Алексей Бессонов - Извне
– Там несколько коридоров, – подтвердил вызванный им из середины колонны уло. – Собственно камеры намного ниже. У нас действительно есть шанс затеряться – там, внизу, должны быть помещения с насосами. Преследователи могут их и не заметить.
– Скажите честно – вы здесь уже бывали? – тихо спросил Козак.
– Не здесь, – после паузы ответил Дзе. – Но все комплексы построены практически одинаково, по крайней мере, в этом я не увидел никаких отличий от того, который когда-то изучал. С той только разницей, что изучал я давно погибший…
– В зале шум! – глухо выкрикнул Хендрик. – Давайте бегом!
Не тратя времени на раздумья, Борис перехватил почти невесомое тело Дзе поперек поясницы и, взвалив его себе на плечо, припустил по коридору. Фонарь болтался у него на груди, и мелькающий белый луч порождал в тесной кишке коридора какие-то фантасмагорические игры света и тьмы.
– Направо! – выкрикнул уло, когда они достигли развилки. – И сразу вниз!
Борис понял, что тот имел в виду – едва свернув, он чуть не упал, споткнувшись о какой-то низкий порожек, пришлось остановиться и сориентировать свет себе под ноги: коридор, став за развилкой еще уже, снова раздваивался, точнее, сам коридор уходил дальше, а в нескольких метрах за поворотом, справа, в полу виднелось овальное отверстие, обнесенное по кругу тем самым порожком.
– Сюда? – тяжело дыша, спросил он.
– Да, – ответил Дзе, безропотно болтавшийся на его плече подобно большой кукле из дорогого детского маркета.
– Они идут по коридору, – услышал Борис чей-то голос (Хендрик? Нет? Да какая разница…), и, пришпоренный страхом, нырнул вниз по лестнице.
Снова бег, метров сто по совершенно пустому коридору, потом поворот, голос Дзе: «напра…», еще поворот, сводчатый вход в какой-то зал, и крики: «их там толпа целая! дай нож, у тебя ж два было! свет, бараны, погасите! свет!» – тьма.
Он стоял возле какой-то стены, казавшейся ему почему-то теплой, и слушал свое колотящееся сердце. Заметят? Пробегут мимо? Сколько их вообще? Наверное, он стоял так буквально пару секунд, потому что очень скоро сердце успокоилось, и он осторожно опустил Дзе на пол, отодвинул в темноте чье-то плечо, бесшумно вытянул из ножен свой десантный тесак и встал в пяти метрах от входа – впереди всех. Рядом хрипловато дышал Хендрик, и в гробовой тишине подземелья его дыхание казалось Борису более громким, чем рев взлетающего звездолета. И – шаги, точнее, дробный топот множества ног, какие-то неразборчивые вопли – черти б взяли тех, кто насовал в стены миллионы этих акустических ловушек, превращающих голос человека в блеянье… время. Время?
В глаза ему ударил нестерпимо яркий свет сразу нескольких фонарей и Борис швырнул вперед свое грузное тело – в правой руке тесак, левая выставлена так, чтобы парировать чужой удар. Свет прыгнул ему навстречу и вдруг отшатнулся, замелькал, раздались те же, невнятно-приглушенные крики, но Козака было уже не остановить, он мчался вперед, и лишь ощутив непонятный упругий удар по лбу, отбросивший его чуть ли не на метр, остановился как вкопанный. Теперь он видел, как оттуда, из коридора, бросались на него дюжие парни в колониальном камуфляже, и как их отшвыривало обратно, к стене, – а рядом с ним недоуменно замер на четвереньках Хендрик, прижимая правой ладонью к полу тяжелый кривой нож.
– Мы попали в камеру, – донесся до его сознания голос Дзе: совершенно отчетливый и полный, как ему показалось, отчаяния.
За спиной раздался чей-то истерический смех. Козак повернулся, нащупал на груди фонарь и увидел, как блеснули глаза Дервиша.
– Поздравляю, господа, – все еще смеясь, визгливо сказал он. – Мышеловка захлопнулась. Теперь мы – новый человеческий экипаж арелиата.
Хендрик медленно поднялся на ноги. Обведя всех пустым бессмысленным взглядом, он медленно повернулся, подошел к невидимой стене, отделявшей их от все еще пытающихся прорваться солдат, и шумно харкнул в сторону коридора. Плевок отскочил и плюхнулся на серый каменный пол.
– Дзе, – угрожающе начал Козак, понимая наконец, что произошло, – ты знал, сученыш?..
– Нет, – совершенно спокойно ответил ему уло, и полковник вновь понял, что тот не врет. – В темноте действительно легко перепутать. Я не хотел говорить вам, что не очень твердо помню детали расположения служебных помещений.
– И что теперь?..
– Теперь нам остается только ждать. Скоро нас поднимет на борт арелиата.
– Что ты думаешь по этому поводу, Хендрик?
– Я ду… слушай, а где чертов Тибальд?
Услышав слова Ледбеттера, уло вдруг сорвал с себя капюшон и истерически огляделся по сторонам. Пират исчез. В камере не было ни единого отверстия, так что удрать в темноте и суматохе он просто не мог, но тем не менее – его не было! Дзе тихонько застонал и сел прямо на пол.
– Где мы его потеряли? – угрожающе прорычал Борис, надвигаясь на своего брата.
– Да откуда я могу знать?! – рявкнул в ответ Ледбеттер.
– Я велел тебе его «пасти»!
– Мы и бежали вместе!
– Да, и в какой-то момент ты, придурок, наверняка вырвался вперед!
– Какая теперь, на хрен, разница?
– Коп хренов! Господи, ничего доверить невозможно…
Козак обессиленно махнул рукой и присел на пол рядом с уло.
– Что вы смотрите? – поинтересовался он у своих наемников, сгрудившихся в углу камеры. – Я понимаю, что так мы не договаривались… будем надеяться, что путешествие станет забавным.
– Они уходят, – вдруг произнес Дервиш.
Солдаты действительно уходили прочь. Вот мелькнул луч последнего фонаря, и сводчатый проход в камеру стал черным. Борис почувствовал, как по виску течет тоненькая капля пота. Интересно, а телепортация – это как? Они разберут меня на атомы здесь, чтобы собрать уже – там? Кто, интересно эти самые они? Они давно мертвы, теперь тут действует тупая автоматика, которую, возможно, заклинило от древности, и теперь обратно нас не соберут. А возможно, она вообще не сработает, и скоро в замурованной каким-то полем камере останется лишь куча скелетов… Козак закрыл глаза. Все молчали.
Его внимание привлекло какое-то слабое блеянье, доносящееся то ли из коридора, то ли, как ему на секунду причудилось, из-под потолка. Борис открыл глаза, и понял, что кто-то (или что-то) шевелится и подвывает за завесой поля. Недоумевая, он вскочил на ноги и подошел к проему. В коридоре вдруг возник неяркий свет, и он совершенно отчетливо увидел Тибальда, держащего над головой миниатюрный фонарик. Под носом у пирата запеклась кровь.
– Я… черт… куда-то провалился, – издалека, но все же совершенно отчетливо произнес тот. – А вы тут? Проклятье, как же это?
