Тамара Крюкова - Костя+ника
Или почудилось?
Костя огляделся. Он был один. Наваждение прошло. Немного постояв, он повернул назад, предоставив лесу хранить тайну загадочного двойника Никандры, как вдруг чуть поодаль увидел ее. Лесная Ника стояла вполоборота, перебирая в горсти спелые ягоды, похожие на рубиновые капли. В первый миг Костя остолбенел от неожиданности. Он почти перестал верить в существование Костяники и искал ее не потому, что ждал этой встречи, а скорее чтобы убедиться, что она - лишь игра воображения.
- Ника? - он неуверенно, словно на ощупь, сложил ее имя.
Девчонка тряхнула головой, отгоняя со лба непослушный вихор цвета майского меда, глянула на Костю через плечо, точно заметила его только сейчас, и напевно, разделяя одно слово на два, произнесла: "Костя-Ника", то ли говоря о ягодах, которые держала на ладони, то ли называя свое имя.
Костя порывисто шагнул к ней. Неожиданно девчонка с силой стиснула руку в кулак. Раздавленные бусины ягод брызнули соком. Алая струйка ягодной крови липким ручейком потекла по ее запястью, контрастно-яркая на молочно-белой коже. Внезапно Костю охватила смутная тревога. Он бросил беглый взгляд в сторону дач, а когда вновь обернулся к Костянике, та исчезла, растворившись в зелено-желтом мелькании солнечных пятен на листве. Но сейчас Костя меньше всего думал о ее загадочном исчезновении и том, чтобы бежать за ней следом. Перед глазами навязчиво стояла красная струйка на белом фоне. Не в силах объяснить причину безотчетного страха, Костя повернулся и, подгоняемый предчувствием неотвратимой беды, помчался к дачному поселку.
"Успеть... успеть... успеть..." - пульсировало в голове.
Куда и зачем успеть? Он не знал, и ему некогда было думать. Добежав до особняка Ивановых, он резко распахнул калитку. Гравий недовольно заворчал под торопливыми подошвами. Костя влетел в дом, казавшийся до странности пустым и покинутым. Не задержавшись, чтобы, по обыкновению, сбросить кроссовки, он поспешил прямиком в комнату Никандры, словно незримый проводник толкал его в спину.
Инвалидное кресло Ники было повернуто вполоборота к двери. В руке она сжимала резак для бумаги, примеривая его к запястью: еще мгновение - и алый ручеек заструится по выбеленной до голубизны коже. Видение отчетливо накатило на Костю. Не помня себя, он одним прыжком оказался возле девчонки и с силой выбил резак из ее пальцев. Лезвие скользнуло по руке, оставив неглубокую царапину.
Ника в немом удивлении смотрела на жалкую розоватую черточку на запястье, все еще не в силах вернуться к реальности из мира небытия, куда собиралась взять бессрочный билет. Из оцепенения ее вывел окрик Кости:
- Дура! Ты соображаешь, что делаешь?!
Она обернулась к нему, и вдруг спрессованное в ней напряжение взорвалось истерическим смехом.
Вот и все, на что она оказалась способна: царапина, которую не стоит даже йодом мазать. Неудачница. Неудачница во всем! Вообразила, что разыграет трагедию! Комик из черной комедии. Зачем Костя вмешался? И почему именно он: не Полина, не родители, а он!
Слезы текли по ее щекам, с губ рвались то ли рыдания, то ли хохот над своей извечной патологической невезучестью.
Костя струхнул не на шутку: что, если у нее и правда крыша поехала? Говорят, неудавшихся самоубийц даже обследуют на предмет сдвига. И, как назло, дома никого из взрослых: родители, небось, в городе, а домработница с тетками язык чешет. Хоть бы позвать кого-нибудь, но не оставишь же Нику одну. Инстинкт подсказал Косте единственный способ ее успокоить. Он обхватил девчонку за плечи и крепко прижал к себе.
- Ну, все уже прошло. Все будет хорошо. Я буду с тобой. И все будет хорошо, - приговаривал он, как маленькую, похлопывая ее по спине.
В этом объятии было не больше ласки, чем в искусственном дыхании, внешне имитирующем поцелуй, но тепло Костиных рук, его близость и магическая формула "Я буду с тобой" подействовали. Захлебывающийся, лающий хохот скомкался, перешел во всхлип и затих. Нику бил мелкий озноб. Она безуспешно пыталась унять дрожь. Костя укутал ее в сорванный с тахты плед.
- Сейчас согреешься. Хочешь, я тебе чаю принесу?
Ника не желала расставаться с Костей, даже если он уходил просто поставить чайник, но он, не дожидаясь ответа, бросился на кухню, и тотчас чары его присутствия рассеялись. Воспоминание о том, что он солгал ей про свой отъезд, всплыло из темных глубин, круша столь хрупкое спокойствие.
Костя принес чашку чая. Ника сделала несколько судорожных глотков, расплескав кипяток. Постепенно дрожь утихла. Парень присел на тахту, чувствуя себя измочаленным и выжатым как лимон. Некоторое время они сидели молча, а потом Ника произнесла:
- Почему ты пришел именно сейчас?
Голос ее звучал обыденно, словно ничего не произошло.
- Если скажу правду - не поверишь. Меня Костяника прислала. Помнишь, я тебе рассказывал? Девчонка из леса.
Ника молча кивнула, и было непонятно, приняла ли она его объяснение всерьез. Сейчас она окончательно успокоилась и казалась трезвой и рассудительной. Костя решился спросить:
- Зачем ты хотела это сделать?
Ника пристально посмотрела на него. Разве он поймет зачем? Для этого ему пришлось бы выучить азбуку одиночества от А до Я: Ад, Безысходность, Виновность-без-вины, Горечь, Двуличность, Жалость, Злоба, Инвалидное Кресло... и фальшь, кругом фальшь!
- Ты хотя бы о родителях подумала? - продолжал Костя, не дождавшись ответа.
И тут Нику словно прорвало.
- Да, как раз о них-то я и подумала! Об их распрекрасной светской жизни. Это ведь только летом меня можно сплавить куда подальше, а зимой придется терпеть калеку на светских раутах, - с издевкой сказала она. - И о тебе подумала. Зачем заставлять тебя лгать и выдумывать несуществующие поездки в город...
Звонкая пощечина взрывом оборвала эту тираду, и стало невыносимо тихо. Костя, как в замедленной съемке, отступил от кресла Никандры, удивленно глядя на свою ладонь, будто она действовала сама по себе. Сейчас казалось неправдоподобным, что он мог ударить Нику, но в тот миг, когда он услышал ее дурацкие обвинения, что-то в нем сорвалось, будто лопнула пружина.
Ника приложила руку к горящей щеке. Наверное, она должна была обидеться, но в ней поднималось лишь недоумение: человек, которого уличили во лжи, не отреагирует так, как Костя.
- Пожалуйста, давай никогда-никогда не лгать друг другу, - сказала она и, желая покончить со всеми недомолвками, выпалила: - Твоя соседка рассказала, что ты никуда не уезжал.
- Верка? Ей-то зачем трепаться? - искренне изумился Костя, и вдруг его обдало холодным потом. - И ты могла из-за Веркиного вранья перерезать себе вены?
- Нет, не то, - она энергично замотала головой. - Я устала быть обузой: для отца, для мачехи, для Полины. И я думала, что для тебя тоже, - почти шепотом закончила она.
