Евгений Гуляковский - Затерянные среди звезд
Грибы. Жареные грибы в сметане. Или с картошкой. Нет скорее всего с луком. Кажется, у него уже начались галлюцинации. На корабле не было грибов. Кроме своих обычных вахт в машинном отделении, он еще участвовал в работе продовольственной команды и был прекрасно осведомлен обо всех запасах замороженной и консервированной пищи, оставшейся на «Севастополе». Грибов среди нее не было ни в каком виде.
Надо сходить в медицинский отсек и спросить у доктора, бывают ли обонятельные галлюцинации. Он слышал про звуковые, лично был знаком со зрительными, увидев однажды после хорошей пьянки с друзьями зеленую ящерицу, но чтобы в пластиковом коридоре металлической коробки корабля, находящейся за биллионы миль от Земли, пахло грибами… Он почти определил их сорт. Скорее всего это были рыжики или, может быть, маслята… Ноги сами несли его вперед, на запах, который становился все сильнее по мере продвижения Грегори.
Подойдя вплотную к двери тридцатой каюты, он не нашел в себе сил даже постучать — аромат жареных грибов мог бы свалить с ног даже слона. Забыв о правилах приличия, Грегори рванул дверь.
ГЛАВА 16
Неверов заканчивал расчистку своего стола от поступивших к вечеру бумаг. Теперь он на собственной шкуре убедился в том, что наличие бюрократии являлось неотъемлемым атрибутом любого управления.
Дежурный офицер, единственный, кто мог входить в его кабинет без предупреждения согласно установленным им же самим правилам, доложил о том, что встречи с ним требует какой-то техник.
— Что значит требует?
— Он говорит, это срочно и очень важно.
— Как его фамилия?
— Делони. Грегори Делони.
Неверов почувствовал легкий укол совести. Как он мог забыть о своем конвоире? О человеке, сыгравшем не последнюю роль в захвате корабля… И весь прошедший месяц он никак не напомнил о себе. Уже одно это вызывало симпатию к парню.
— Пусть войдет.
Появился Грегори, несущий в руках какой-то странный, продолговатый предмет, завернутый в серую бумагу.
— Надеюсь, это не бомба? Хотя покончить со мной у тебя была более простая возможность… — Неверов улыбнулся. — Прости, друг, я совершенно замотался и не сумел до сих пор встретиться с тобой. Так что же это такое?
— Это грибы, капитан.
— Это что?
— Грибы. Японские домашние грибы. Называются Фламмулина бархатистая, или зимний опенок, их выращивают почти в каждом японском доме. Не нуждаются ни в свете, ни в почве.
Жестом фокусника Грегори сорвал обертку, и глазам потрясенного Неверова предстала глиняная крынка, из горлышка которой рвались наружу, словно стебельки неведомых цветов, плотные маслянистые головки желтоватых грибов.
— И они что, съедобны?
— Они не просто съедобны. Это одно из самых изысканных блюд, которые мне когда-нибудь приходилось есть. Хотите попробовать?
Через полчаса, когда они выходили из каюты Апико, заставленной десятками крынок с желтоватыми грибами, Неверов все еще не мог поверить.
— Ты говорил, что их можно выращивать без света и без почвы?
— Свет им совсем не нужен.
— Но ни одно растение не может существовать без света!
— Грибы — не растения. Я не слишком силен в биологии, но в грибах разбираюсь неплохо. Все, что им нужно для роста, — это древесные опилки, углекислый газ и вода.
— Древесные опилки? Где твои японские друзья смогли найти дерево? На нашем корабле нет ни одной деревянной вещи!
— Я не точно выразился. Грибам нужно не дерево, а его основа целлюлоза. Она содержится в бумаге, в соломе, в некоторых тканях. Они собрали все, что нашли, использовали даже свои старые циновки — при таком голодном существовании это немудрено. Они не хотели говорить о грибах, боялись, что отнимут.
— Что же, я понимаю их опасения… И, кажется, я знаю место, где можно найти сколько угодно соломы. Сейчас ты пойдешь со мной к нашему корабельному врачу.
— Вы думаете, грибы опасны? Но вы сами их ели!
— Если бы они были опасны, твоих друзей давно бы не было в живых. Мы пойдем в медицинскую лабораторию лишь для того, чтобы выяснить, сможет ли эта грибница усваивать остатки растений, доставленных с Исканты.
— Я не биолог, черт возьми! — взорвался Гурко. — Таких опытов никто никогда не ставил. Я не знаю, сумеют ли грибы использовать субстрат из местных растений. Для этого надо проводить сложнейший структурный анализ всех биологических процессов, протекающих в теле грибницы во время роста. С такой работой за несколько лет не справится земной институт.
— Тогда нам остается лишь одно — посадить грибницу в субстрат из местных растений, создать оптимальные условия для роста и посмотреть, что из этого получится.
— Что ж… Это любопытный подход к проблеме. Не совсем научный, но любопытный.
— Сколько это займет времени?
— Я понимаю ваше нетерпение и думаю, что дня через два-три под микроскопом мы уже сможем заметить рост гифов, если все будет в порядке. Пока с уверенностью можно утверждать лишь одно — если грибы выживут и образуют плодовые тела, эти тела будут состоять из привычных для нас белков!
— Иными словами, их можно будет употреблять в пищу.
— Несомненно. На наше счастье, Фламмулины обладают колоссальной энергией роста. Если нам повезет, мы сможем обеспечить приемлемой пищей всех людей на борту уже через месяц.
— Я думаю, приблизительный ответ от нашего эскулапа мы получим уже завтра. В случае необходимости ответ я из него вытрясу, — сказал Неверов, едва они с Грегори покинули лабораторию. — А ты иди на камбуз и по этому талону получи специальный посадочный паек. К утру ты мне понадобишься в хорошей форме.
Грегори, не ожидавший такого стремительного поворота событий, несколько растерялся.
— Вы считаете, что завтра нам первыми предстоит совершить посадку на Исканту?
— Вполне возможно. Ведь это ты нашел грибы? Но для их выращивания понадобится сухая солома. А ее сколько угодно на Исканте. Я думаю, и в дальнейшем каждый из колонистов, подавший ценную идею, будет доводить ее до конца собственноручно. На Земле многие отвыкли от самостоятельных решений и действий. Здесь, на Исканте, все будет по-другому. От каждого из нас будет зависеть не только процветание колонии, но и жизнь всех остальных колонистов. Если, конечно, нам вообще удастся посадка на эту проклятую планету…
Последнюю фразу он произнес про себя, вспомнив клочок человеческой кожи, найденный им в ванне, и бесследное исчезновение шлюпки Ковентри. Если бы шлюпка осталась на поверхности, радары зондов наверняка засекли бы ее корпус. Но там не было ничего, кроме каменистой пустыни, ни малейшего признака жизни. Обе шлюпки Асохина тоже словно сквозь землю провалились.
