмолвствует. Мы думаем, что Малельдил не мог предать ее целиком воле Порченого — до нас доходили странные вести, будто Он замыслил, что-то необычайное, и вступил в борьбу с Порченым на Тулкандре. Но это — тайна, о которой вы должны знать больше, чем мы, но и для нас она очень важна.
Рэнсом не сразу смог ответить; Уарса не торопил его. Наконец он взял себя в руки и сказал:
— Теперь, когда я услышал твой рассказ, Уарса, я могу признаться, что наш мир — очень порченый. Те двое взяли меня сюда, потому что им так сказали сорны, а о тебе они ничего не знали. Наверное, они думали, что ты — ложный эльдил. В диких краях нашего мира есть такие ложные эльдилы; люди убивают перед ними других людей; считается, что эльдил любит пить кровь. Они думали, что и сорны хотят сделать со мной то же или еще какое-нибудь зло. Они притащили меня силой. Мне было очень страшно. У нас есть люди, которые выдумывают всякие небылицы; они внушают нам, что если за пределами нашего мира и есть какие-нибудь существа, то они злые.
— Да, — произнес голос, — ты объяснил мне многое из того, чего я раньше не мог понять. Когда вы пересекли границы своего мира и попали в небеса, мои слуги сказали, что твои спутники везут тебя против воли и что-то скрывают от тебя. Я не знал, что бывают настолько порченые существа, что могут силой заставить своего собрата отправиться сюда.
— Они не знали, для чего я нужен тебе, Уарса. Да и я этого еще не знаю.
— Я объясню тебе. Два — а по-вашему четыре — года назад этот корабль впервые прилетел сюда из вашего мира. Мы следили за ним все время, эльдилы сопровождали его над харандрой; наконец он опустился на хандрамит, и более половины моих слуг явились туда, чтобы посмотреть, как пришельцы выйдут из него. Мы никого не подпустили туда, и хнау сначала тоже ничего не знали. Когда пришельцы немного освоились на новом месте, построили себе хижину, и мы думали, что их страх перед новым миром прошел, я послал сорнов познакомиться с ними и научить нашему языку. Я выбрал именно сорнов, так как внешне они больше всего похожи на ваш народ. Тулкандрийцы боялись сорнов и очень плохо поддавались обучению. Но сорны часто приходили к ним и все-таки немного научили их языку. Еще сорны сообщили мне, что тулкандрийцы подбирают во всех ручьях кровь Солнца. Я не мог ничего понять со слов сорнов и велел привести их ко мне — разумеется, не силой. Их очень вежливо пригласили, но они не пожелали прийти. Я звал хотя бы одного, но ни один не захотел. Конечно, схватить их ничего не стоило; но, хотя было ясно, что они глупы, мы еще не знали, до какой степени они порченые, и мне не хотелось применять свою власть к созданиям из другого мира. Я велел сорнам обращаться с ними, как с детьми, и сказать, что они не получат больше крови Солнца, пока не доставят сюда еще кого-нибудь из своего народа. Услышав это, они до отказа набили свой корабль и покинули Малакандру. Они этим очень удивили нас, и только теперь я все понимаю. Они решили, что я хочу съесть кого-нибудь из вашего народа и отправились за ним. Они могли бы пройти всего несколько миль, и я с почетом принял бы их; вместо того они дважды проделали путь в миллионы миль и теперь все равно явятся передо мной. И ты тоже, Рэнсом с Тулкандры, — сколько напрасных усилий ты потратил, пытаясь избежать этой встречи.
— Да, Уарса, это верно. Все порченые полны страха. Но вот я здесь, перед тобой, и готов выполнить твою волю.
— Я хочу задать тебе два вопроса о твоем народе. Во-первых, зачем ты явился сюда — забота о моем народе велит мне знать это. И во-вторых, я хочу, чтобы ты рассказал мне о Тулкандре и странных войнах, которые вел Малельдил с Порченым, ибо, как я уже говорил, нас это очень интересует.
— Что касается первого вопроса, Уарса, то я оказался здесь не по своей воле. А те двое… одному нужна только кровь Солнца, потому что в нашем мире он сможет обменять ее на власть и наслаждения. А другой хочет причинить вам зло. Мне кажется, что он уничтожил бы весь ваш народ, чтобы освободить место для нашего, а потом постарался бы сделать то же самое и в других мирах. Думаю, он хочет, чтобы наш народ существовал вечно и надеется, что можно без конца перепрыгивать из мира в мир… переселяться к новому солнцу каждый раз, когда умирает старое… что-то в этом роде.
— Он поврежден умом?
— Не знаю. Может быть, я неверно передал его мысли. Он более учен, чем я.
— Неужели он думает, что сможет попасть в великие миры? И что Малельдил позволит какому-нибудь народу существовать вечно?
— Он ничего не знает о Малельдиле. Но в том, что он хочет причинить вам зло, Уарса, нет сомнений. Никого из нас нельзя пускать сюда. Если для этого необходимо убить всех троих, я буду даже рад.
— Будь вы моим народом, Рэнсом, я бы убил их сейчас же, а вскоре и тебя; ибо они безнадежно порченые, а ты, когда станешь немного смелее, будешь готов предстать перед Малельдилом. Но моя власть распространяется только на мой мир. Убийство чужого хнау — ужасное дело. Это не понадобится.
