Георгий Реймерс - Северная корона
Алексей с Татой испытывали нечто похожее. Лева смотрел на космонавта с опаской и недоверием. Прохор спокойно ждал, что же будет дальше.
Отсоединив крепление, космонавт осторожно поднял шлем и тряхнул головой. По плечам скафандра рассыпались волнистые стеклянно-дымчатые кудри.
Женщина иного мира отбросила волосы назад, и друзья увидели ее лицо. Кипенно-белое, удлиненное, с голубоватым оттенком на щеках, оно было прекрасно: небольшой прямой нос, мягкие линии подбородка, красиво очерченные голубые губы с чуть вздернутыми уголками, смелый разлет тонких бровей, почти сросшихся к переносице… Но изумительнее всего были глаза. Сильно раскошенные, оттененные длинными стрелами ресниц, они, как два огромных сапфира, излучали чистый синий свет.
— Афродита! — воскликнул Игорь.
Восхищенные, замерли друзья.
Космонавтка улыбнулась. Ее выразительное лицо осветилось такой доброжелательностью, что ни у кого не осталось и капли сомнения в ее хороших намерениях. Даже недоверчивый Лева и тот невольно расплылся в ответной улыбке.
Разошлись дверцы вделанного в стену шкафа. Космонавтка сняла один из висевших там небольших скафандров и подала Прохору. Сибиряк взял его и недоуменно оглядел.
— Однако мала «кольчужка», — с комическим сожалением сказал он.
Смешливая Тата прыснула.
Все выглядело так, словно великовозрастный верзила примерял на себя костюмчик подростка.
— Возьми, может быть, подойдет, — предложил ей Прохор.
Тата не заставила себя просить. Какая девушка откажется примерить новую одежду? Натянув скафандр, она повернулась перед товарищами.
— Ну как?
Легкая серебристая материя плотно облегала девушку, подчеркивая совершенство ее спортивной фигуры.
— Отлично! В самый раз, — любуясь Татой, сказал Алексей.
Космонавтка сняла второй такой же скафандр и снова подала Прохору.
Сибиряк покраснел. Что она смеется над ним?
— Не годится он мне, не налезет. Ну как бы тебе показать?..
Прохор сунул руку в рукав. К удивлению, это удалось совершенно свободно. Тогда он попробовал надеть скафандр. Эластичная ткань легко растянулась, и сибиряк без труда облачился в необычный костюм.
Высокий, атлетически сложенный, он теперь выглядел как заправский космонавт.
— Здорово! — восхитился Игорь.
— Нечто подобное нашим безразмерным чулкам, — уточнил Лева. — Оказывается, мода заразительна. Для нее и космические расстояния не преграда.
Едва эфовцы успели надеть скафандры, три стены камеры дрогнули и беззвучно поползли вниз.
Друзья оказались в полусферическом помещении, залитом тем же зеленоватым светом. В центре находился сложный агрегат. Сквозь прозрачную перегородку виднелась основная спиральная часть, оснащенная множеством деталей. Вокруг нее размещались какие-то механизмы необычной формы, тоже закрытые прозрачными колпаками.
На возвышении стоял пульт. Его панели с множеством цветных сигнальных огней, кнопок, рычагов и приборов окружали с трех сторон глубокое мягкое кресло. Несколько таких же кресел располагались по обе стороны от пульта. Рядом с каждым из них были закреплены похожие на тумбы круглые столы. Бросалось в глаза, что у оборудования отсутствуют острые углы и грани.
Космонавтка указала на кресла.
Алексей сел в ближнее кресло и усадил Тату рядом с собой. Остальные разместились по другую сторону.
Космонавтка заняла место за пультом управления. На табло вспыхнул синий огонек. Из-за спинок кресел выдвинулись эластичные рычаги и сомкнулись, закрепляя каждого на своем месте.
Вынув из ящичка пульта розовую таблетку, космонавтка подняла ее так, чтобы видели все, а затем положила в рот.
Прохор заметил, что один из ящичков столика, возле его кресла, выдвинулся и там тоже лежат таблетки. Он осторожно взял одну, подозрительно осмотрел, понюхал…
— Глотай, не бойся, — подбодрил его Игорь. — Я уже съел.
Прохор положил таблетку на язык. Она быстро растаяла, распространяя во рту свежесть и тонкий незнакомый аромат.
— Это и все? — разочаровался сибиряк. Он протянул было руку за второй таблеткой, но ящичек уже задвинулся.
— Чего же тебе еще? Отбивных или пельменей по-сибирски здесь не подают, съехидничал Лева.
Игорь, не сводивший глаз с прекрасной космонавтки, увидел, как она надела на лицо что-то вроде маски. Спинки кресел стали медленно откидываться. Во рту пересохло, голова закружилась, потянуло в сон… Откуда-то донесся приглушенный грохот.
«Какие тяжелые стали руки и ноги, невозможно ими пошевелить», — вяло подумал Игорь и забылся.
Глава 15. Планета двух звезд
Раскосые глаза доцента Айтбаева сощурились.
— Ну-с, Тарасова, отвечайте, — раздался знакомый гортанный голос.
Тата ерзает на стуле и никак не вспомнит, о чем говорить. Она краснеет и молчит. Ей кажется, что преподаватель несправедлив. Ему же известно, что она все лето пробыла в походе и опоздала к началу занятий не по своей вине. Так сложились обстоятельства. Когда было готовиться?
Айтбаев постукивает по столу кончиками пальцев. Тата чувствует на себе его взгляд. Глаз-то не видно, одни щелочки, а колются, как иголки. Тата поежилась. Что же все-таки говорить?
— Тарасова, вы всегда хорошо знали материал, что с вами стало? Уж не влюбились ли? — в последних словах слышатся насмешливые нотки.
Тата вспыхивает. Да, влюбилась! Ну и что из этого? Разве нельзя? Леша настоящий парень, и она пойдет с ним куда угодно, хоть на край света, хоть еще дальше… Дальше? Ну, конечно! Пошла ведь она за ним в вездеход, потом в космический корабль… А что было после? Тата мучительно припоминает и вдруг все окружающее затянулось туманом. Уже нет кабинета, нет стола, за которым сидит Айтбаев… Тата подняла веки и встретилась взглядом с удивительным сиянием синих глаз.
Космонавтка!
Пробудившееся сознание вернуло все на свои места.
— Леша! — Тата потянулась к соседнему креслу.
— Я здесь, Татуся! — Алексей взял ее за руку. — Как себя чувствуешь?
— Н-ничего, как будто, — Тата тряхнула головой. — Ой, куда я падаю!
— Никуда. Это от невесомости. Я уже немного привык.
Тата обвела взглядом кабину.
— Очнулась? — спросил Игорь.
— Да. А как Лева, Прохор?
— Просыпаются.
В тишине раздался шумный вздох. Сибиряк протер глаза и недоуменно огляделся. Потом озабоченно нахмурился.
— Что, летим?
— Неплохо бы знать, куда, — сквозь зевок отозвался Лева.
Взоры всех остановились на космонавтке. Только ей известно, куда они мчатся по просторам Вселенной. Склонясь над пультом, она сосредоточенно наблюдала за приборами, световыми сигналами и время от времени производила какие-то манипуляции.
