Игорь Власов - Лес
Ник, видно, не сумел скрыть своего удивления. Валу в ответ довольно хрюкнул и расхохотался во все горло. Впереди идущие охотники разом повернулись в их сторону, и даже всегда флегматичный ленивец Валу от неожиданности рванулся вперед, чуть не выбив наездника из седла.
– Тпр-ру! – Валу, довольный произведенным эффектом, с силой натянул поводья, осаживая зверя. – Ага! – Валу смахнул выступившие от смеха слезы. – Теперь ты представляешь, как этот умник чувствовал себя, когда с утра вышел на крыльцо полюбоваться своим огородом? А? – Валу замотал головой, с трудом сдерживая смех. – А новорожденные пожиратели – это, я тебе скажу, еще то! Они ж голодные десятерых взрослых стоят. В общем, сожрали они за ночь его огород да еще дюжину соседских в придачу. Говорят, староста ихний, орал так, что аж в Дальней долине слышно было!
Ник с трудом выдавил из себя улыбку. В памяти всплыла первая ночь Исхода. Сотни тысяч пожирателей, клокочущей лавиной накатывающие на защитные стены Башни. Ник непроизвольно поежился. Ту кошмарную ночь он, пожалуй, уже никогда не забудет. Как и две последующие.
То ли повлияла неискренняя улыбка Ника, то ли укоризненный взгляд Рона – мол, что раскричался? – но Валу на время утих.
– Так о чем это я говорил? – надолго здоровяка не хватило. – А! Так вот, значит, бродим мы по Лесу, бродим. Ни-че-го. Приятель, конечно, сам не свой. Получается, понапрасну из деревни сбежали. Если бы кто другой, я бы наверняка дал разок в голову, вот и весь разговор. Но Таго врать бы не стал, это точно. Значит, или не так понял слова брата, или Лес нас путает, от поляны нужной отводит.
Ближе к вечеру поняли, что пора возвращаться, да ночью по Лесу даже дураки не ходят. Решили переночевать. Благо небольшая мандровая роща на пути попалась. Залезли мы под корни да так и уснули. А утром, – Валу задумчиво провел рукой по черным как смоль волосам, – поняли, что заблудились.
Местность новая, совершенно нам не знакомая. Со всех сторон болотами потянуло. Почва вязкой стала, вместо травы мох один. Наступишь – а под ним вода хлюпает. Испугались, конечно. В первый раз такое, – Валу вытащил было бурдюк, но, немного подумав, вернул его в заплечный мешок. – Ну, что делать? Решили идти обратно на восток, навстречу восходящему Орфиусу. Прикинули, что не больше чем в одном переходе от долины оказались. А значит, если идти прямо, никуда не сворачивая, то при любом раскладе к следующему вечеру к деревне и выйдем. Но легко сказать, да трудно сделать. В Лесу прямых дорог не бывает. Ни в этот вечер, ни к следующему так к долинам и не вышли, – Валу приподнялся на стремени и ловко сорвал со склонившейся над тропой ветви гроздь мелких зеленоватых плодов, похожих на земной виноград. – Древесный орех, – скривившись, пояснил он. – Вот этим мы с Таго тогда и питались, – подержав некоторое время плоды в руке, он без сожаления выбросил их в ближайшие кусты. – К исходу третьего дня мы поняли, что это будет последняя для нас ночь. Сил даже говорить уже не оставалось. Да и бородавочники по ночам ухали с каждым разом все ближе и ближе. А у этих тварей чутье, я тебе скажу, – Валу замолчал. – Бородавочники медлительные, это правда, но если учуют, что кто-то ранен или ослаб, на след встанут – не собьешь, – Валу посмотрел на Ника. – И вот тут нам повезло – вышли мы с Таго на поляну. Вот странно: только что еле-еле продирались сквозь стену Леса, а тут раз – и вывалились на опушку. Не знаю, что первое бросилось в глаза. То ли тлеющие красноватым светом угольки костра, то ли старый котелок, подвешенный на палке между рогулек. В нем булькало что-то вкусное, и от ударившего в нос запаха у меня аж живот скрутило. Понятное дело – три дня орехи недоспелые жрать!
