Виктор Малашенков - Бутылка для Джинна
Мне предстояло немного подождать, но это ничего, хоть спокойно можно поесть.
Каково же было разочарование, когда шериф засиделся у начальника до одиннадцати часов, а затем они ушли вместе. Дежурный подошел к моей двери и проговорил:
– Сэр, у меня не было возможности передать ему вашу просьбу. Вы же просили не беспокоить шерифа, а он прямо вцепился в шефа и не выпускал его ни на минуту. Даже в туалет они ходили вместе. Вы, это, слушаете меня?
Я промычал в ответ, чувствуя, как почва уходит у меня из-под ног. Значит, еще одна ночь пыток. И тут у меня появилась озорная мысль:
– Джек, а ты не мог бы на одну ночь перевести меня в другую камеру, подальше отсюда?
Дежурный ненадолго задумался.
– Сэр, а как вы себя чувствуете, может быть, позвать к вам врача, а? – Я в ужасе замахал руками и он спросил, – сэр, а вы себя, это, будете хорошо вести? Я имею в виду, что не задумали ли вы чего-нибудь? Все равно ведь вы никуда не убежите!
– Джек, я просто хочу переночевать в другой камере! – взмолился я. – Я буду как ягненок, уверяю тебя.
– Прямо сейчас?
– Нет, Джек, если можно, то ближе к полуночи, – я обрадовался, что он не отказал и решил сделать что-нибудь для него. – Джек, будь осторожен сегодняшней ночью.
– А чего это вдруг? – насторожился он.
– Я не знаю, но у меня нехорошее предчувствие, – я старался говорить как можно убедительнее.
– Это как-то связано с шерифом, сэр?
– Точно не знаю, Джек. Но помни о моем предупреждении. Кстати, шериф оставил что-нибудь из продуктов у вас? – мне пришло в голову, что он мог усыпить дежурного, чтобы тот не мешал его расправе.
– Оставил, бутылку сока апельсинового, а что?
– Джек, перелей ее содержимое куда-нибудь и спрячь, хорошо? А сам, если зайдет шериф, притворись спящим. А сам понаблюдай, хорошо? Только, пожалуйста, осторожнее!
– Хорошо, сэр, это, спасибо, сэр. Я сделаю, как вы говорите. – Ничего больше не хотите сказать? – голос его слегка подрагивал.
– После того, как он обнаружит, что в камере никого нет, уходи сразу же и закрывай за собой дверь, только ключи от камеры, где я буду сидеть, забери с собой. Хорошо?
– Вы думаете, что это будет опасно? Может быть, мне взять из сейфа пистолет?
– Нет, Джек, я тебе советую быстро уйти и не показываться на участке.
– А как же вы, сэр? – до сознания Джека дошел мой замысел. – А если он найдет вас и выломает дверь? Он сможет, это, можете мне поверить.
– Если что, расскажешь потом шефу о нашем разговоре и больше ничего, хорошо?
– Да, сэр, можете на меня положиться, – Джек быстро отошел, так как хлопнула входная дверь.
Ну что, остается только ждать и надеяться, что все пройдет нормально. Что предпримет шериф, если этот разговор тоже станет ему известен? Я еще надеялся, что он просто отложит свой визит и ночь пройдет спокойно. А завтра я сумею-таки поговорить с шефом полиции. Эта игра была похожа на футбол в одни ворота, то есть мои, и надеяться можно только на то, что и шериф, и Петерсон вряд ли намерены в ближайшее время раскрывать свои карты.
Ох, как медленно тянется время. Я очень боялся, был уже на грани паники. Минут за десять до двенадцати часов Джек отпер дверь и собирался мне что-то сказать, но я жестом заставил его замолчать. Он немного подумал и, заперев за мной дверь, повел меня в дальний конец. Отперев камеру, он пропустил меня вперед и показал на дверь, расположенную в одной из стен. Я кивнул и протянул ему руку. Он пожал ее, его рука была влажной от пота. Я пожалел, что впутал его в эту грязную игру, но ничего не поделаешь, будем надеяться на лучший исход.
Как только он ушел, я осмотрел соседнее помещение. Это был санузел, где кроме унитаза и умывальника стояла и ванна. Чтобы как-то успокоится, я решил искупаться. Очевидно, это была привилегированная камера, или, если выразиться точнее, то камера для привилегированных «гостей». Быстро обмывшись, я вернулся в камеру. Усталость брала свое, и я лег на кровать. Душ немного снял напряжение и постепенно я погрузился в сон.
Проснулся я от собственного крика – в замочной скважине заскрежетал ключ. Я вжался в постель и с ужасом уставился на дверь. В двери стоял Джек и делал мне знаки быстрее подниматься. Я вскочил, поправил постель и выскочил в коридор. Джек закрыл дверь и мы, срываясь на бег, поспешили к моему старому месту жительства. Перед тем, как Джек закрыл дверь, я знаком спросил его, как дела. Он пожал плечами и дверь захлопнулась. Я посмотрел на часы – половина восьмого. Значит, я был прав, с шерифом можно бороться и бороться с помощью логики его же поступков. Спустя несколько минут я снова услышал шаги и уже другой полицейский вошел в мою камеру.
– Собирайтесь к шефу, сэр. Он вас примет прямо сейчас. Постарайтесь быстрее, – он стал в дверях и ждал меня.
Стараясь не делать лишних движений, я привел себя в порядок и вышел из камеры, заложив руки за спину, эту картину я уже не раз видел в кино. Сопровождающий засмеялся:
– Расслабьтесь, сэр. У нас здесь не так строго.
Начальник принял меня в своем кабинете, пригласил сесть. Сели, он просмотрел несколько бумаг и проговорил:
– Вы хотели со мной поговорить? Это очень кстати, потому что у меня тоже появилось к вам несколько вопросов, – тон его был ровным, поэтому ничего угрожающего для себя я не почувствовал. – Прошу вас, говорите.
– Сэр, у меня к вам большая просьба. Выслушайте, меня, пожалуйста, до конца, а потом уже судите, прав я или нет, – как можно более ровным тоном проговорил я.
– Да, да, пожалуйста, я вас слушаю.
– Сэр, я хочу рассказать вам о своих предположениях. Насколько я понимаю, меня обвиняют в воровстве, причем с отягчающими обстоятельствами. Конкретного обвинения мне еще никто не предъявлял, но дело не в самом действии. Насколько я понимаю, украсть здесь кроме информации, ничего невозможно, вернее, нет смысла, – он кивнул в знак моей правоты, – причем в воровстве у частных лиц в их собственных квартирах. Использовать информацию здесь на месте тоже нет смысла, слишком явно. Поэтому ее нужно отправить на Землю, где за нее можно получить большие деньги. Возможно, даже очень большие. Я думаю, что вас заинтересует тот способ, который изобрели настоящие воры для такой нелегальной переправы, – он снова кивнул, – так вот, она передается в частных радиограммах, зашифрованная особым способом. Респондент выбирается целенаправленно, чтобы настоящий отправитель оставался в тени. Чаще всего это радиограммы для родственников. Мне кажется, что обнаружить их и отличить можно по поступлениям на счет респондента суммы, адекватной затратам на радиограмму. А меня эти преступники пытаются сделать козлом отпущения за свои грехи. Сэр, это слишком похоже на правду, чтобы не быть ею.
