Леонид Смирнов - Шарик над нами
- Что вам от меня нужно? - Значит, хозяин нервничал.
- А вам? - усмехнулся Георг, по-прежнему стоя перед столом. Интуиция подсказывала ему: надо играть роль наглеца.
- Это был превентивный удар, сэр Георг. Я вовсе не испытываю к вам враждебности, хоть вы и покусились на мои личные секреты. Мне кажется, можно избежать кровопролития, если мы раскроем карты... - В голосе Ли фор Тхе как будто послышалась просительная интонация. - В сущности, я - противник насилия...
Георг снова усмехнулся, и хозяин понял его правильно.
- Если мои слуги перестарались, я их накажу! Впервые за этот разговор пленник увидел, что Ли фор Тхе может быть страшен во гневе и лучше его не дразнить. Ведь в глазах хозяина фор Белкин увидел смерть.
- Пустяки, - ответил Георг миролюбиво. - Я сам виноват. - И потер набухающую на лбу шишку.
Он никак не мог решить, какими порциями дозировать правду в разговоре с хозяином кабинета. Говорить все слишком рискованно, но фор Белкин также сознавал, что этот разговор, в отличие от беседы с фор Бегерестайном, может дать ему жизненно важные сведения. И если Ли фор Тхе вдруг почувствует фальшь, диалог тотчас прервется. В конце концов Георг решил не утаивать главное, зато опустить некоторые интимные подробности.
Фор Белкин сел в стоящее напротив письменного стола кресло, так что собеседников разделяла широкая дубовая столешница, и заговорил негромко, размеренно:
- В свое время я отдал Магинам некий секретный приказ. Потом кто-то изрядно покопался в моей памяти, вычистив информацию об этом и многое другое.
Тут в голову Георгу пришла здравая мысль: "Надо встретиться с прежним дворецким, если он еще жив, и узнать о моих отношениях с докторами..."
- Иногда батарея переключается на выполнение неизвестных мне задач, не откликаясь на мой зов, - продолжал он. - Отменить старый приказ я не могу видимо, нынешние мои попытки я заранее предусмотрел и установил надежную блокировку. Кто-то из моих врагов узнал о возникших у меня трудностях и теперь раз за разом пытается меня уничтожить. Они рассчитывают, что мои Магины рано или поздно оставят меня с голыми руками против вражеской батареи. Мне нужно выяснить, что за приказ я отдавал, как его отменить и кто именно так настойчиво желает моей смерти.
Георг замолчал. Долго не подавал голоса и Ли фор Тхе, почесывая незаметную глазу щетину на подбородке. Смотрел он при этом мимо фор Белкина, мимо стены с бесценными картинами - в никуда.
- Вам известны аналогичные случаи? - наконец спросил хозяин.
- Франц фор Францевич, который несколько раз спасал меня от смерти, обнаружил следы вторжения в свою память. Однажды его Магины тоже отказались слушаться, и, несмотря на все мои усилия, Франца убили в собственном замке.
- Он был вашим другом?
Фор Белкин молчал - вдруг перехватило горло. Потом взял себя в руки и проговорил, так и не ответив на вопрос:
- Многие из нас не доживают до старости, а всегда ли мы знаем истинную причину этого? Обычно мы уносим свои тайны с собой.
- Значит, вы хотели допросить меня, - покивал головой Ли фор Тхе. - Я и без всякого принуждения с удовольствием рассказал бы вам все, что знаю, но вынужден разочаровать вас, сэр Георг. - На лице хозяина появилось скорбное выражение всезнающего, но бессильного что-либо изменить мудреца. - Я по-прежнему остро хочу жить.
- А вы не боитесь, что подобная судьба постигнет одного за другим всех Домардов и однажды наш мир рухнет? Не слишком ли дорого обойдется ваша спокойная старость?
Ли фор Тхе снова посмотрел сквозь Георга, он словно разглядывал что-то в неведомой дали. Долго и мучительно взвешивал "за" и "против" и все-таки заставил себя говорить. Этот еле слышный зловещий шепот пронял Георга до самого нутра.
- В темной комнате на полу... они никогда не выходят на свет... Паутина протянута к каждому... Стоит только за нить потянуть...
Каждое следующее слово давалось ему все с большим трудом. Голова Ли фор Тхе никла сильнее и сильнее. Кресло опустилось, и теперь он едва не упирался лбом в столешницу.
- Нет преград для них, и пощады нет... Нам не понять... - Срывавшиеся с губ слова больше напоминали птичий клекот, так что трудно стало разобрать их смысл. И вот уже Георг не мог расслышать ничего, кроме невнятного бормотания.
Голова хозяина в конце концов громко, как деревяшка, стукнулась о крышку стола, он замолк и, повалившись на стол, остался недвижим. Обогнув стол и наклонившись над Ли фор Тхе, фор Белкин обнаружил, что тот спит. Георгу ничего не осталось, как уйти. Его никто не пытался остановить.
4
Первая попытка прорваться в штаб-квартиру синдиката "Луна-Шанс" закончилась не то чтобы плачевно, а скорее потешно: любимый "порше" Георга по самую крышу провалился в натуральное дерьмо - под тонким слоем асфальта внезапно образовались пустоты, моментально заполнившиеся жижей из городской канализации. Зато вторая попытка фор Белкина удалась.
Вжикали об асфальт в десяти сантиметрах от Георга рикошеты. Лопался против всех законов природы "вечный" стеклолит окон и вспарывали землю у самых ног Домарда прозрачные ятаганы осколков. Тут и там взметывались черно-алые плюмажи взрывов. Здание штаб-квартиры то и дело скрывалось в дыму, хотя само оно - единственное из всех зданий - было неприкосновенно.
Фасад штаб-квартиры был выдержан в неовикторианском стиле и напоминал здание какого-нибудь британского министерства: классическая колоннада, портик с героическим барельефом "Покорение Селены", серый гранит ступеней парадной лестницы, тревожно глядящие каменные львы по ее бокам.
Домард шагал к главному входу от своего изрешеченного очередями автомобиля, а вокруг бушевал ад. Георг изо всех сил старался не кланяться пулям и сохранял ровную и неспешную походку, хотя так хотелось со всех ног ринуться за спасительные, облицованные мореным дубом двери.
Сталкивались в воздухе и сыпались на землю ворохом горящих обломков "пчелки". С ревом неслись на Домарда "роллс-ройсы" и "мазды", но в последний момент налетали на фонарные столбы или гранитные тумбы, переворачивались и взрывались. Спотыкались на ровном месте снайперы, которых тут же "снимали" более удачливые коллеги. На каждый удар немедленно отвечали ударом...
Швейцар в синей ливрее предусмотрительно распахнул дверь. Когда фор Белкин вошел в нее, битва разом прекратилась - он попал под надежную защиту синдиката. "Тишина... Господи, неужели все?!" Георгу даже не верилось, что весь этот кошмар позади. В ушах звенело, ноги подгибались, глаза слезились от дыма. Безуспешно пытался Домард стряхнуть с костюма пыль и стереть с лица копоть - видок у него был, прямо скажем, неважнецкий.
