Джеффри Лорд - Бронзовый топор
Беата наклонилась, и тяжелые груди коснулись губ Блейда.
– Теперь ласкай меня, Блейд… скоро я снова захочу тебя. Но за первую и столь прекрасную службу я окажу тебе любую небольшую милость, которой ты попросишь.
Сейчас, когда женщина лежала на его груди с закрытыми глазами и поблекшим лицом, Блейд разглядел, как сильно она была накрашена. Парик слегка сдвинулся, но в слабом пламени свечи он не мог разобрать цвета волос под ним.
– Ты получила большое удовольствие, – сказал Блейд дерзко, – и предлагаешь одарить меня маленькой милостью. Достойно ли это великой королевы?
Накрашенные голубым веки дрогнули.
– Ты наглец, Блейд, и все еще не понял своего положения. Конечно, ты крепкий жеребец… такой мне ни разу еще не попадался… Но учти – это не повод, чтобы рассчитывать на мое особое благоволение! Ты жив еще, человек! Жив! Но, кажется, не слишком благодарен мне за это.
Блейд понял, что необходимо проявлять осторожность; однако он по-прежнему считал, что только смелость является ключом к успеху.
– Только маленькие люди довольствуются малыми вещами, – произнес он. – Я – не ничтожество, и я не приму подачек. Мне нужна жизнь моего слуги и безопасность принцессы Талин.
С закрытыми глазами она провела по его щеке кончиками пальцев. Ногти были длинные, голубого цвета.
– Ты доставил мне удовольствие, Блейд… Может быть, Фригга снизошла к моим мольбам, послав мне наконец настоящего мужчину… Но как я могу быть уверена? Чтобы судить об этом, надо совершить долгое путешествие, а не короткую прогулку. И тут есть вещи, которых ты не понимаешь: если я буду жестокой, без жалости в сердце, я не смогу править в Крэгхеде. Таковы все мои люди, и они ждут, что я буду такой же. Стоит мне проявить слабость – и я погибла. Поэтому, Блейд, я не могу обещать то, что ты просишь. Все сразу – не могу. Однако ты получишь шанс. Используй его, если у тебя хватит мужества.
Когда он попытался расспросить ее, то получил приказ замолчать, Губы Беаты коснулись его губ, потом язык и чуткие пальцы опять начали блуждать по его телу. Блейд лежал, ожидая, пока женщину снова не охватило возбуждение; она страстно прижалась к нему. Так продолжалось раз за разом. Она требовала, чтобы он соединялся с ней в таких немыслимых позах, которые он, несмотря на свой весьма богатый опыт, не мог даже вообразить. Наконец, сложив вдвое свой красный пояс, она легонько хлестнула его по груди и позволила опрокинуть себя на спину; впервые за эту ночь ему разрешилось взять инициативу в свои руки.
Блейд забыл об усталости и набросился на женщину словно дикий зверь. Около часа он мучил ее; извиваясь под его сильным телом, Беата слабо вскрикивала и требовала еще, не давая ему передышки. Блейд чувствовал, что его охватывает безумие. Терзать ее чрево, причинить ей боль, пытать жестоко, до крови – вот что стало в этот момент целью его жизни.
Ее гибкое тело, молодое и старое одновременно, покрылось испариной. Блейд снова вошел, глубоко, сильно. Это была такая вершина эроса, какой он не мог представить раньше; ему казалось, что никогда не познает ее снова, не захочет познать. Но сейчас он был всего лишь хищным, бесчувственным животным – таким же, как стонавшая под ним самка.
В редкие моменты просветления, глядя в искаженное лицо Беаты, он видел, что у нее вставные зубы, искусно выточенные из кости. Упавший на пол парик обнажил жалкую поросль коротко остриженных пепельных волос, покрывавших ее голову.
Наконец случилось то, чего он добивался с таким неистовством – она запросила пощады. Тело женщины изогнулось, раздался пронзительный вопль, и она обмякла в его объятиях. Потом дрожащие руки оттолкнули Блейда.
– Иди… Уходи немедленно… – Ее глаза оставались закрытыми. – Я не желаю смотреть на тебя сейчас, когда наступило пресыщение. Я знаю, что в такой момент могу… Иди, быстро! Будь ты обычным человеком, я велела бы убить тебя. Уходи, Блейд… быстро! О тебе позаботятся.
Он стоял над ней, сдерживая подкатившую к горлу тошноту. Его ноги подрагивали от слабости; чувство отвращения к самому себе пронизало его. Парик королевы валялся на полу, и в слабом свете гаснущей свечи Беата казалась старой ведьмой с лысым черепом и раскрашенной маской вместо лица.
И все же он рискнул:
– Но мой человек? И принцесса Талин? Будет ли эта ночь платой за их безопасность?
Ее лицо, усталое, сонное, слегка дрогнуло, и он расслышал шепот:
– Я не могу обещать тебе это, Блейд… Мои люди жаждут зрелища… крови и развлечений… Так я властвую над ними… Но в эту ночь ты заработал право на попытку. И тебе будет дана возможность спасти их и себя. Только это я могу обещать… Теперь иди – прежде, чем я забуду, какое наслаждение ты мне подарил, и прикажу убить тебя!
За занавесом послышался шорох, и две юные девушки скользнули в комнату. Одна из них подняла с пола черное одеяние и набросила его на спящую королеву. Затем, не глядя Блейду в лицо, они проводили его в коридор и передали вооруженным людям.
Блейд не вернулся в темницу, где ждал Сильво – если тот был еще жив. Его отвели в большую камеру, вырубленную прямо в скале. Охапка шкур, брошенных в углу, заменяла постель, на столе были приготовлены еда и питье. Стража оставила его тут; потом разведчик услышал, как лязгнул, задвигаясь, огромный засов.
Узкое окно камеры выходило на море. Блейд, усталый до изнеможения, бросил взгляд через решетку, пытаясь угадать, что несет следующий день. Он уже наступил – серый, сырой, и туманный, простирающий бледный свет над прибоем, что стонал внизу, словно толпа потерянных душ. Замок пробуждался от сна, наполнялся живыми звуками – шорохами шагов, звоном оружия, протяжными криками сменяющегося караула.
Он думал о Талин, о том, какая судьба ждет его маленькую принцессу. Вряд ли ее убьют, если Беата хочет получить за нее выкуп от Вота Северного; однако полной уверенности в этом не было. Король Вот и Беата – родные брат и сестра, а Блейд знал, какая ненависть может пылать между кровными родичами.
Со слабой улыбкой он отвернулся от окна; он не желал Талин плохого. Она была всего лишь капризным ребенком – правда, не таким уж ребенком, поскольку не раз уже ввергала в искушение его плоть, – и он был бы рад увидеть ее снова. В планах Блейда девушка играла большую роль. Он тоже собирался получить за Талин выкуп – и не меньший, чем королева Беата. Если ему удастся доставить девчонку к отцу, он сможет надеяться на его расположение и, следовательно, на определенный статус в этом новом мире. В мире, где он должен теперь жить… И он будет жить! Блейд поклялся в этом.
Затем, как человек практичный, он решил, что должен отдохнуть перед новыми испытаниями, которые готовит грядущий день. С этой мыслью Блейд улегся на кучу мягких шкур и через минуту уже спал.
