Алексей Свиридов - Десять минут за дверью
- Хватит, хватит, - вмешался Айс. - Нечего парню соль на раны сыпать. Я так понял, что вы со мною. Ну так давайте сразу и прикинем, как добираться будем.
Уехать из Набрыва оказалось гораздо проще, чем добраться до Фымска, а попасть в Фымск - сложнее, чем до него доехать. Среди приближенных Гирка Самаганского нашелся человек, который помнил Данисия еще по старому имени, а в истории с изгнанием из фамилии винил прежде всего старшего брата. Поэтому дорожную бумагу до Фымска Данисию выправили буквально за десять минут - из них Скрал-Скраду пять минут ждал, пока благодетель сходит к князю и поставит печать на чистом листе бумаги. Еще две минуты человек писал саму бумагу, а остальное время чернила сохли. Правда, справедливости ради стоит заметить, что несколько дней до того ушли на то, чтобы найти этого благородного человека, да и тот, выполнив просьбу, произнес на прощание несколько слов в том смысле, что теперешний князь не вечен, и в случае чего добро помнить полагается. Вечером того же дня вор посидел при свечке с молчаливым хозяином дома. Примерно с час то один, то другой щелкал костяшками на больших счетах, изредка комментируя очередное сложение или вычитание короткой, понятной только двоим фразой. Изредка между ними возникали споры, но голоса не переходили на повышенные тона, а лишь костяшки быстрее скользили по проволокам и громче стучали друг об друга. Суть этого разговора так и осталась тайной для всех остальных, но на следующий день во дворе дома стояли четыре неказистых, но крепких лошаденки, три с седлами и одна с вьюком. Кроме того, выяснилось, что Лина останется жить в этом же доме на полных харчах, и хозяин торжественно побожился, что так и останется, пока Скрал не заберет девушку от него. Удовлетворенно кивнув, вор при этом заметил:
- Харчи харчами, но ты Лина тоже ему помогай по дому-то. Бабы сама видишь, нету. Я вернусь - у нас свой дом будет, а до той поры этот в порядке держи, как будто мой. В общем, пока что так оно и есть, а?
Скрал дружески подмигнул хозяину, а тот в ответ лишь вздохнул.
К вечеру были готовы и припасы в дорогу, и следующим же утром три неприметных путника покинули город Набрыв "по родственной надобности". Начальник заставы едва кинул взгляд на печать, принял положенную мзду, и отпустил проезжающих с миром, хотя еще третьего дня ему принесли из управы бумажку с описанием Айса и Данисия. Но этих описаний на заставе было и так малость не с копну, а подходили они к каждому второму. И поскольку нового городского управителя князь еще не назначил, начальнику было не перед кем проявлять рвение, задерживая подозрительных на предмет проверки.
Дорога до заглавнокняжеского города была наезженна не одним поколением людей торговых, служилых и просто. За две с половиной сотни лет своего существования она обросла трактирами, постоялыми дворами, приспособила к себе жизнь сел и деревень, оказавшихся на ее пути. Но два раза в год - осенью и весною, жизнь вдоль дороги замирала: распутица отпугивала проезжающих, и лишь нечастые княжеские гонцы пробирались через грязь от одной заставы до другой. Нынешняя весна исключением не была, даже наоборот: не шибко удачная война с Ордою, хотя и происходила пока в отдалении, тем не менее и торговлю заметно ослабила, и по своим делам люди стали ездить меньше - какие уж там дела! Поэтому, когда Айс, Данисий и Скрал-Скраду на усталых лошадях, и сами усталые добирались до очередного придорожного села, чаще всего оказывалось, что постоялый двор закрыт, а в трактире хоть шаром покати - хозяин прислугу на время разогнал, а снеди закупил лишь чтобы самому на обед хватило. Конечно, никто неожиданных гостей не гнал, но денег с них запрашивали вдвое против обычного. Данисий торговался как мог, но к концу дороги вору все же пришлось применить свои таланты для пополнения окончательно иссякшей казны.
Но самая главная неприятность поджидала в конце пути. Во время последнего перед Фымском ночлега на полупустом постоялом дворе городка под смешным названием Колобок, Данисий разговорился с молодым сапожником, которому именно сейчас приспичило ехать в родную деревню жениться, и узнал последние новости. Орда полмесяца назад после долгой осады взяла Самольск, и Андрей Щедроватый всерьез обеспокоился за сам Фымск, потому что больше сильных городов на пути у волк-рыцарей не было. Соответственно с этим в городе теперь объявлена тревожная строгость, и по ней в город сразу никого не пускают.
- Мало ли что бумаги правильные! - объяснял новый порядок молодой сапожник. - Да я сам тебе на каблуке какую хошь печать вырежу, только дай, на что глядеть. Теперь так заведено: положим приехал к воротам человек, говорит: купец я, дорожный документ показывает. Его спрашивают: к кому, да зачем. Объяснит купец, а потом в Княжье Село едет, ждать. Пока оберегателевы люди не проверят, он ли, да за тем ли прибыл. Может и полдня не просидеть, а может неделю прождать, а потом обратно восвояси отправиться. Или в подвалы - тоже кой-кого гребут, а что? Без этого никак нельзя, время такое.
Данисий поддакивал, и осторожными расспросами пытался выяснить, как можно обойти эту процедуру. По словам сапожника получалось, что никак. Вор и Айс в разговор не лезли, а потом, уже оставшись втроем обсудили положение. Что такое Княжье Село, Данисий знал только понаслышке, а вот вор как-то раз там побывал, и теперь на вопрос Айса ответил:
- Село как село. Только охрана кругом. Пока подозрение не снимут хрен уйдешь, даже в мирные времена. Словом, вроде как у дома - сени, у бани - предбанник, а у фымских застенков - Княжье, правда выйти проще. По Исконному Закону, у нас в тюрьму без вины не сажают, ну князь Андрей и удумал. С одной стороны, закон соблюден, а с другой - хоть год человека мурыжить можно. Нам туда сейчас не надо. Проверят нашу бумажку, и... - что "и" вор договаривать не стал, но тон был многообещающим. Однако Айс бодро ответил:
- Ну, в Кодукай трудно было зайти, однако вот сумели? Тем более, что я тоже в игре теперь. Как говорит один назойливый дядька, все будет не просто, а очень просто!
На том и порешили: частью из-за того, что никто ничего более умного предложить не смог, а частью потому, что в этом походе Айс был как бы главным. На следующее утро, когда Колобок уже остался позади, разговор об способе проникновения в Фымск зашел снова, и Айс пояснил что имеет в виду отвести глаза стражникам, и внушить им, что вот именно этих трех человек полагается пропустить сразу - для этой простой операции, по словам Айса и умений особых-то не требовалось. Но однако, ни сам Айс, ни Данисий, и ни даже многоопытный Скрал-Скраду не подумали о том, что на самом деле проверка подъезжающих к Фымску начинается задолго до посадских застав. И что во всех окрестных селах и маленьких городках, через которые проходили стекающиеся к Фымску дороги, внимательные глаза присматриваются к направляющимся в город. Колобок не был исключением, и поздним вечером, как раз в тот момент, когда Айс уверял товарищей в "очень простой простоте" дальнейшего, из-под крыши постоялого двора выпорхнул голубь, и изо всех своих голубиных сил направился к себе домой - а домом его была княжеская голубятня.
