Raptor - Тенебрариум
— Арувило-Сего.
Мне не ответили. Вместо этого, Верховные продолжали пристально на меня смотреть. Это были пятеро мужчин и две женщины, разных возрастов.
— Я не могу прочитать, — произнёс седовласый мужик с длинной косичкой. — Ничего не вижу.
— Я тоже, — произнёс другой, пожилой дядька, в очках и при галстуке-бабочке.
— Похоже, что никто не может, — подытожил самый высокий и строгий брюнет с непроницаемо-каменным лицом.
'Наверное, бывший фээсбэшник', -подумал я, глядя на него. — Чекисты 'бывшими' не бывают…
— Странно. Очень странно, — поглядел на своих коллег пузатый мужчина с глубокими залысинами. — Впервые такое вижу.
— Что думаешь, Фюриэль? — спросил 'чекист' у молодой рыжеволосой женщины в красном платье, сидящей от него через одно кресло.
— Ничего не могу понять, — ответила та. — Я не знаю, кто это.
— По-моему, у нас внештатная ситуация, — подал голос сидевший скраю лысый человек, одетый опрятно, но выглядящий как суларит.
— Полагаю, что блокировка сознания является особенностью девятых образцов, — скрипучим голоском произнесла кудрявая дама бальзаковского возраста, похожая на учительницу.
— Мы не можем быть уверены в том, что это — действительно девятый образец, — ответил 'чекист'.
— Тогда давайте сами у него спросим? — наконец-то мужик с косичкой первым решил обратиться непосредственно ко мне. — Акилант-Лэгри — ты действительно имеешь идентификатор Z-345/9-09?
— Нет, — ответил я.
Верховные оторопели и зашушукались.
— Тогда почему ты написал его при входе? — сдерживаясь от лишних фраз, спросил тот же апологет.
— А я не знал, что мне написать. Думал, что это не принципиально. Сначала хотел написать своё настоящее имя, но мои спутники указывали только идентификаторы. И я не захотел отходить от правил. Написал, что в голову взбрело. Мне очень жаль, что я ввёл вас в заблуждение.
Они опять зашушукались.
— Значит ты не девятый образец? Тогда кто? — спросил 'чекист'.
— Я — человек.
Президиум зашумел. Говорили на альгершатахе, поэтому я ни слова не понимал.
— Человек? Здесь? — удивилась 'учительница'.
— Он лжёт! Он не мог пройти через защитные контуры! — приподнялся лысый 'грязнуля'.
— Спокойнее, Артехог, спокойнее, — осадил его 'чекист'. -Всему есть объяснение. Сегленда, что думаешь?
'Училка' заулыбалась, и, подёргивая головой, как обычно делают зрелые тётки от переизбытка чувств, начала:
— Все мы знаем, что система контуров условна. Кто их испытывал? Никто. Теоретически, Райли могла провести человека сюда. Повторяю, теоретически. И если вам интересно моё мнение, то я считаю, что это действительно событие. Он здесь, как минимум, неспроста.
— Значит ты — Писатель? — спросил апологет с косичкой.
— Всё верно. Простите, а кто из вас — великий апологет Нибилар?
— Да как ты смеешь?!
Несколько апологетов в гневе подскочили с кресел, но 'чекист' их опять успокоил.
— Всем успокоиться! Я понимаю, что Суфир-Акиль Тинкербелл сильно нас всех озадачил. Но прошу, давайте доведём дело до конца спокойно и без суеты.
— Он тоже нас не читает, — радостно произнесла рыжая Фюриэль. — Это хорошо.
— Если он нас не читает, значит он действительно не изгнанник, — кивал толстяк.
— Он оскверняет Апологетику своим присутствием, — брезгливо добавил 'грязнуля'.
— Погодите. Здесь он не как человек, а как Суфир-Акиль, — пояснила Сегленда.
— Она права, — чекист пристально вгляделся мне в глаза. — Скажи, зачем тебе Нибилар?
— Апологет Водзорд… Бывший апологет Водзорд, сказал, что только великий и мудрейший апологет Нибилар сможет помочь мне выбраться из города.
Повисла тишина. 'Чекист' тяжело вздохнул.
— Водзорд… Так я и знал… Хм-м… Никто не может выбраться из города. И никто не сможет тебе в этом помочь… Я — Нибилар.
— Для меня огромная честь, — склонился я. — Наконец-то я встретился с Вами.
— Боюсь, что зря ты проделал столь опасный путь, человек.
— Выгоним его! — воскликнул 'грязнуля'.
Остальные 'грязнули' в зале одобряюще зашумели.
— Артехог, не испытывай моё терпение! Тишина в зале Конклава! Я согласен с Сеглендой. Он здесь не как человек, а как Суфир-Акиль. И я не имею права пренебрегать Суфир-Акилем, пока не постигну его суть. То, что Писатель пришёл к нам — это знамение. Мы не понимаем, какое, но это не значит, что оно бесполезно.
— Может быть, уважаемому апологету Эвилону будет интересно, как я выжил, и как на меня подействовал 'Иллюзиум'? — осмелился спросить я.
Апологетов словно кипятком ошпарило. Они онять начали активно переговариваться, и совещались несколько минут.
— Милейший, милейший, — сквозь какофонию голосов, обратился ко мне мужик с косичкой.
— Поподробнее, пожалуйста. Я — апологет Эвилон. То, что ты сейчас сказал — очень необычно.
Я рассказал про пилюлю Робина, и про то, как прошёл через деотериев. Апологеты умолкли, и слушали меня не перебивая.
— Бред. Бред и чушь, — подытожил Артехог.
— Действительно, звучит как выдумка, — задумался Эвилон. — Писатель, знаешь что такое 'крепускулярная экстериоризация'? Это когда ты расслаиваешься. Вот — тело, а вот — энергия. Обе оболочки могут временно существовать независимо друг от друга. Допустим, ты попал в засаду деотериев. Допустим, экстериоризировал. Но при этом твоё тело бы осталось им на растерзание, а энергия — рассеялась бы спустя час. К тому же, в сумерках, ты бы лишился разума ещё быстрее. Но ты живой. Во плоти.
— Я сам удивляюсь. И сам не могу понять, как такое произошло. Зачем мне врать, сами посудите.
— Странно, очень странно. Я конечно подумаю над этим парадоксом, — пообещал Эвилон.
— Ты считаешь, что в этом есть смысл? — спросил Нибилар.
— Возможно. В любом случае, если это и правда, то основа её кроется в сумеречниках, давших ему 'Иллюзиум'. А сумеречники ничего нам не расскажут.
— А может и расскажут. Я принёс вам одну вещь, которая поможет восстановить связь с сумеречниками! Считайте это моим Суфир-Акилем! — эту фразу я произнёс с большим пафосом, ожидая, что Конклав будет шокирован и удивлён.
Но никакой бурной реакции не последовало.
— Мы в курсе, — ответил Нибилар. — И мы знаем, что это нашла Тинкербелл, а не ты. Нашла и отдала тебе. Верно? Выходит, что находка-то не твоя, а её. Хотел воспользоваться этим, чтобы обосновать свою значимость для Апологетики? Так не пойдёт. Суфир-Акиль Тинкербелл действительно важен. Мы все признали это. Но твой Суфир-Акиль до сих пор остаётся загадкой для нас. Итак, Писатель, что ты принёс нам, кроме самого себя?
— Я… Я… — я не знал, что ответить, умоляюще переводя взгляд с одного безучастного лица — на другое.
