Сборник - Фантастика 2001
нарезаются случайным образом, по рассчитанным на компьютере схемам?
– Ну…
– У тебя бывало так, что вместо одного кусочка ты вставляла другой? И
он вроде бы даже подходил… зазор оставался, но крошечный,
незаметный…
– Бывало.
– Так вот, однажды паззл раскроили очень неудачно. Его стало возможно
собрать двумя способами. Если собирать неправильно, то получались щели -
но совсем маленькие, незаметные. А в центре оставался пустой кусочек.
Скандал был чудовищный, не меньше трети купивших паззл собрали его
неправильно, и засыпали фирму рекламациями.
– Врешь? - растерянно спрашиваю я. - Ну не могло так получиться!
– Случайно, может быть, и не могло, - признает Чингиз. - Но фирму
хакнул по сети один молодой и не в меру бесшабашный русский хакер… он
решил пошутить, посидел ночь за расчетами… и вовсе не задумался, что
от этой шутки десять тысяч человек… Честное слово, Карина, потом я
понял…
Как жалко, что виртуальная посуда не бьется!
Я обрушиваю бутылку на голову Чингиза, но он успевает отскочить.
– Ты жалкий, гнусный, бесчувственный, трусливый урод! - я
захлебываюсь в поисках подходящих эпитетов. - Ты!
– Почему урод? - возмущается Чингиз, держась на безопасном
расстоянии. - Карина, честное слово, я раскаиваюсь!
– Знаешь, как я ревела? - кричу ему. - У меня, может, с тех пор
психическая травма!
За нами с любопытством наблюдает весь сквер. Включая прогуливающегося
полисмена. Второй день подряд, на том же самом месте… Вот
позорище-то…
– У меня есть знакомый психоаналитик… - Чингиз ловко уворачивается.
– Карина, ну прости! Я тогда был молодой и глупый!
Я поворачиваюсь, и гордо иду прочь от памятника. Из толпы кто-то
улюлюкает. Чингиз догоняет меня, и жалобно просит:
– Слушай, это ведь было пятнадцать лет назад! Да убей я кого - меня
бы уже выпустили! Карина, чем я могу… искупить?
Останавливаюсь, меряю его взглядом. Говорю, чеканя каждое слово:
– Завтра. В восемь. У моего подъезда. С букетом цветов и, учти, розы
я не люблю.
– В восемь… - страдальчески повторяет Чингиз.
– В восемь вечера, - уточняю я.
Не зверь же я, все-таки…
– Мне, право же, очень стыдно, - снова начинает Чингиз.
– Проваливай, и чтобы я до завтра тебя не видела! - командую я.
Чингиз кивает - и растворяется в воздухе.
– Дайвер… - только и говорю я.
Прохожу еще несколько шагов - и начинаю смеяться.
Над собой. Над маленькой девочкой, которая хотела собрать паззл
побыстрее, и предпочитала не замечать неточностей. Придумавшей для себя
целую философию. Над глупой девочкой, которая никак не хотела взрослеть.
Интересно, за сколько дней я сумею собрать паззл правильно?
1011.1
"Зеркала"
(Синий финал)
Кто я?
Самой бы хотелось понять. Все мы, предпочитающие жить в глубине,
странные. У всех свои причуды. Но когда причуд становится слишком много,
разница между ними стирается.
Ну что с того, что моя подруга занимается в глубине прыжками с
парашютом, а в жизни боится высоты? Что с того, что мой первый
виртуальный муж в конце концов оказался десятилетним украинским
шалопаем? Что с того, что я иногда люблю зайти в лес, который раскинулся
вокруг Диптауна - бесконечный и довольно-таки унылый лес, он просто
"заполняет фон" - зайти, и бродить часами в клочьях серого утреннего
тумана… там всегда утро, всегда полумрак, и конца этому лесу нет…
Все мы настолько странные, что становимся обыкновенными…
– Я самая обыкновенная, - говорю я Томилину. - Ну… я больше других
брожу в глубине, вот и все… Может быть потому и поняла.
– Денис, выйди, - глядя на меня командует Томилин. - Знаешь… что
делать.
Программист выходит. А Томилин делает шаг ко мне, крепко берет за
локти, заглядывает в глаза, говорит, переходя на "ты":
– Ты откуда, девочка?
Пытаюсь вырваться, но он держит крепко. Без грубости, но и не
вырваться…
– Вы же видели мои документы…
– Твои документы не стоят клавиатуры, на которой их набирали! В
Управлении по Надзору нет сотрудницы Карины Опекиной!
Может быть, у него дип-психоз?
– Что же вы тогда меня не арестуете… - бормочу я, пытаясь
высвободить руки. Когда человек "заблудился", с ним лучше не спорить.
Надо переубеждать, надо быть логичным.
– Я сообщил… наверх… велели ничего не предпринимать. Сказали, что
ты осуществляешь инспекцию… от другой инстанции, - Томилин вдруг
отпускает меня, садится за свой стол. - Так откуда ты? ФСБ? Сетевая
полиция? СБП?
Что за бред!
Но я не спорю. С больными не спорят.
– Какая разница? - дерзко спрашиваю я. - Вам же велели ничего не
предпринимать?
– Откуда ты знала, что эксперимент не удастся? - вопросом отвечает
Томилин.
– Я же сказала - догадалась! Я часто бываю в глубине. Я…
– Еще скажи, что это твой настоящий облик, - саркастически улыбается
Томилин.
Молчу. Зачем спорить, если мне не верят заранее.
– Ну и каков результат инспекции? - спрашивает Томилин. - Что
сообщите, Карина Петровна?
В имя он вкладывает столько иронии, что я поневоле чувствую себя
виноватой.
– Чистую правду, - отвечаю я. - Что за исключением мелких нарушений
трудовой дисциплины в первой виртуальной тюрьме не обнаружено ничего
необычного. У меня, правда, были сомнения. Показалось, что в тюрьму
ухитряются проникать посторонние. Но вы меня убедили, это часть
программы перевоспитания осужденных.
– Все равно проект не закроют, - говорит Томилин, будто себя убеждая.
– Определенные результаты есть…
– Какие результаты? - невинно спрашиваю я. - Сверхвозможностями в
глубине обладают лишь бунтари. Одиночки, индивидуалисты. А это в
тюремной камере не привьешь.
За моей спиной хлопает дверь, появляется Денис.
– Говори, - командует Томилин. - Нечего стесняться.
Я не вижу - чувствую, что Денис разводит руками. Зато слышу, как он
виновато бормочет:
– Это не с нашей аппаратурой… канал скручен кольцом на шестнадцати
серверах, и где он на сторону уходит - не понять…
– Эфэсбэ, - уверенно говорит Томилин, глядя на меня. - Так ведь?
Знали, что мы порожняки гоняем, но молчали?
– Я не стану ничего отвечать, - быстро говорю я, пятясь к двери. -
Всего доброго.
Денис быстро отстраняется, освобождая мне дорогу. И едва слышно
произносит:
– У вас великолепная защита!
Почему-то мне вспоминаются осужденные, которые глядя на меня
рассуждали о тактовой частоте процессора.
