Андрей Двинский - Несвятая троица
– Рик, это будет неправильно.
– Поясни!
– Дель Мио должна была закончить операцию, это важнее, согласись. Он отказался с ней ехать, а заставлять его в тех условиях было глупо. Ей пришлось их отпустить. Это раз. Два – «Марж» это лишние уши и языки. Они дважды уже проворонили пришлых. Если они сейчас развернут деятельность среди беженцев, шума будет больше, чем толку. Ну и три. Пришлые тоже разные бывают… А так, это вполне себе проверка. Пройдут через Эртазанию не попавшись, будем работать как с равными. Придется вытягивать откуда-нибудь, будут должны, и работа пойдет по-другому.
– А если прибьют их там на обочине? Тогда что?
– Могут, – согласился Дингер. – Значит, не судьба. Но думаю, что не прибьют. Уж больно ушлые ребята попались. Ты только подумай: уцелели при катастрофе дилижанса, раз. Ушли от жрецов, два. Ушли от «Марж» – три. Кончили допросников – четыре. Ушли от шодов, пять. При этом раздобыли одежду, лошадей, деньги. Познакомились с местными, да так, что никто не заявил. Ушлые и удачливые мерзавцы. А Эртазания что, там реальная война начнется через два-три дня, да и то силами двух легионов. Пройдут, вот увидишь! А еще и Пророчество…
– Да, Пророчество… – Властелин потеребил бородку. – Бредни полоумного старика. Только такие идиоты, как мы, можем строить политику на таком фундаменте! – Император невесело усмехнулся.
– Да ладно, – хмыкнул Дингер. – А про наблюдателей забыл?
– Тсссс, – шикнул Властелин на Дингера. – Даже здесь не смей вслух об этом!
– Все, молчу, молчу… – Герцог выставил ладони перед собой.
– Вот и молчи. И поспи часик, какую ночь на ногах?
– Третью. Некогда спать…
– Это приказ, Гай. Если ты свалишься, с кем я останусь?
– Да у тебя тут целая очередь…
– Дурак! Сравнил хрен с пальцем. Выполняй приказ!
– Слушаюсь, ваше величество! – По-военному гаркнул Дингер и пошел к двери из кабинета.
Ирина Зуева, Эртазания, 22-го изока, день
Я, сколько себя помню, всегда была против насилия. Меня пугало оружие, я не носила шубы, потому что было очень жалко зверюшек. Одно время даже пыталась быть вегетарианкой, но все мои попытки не есть мясо и некоторую другую животную пищу прекращались зимой, когда я начинала постоянно мерзнуть. Что интересно, у меня никогда не было проблем с лишним весом, даже после родов я быстро вернула форму. Нет, конечно, можно было бы скинуть еще килограммчик-другой в некоторых определенных местах. Для этого я даже ходила на аэробику, пока не работала. Но потом работа и семья полностью забрали мое свободное время, и зал я забросила.
Поэтому я очень удивилась своим чувствам, когда Андрей быстро и жестко разделался с налоговым инспектором. Я вдруг поймала себя на желании стукнуть этого толстого мудака, а когда шеф приставил к его горлу кинжал, я еле удержала себя от возгласа: давай, перережь ему горло! В этот момент он представлялся мне символом всей той несправедливости, которая случилась со мной за последнее время.
Это потом мне стало жаль этого несчастного дядьку, когда Беркут бросил его на поляне без сознания, в мокрых штанах, предварительно срезав кошелек и забрав с собой его саблю, пояс и сумку. Я вдруг подумала, как же быстро слетела с нас вся шелуха цивилизации. Как быстро мы превратились в зверей, едва только оказались в ситуации, когда пришлось выживать, когда вокруг всё против нас.
А еще я подумала, что не хочу, чтобы шеф крутил романы с местными аристократками. Потому что, если он бросит нас, я останусь совсем одна и никогда не найду дорогу домой. И просто погибну здесь. Потому что я маленькая и слабая женщина. Я итак потеряла все, что у меня было, и, если теперь Беркут уйдет и Вадим уйдет со своей Динари, мне останется только накинуть веревку с петлей на ближайший сук.
Стало ужасно жалко себя, я шла по дороге, ведя в поводу Савраску, и глотала слезы, вспоминая Игоря, Настю и родителей. Беркут шел впереди, ведя Серую, Терим, как заправский кучер, ловко управлял телегой. Погода была под стать моему настроению, накрапывал дождик, серые тучи закрыли небо. Широкий и укатанный тракт тянулся меж скучных полей с колосящейся пшеницей. Местность вокруг была равнинная, с редкими и невысокими холмами, похожими на старые курганы. За полями, с обеих сторон дороги виднелся лес, чьи языки иногда подходили к самому тракту, и тогда мы двигались промеж тех же странных кленов и кустов.
Людей на дороге меньше не стало, но вчерашние попутчики от нас старались держаться подальше – случай с инспектором не остался незамеченным. Время от времени мы проходили мимо сидящих прямо на обочине путников, видимо остановившихся на отдых. Как правило, это были те, кто нес свою поклажу на себе, или большие семьи с маленькими детьми. На последних я старалась не смотреть, иначе расклеилась бы совсем.
Меня позвал Вадим, попросил зеркальце, что-то сделал с собой и, спустя несколько минут, соскочил с телеги и затопал рядом, будто бы и не умирал только что от головной боли.
– Ты как? – спросила я его, забирая пудреницу.
– Уже хорошо, – бодро откликнулся он.
– А что это с тобой было?
– Судя по всему – реакция мозга на проникновение в чужое сознание, – он оглянулся на Динари, шедшую с другой стороны телеги и понизил голос: – Стех вон, вообще инсульт схватил, когда мне в голову залез…
– Ты так к любому можешь? – спросила я и поежилась. Не хотела бы, чтоб кто-то в моем мозге копался.
– Не знаю, пока только к этому залез. Но теоретически – наверное, да.
– Ко мне не лезь, пожалуйста, – попросила я его, поглаживая по шее вдруг ставшую фыркать лошадь.
– Как скажешь, – усмехнулся он. – Мне это удовольствия не доставляет, как раз наоборот. – Вадим помолчал, потом продолжил: – Но, с другой стороны, я сделал так, что ко мне теперь никто не залезет. И вам с Андрюхой тоже могу попробовать соорудить такую защиту.
Я задумалась. Страшно, но с другой стороны Вадиму я хоть немного доверяла, а вот если какая-нибудь нелюдь полезет…
– Это больно? – спросила я.
– Для тебя нет, – он покачал головой. – А вот для меня очень…
– О чем речь? – подошел Беркут. – Как ты, Вадик?
– Нормально уже. Мы говорим о том, что можно попытаться защитить ваши мозги от проникновения.
– Вот как, – Беркут зачем-то оглядел нас с головы до ног. – Это хорошая новость. Надо будет сделать как можно быстрее.
– Только после этого вы в коме будете какое-то время, – предупредил Вадим.
– Какое? Мы вообще выйдем из нее?
– Несколько часов. Выйдете, куда вы денетесь.