Видимо, чтоб заглушить столь неприятные для него воспоминания, Валу вытащил из притороченной к седлу сумки здоровый кусок копченого мяса.
– Будешь? – он разломил кусок и протянул половину спутнику. Нику есть не хотелось, но, не желая обидеть охотника отказом, согласно кивнул.
– Вот что мне хорошо запомнилось, так это тот самый котелок, – с набитым ртом проговорил Валу. – Странный такой, на шлем стражей городских похож, но другой все-таки. Круглый, и дырки по бокам, – Валу наконец прожевал, отер рукавом рот. – Странные такие дырки, круглые да ровные по краям. Копьем или даже стрелой такое не сделаешь, – он задумался, словно вспоминая. – И чтоб, значит, через них вода не выливалась, деревяшки обструганные понатыкали. Ну, об этом я уже потом подумал. А в тот момент жрать хотелось так, что ни о чем другом думать не могли, – Валу вздохнул. – Ну вот так и стояли, как два столба на площади. Огонь горит, еда бурлит, а никого в округе и нет. Мы, конечно, покричали немного для приличия. Но на зов так никто и не появился. Голод не тетка: набросились мы тогда на котелок, принялись хлебать как дурь-травой укушенные. На силу себя остановили, когда половина похлебки осталась.
– Ну а дальше-то что? – оказывается, к ним незаметно присоединился Сит. Когда именно, Ник и не заметил. Чем-то рассказ здоровяка его увлек. – Лесные человечки к вам вышли потом?
– Лесные человечки? – Валу усмехнулся. – Это их так в детских сказках называют, – пояснил он Нику и, повернувшись к мальчишке, ответил: – Нет, Сит, не вышли. Мы, как поели, от слабости прям у костра и завалились. Проспали, видать, долго. Когда глаза продрали, Орфиус уже над головой висел. Осмотрелись вокруг – а ничего и нет. Ни костра, ни котелка, никаких следов – словно привиделось нам все это. Однако силенок-то прибавилось, и пузо уже не как голодный скалозуб урчало. Стали собираться и одновременно решать, куда идти-то? Тут смотрим, а заплечных мешков-то и нет. Ни у меня, ни у Таго. Копья лежат нетронутые, а мешков нет. Не могли же мы их, право дело, обронить, пока по Лесу метались? Тут Таго – а он всегда глазастым был – рукой тычет куда-то в чащу. Смотрю, а в глубине, на ветке обломанной мешок болтается. Высоко так, случайно не оставишь. Подбежали – и точно, мой мешок. Я его оглядел со всех сторон, вроде ничего не пропало. Да и, по правде сказать, кроме орехов этих древесных там и не было ничего. Все, что с собой в дорогу брали, давно уже съели. Тут Таго опять рукой тычет. Мы туда. Опять ветка сломанная, а на ней второй мешок висит. Сняли мы и его. Тут уж и я чуть подальше увидел еще одну ветку, тоже сломанную, до земли болтающуюся. Сообразили мы тогда наконец, что кто-то нам метки специально оставил.
– Лесные человечки, да? – Сит от радости чуть не выпал из седла. – А я всегда говорил, что лесные человечки существуют! – гордо произнес он.
– Тьфу ты! – сплюнул в сердцах Валу. – Да я ж вам всю дорогу объясняю – люди это! Только ростом маленькие. Они скрытные очень. Следов не оставляют, – он вдруг весело хмыкнул. – Но я ж говорю, Таго – парень глазастый. Когда мы по меткам шли, в одном месте ручей переходить пришлось. Ну, там под камнем ил скопился, густой такой, словно глина. Вот там он след-то и углядел. Смазанный, правда. Человек, видно, когда шел, ногу на камень поставил да соскользнул на мокром, – Валу выдержал свою «фирменную» паузу. – След человеческий, тут двух мнений быть не может, только маленький, как у десятилетнего ребенка.
