Владимир Покровский - Планета отложенной смерти (сборник)
Куаферы неожиданно для себя умолкли — слишком велик еще был авторитет Федера, слишком в привычку вошло подчиняться его приказам…
— Вы, куаферы, черт вас дери, вы сами, если профессионально к ситуации подойдете, сами должны понять теперь, кто сообщал Аугусто обо всем, что здесь было.
Почти хором:
— Кто?
— Да те, кто сейчас моей смерти требовали!
— Не слушайте его! — крикнул Бамбалак.
— Те, кто визжал только для того, чтобы я заткнулся, — продолжил Федер. — Те, из-за кого я, ваш командир, Бог знает на какие гадости шел, лишь бы они не догадались и не передали мои планы — нашего общего спасения планы! — их боссу. Благородному Аугусто! Остановите этих гадов! Они предатели. Я вам это сейчас докажу!
Он пальцем указал на Густава. Тот вынул из-за пазухи скварк и нацелил на Федора, но выстрелить не решился. Густав, обличенный Федером, словно оцепенел. Остальные стукачи побоялись его поддержать — ведь известно, что стукачами только трусы становятся.
— Густав фон Густофф! — торжественно, будто на церемонии поздравления, провозгласил Федер. — Человек с тысячелетней родословной. Мало таких найдется в Ареале. Ты согласен со мной, агент фон Густофф?
— Подонок! — ответил Густав фон Густофф, забывший об оружии в своих руках. Он явно не знал, как выйти из такого тяжелого положения.
Мери-Мо склонился к своей «стрекозе» и шепотом, неслышным в общем шуме, попросил у Аугусто помощи и объявил, что все его информаторы раскрыты.
Центральный интеллектор тут же подал голос.
— Мери-Мо только что попробовал передать сообщение для Аугусто, — тоном школьного ябеды произнес он. — Мери-Мо не знает, что все сообщения из интеллекторной заблокированы.
Тот вскочил, стал бешено оглядываться:
— Враки все это! Враки! Интеллектор подкуплен!
В подозрительных взглядах куаферов, впившихся в изменника, проступило удивление, а потом гнев, тот самый гнев, который прежде был обращен на Федера.
Федер же словно и не заметил произошедшего инцидента — он еще не закончил с фон Густоффом.
— Отпрыск благородной фамилии! Всеми уважаемой и почитаемой!
— Не слушайте его! Не верьте ему! Тут все подстроено, специально подстроено, он нас всех перессорить хочет, — закричал фон Густофф. — Вы что, не видите, что ему сейчас главное выпутаться из этой истории, еще раз нашими жизнями попользоваться, выслужиться перед этим бандюгой и убийцей, этим Благородным?
Федер медленно начал пробираться через людей к фон Густоффу.
— Чем же он тебя купил, Густи? Угрозой смерти? А может быть, еще и вот этим самым, этой твоей замечательной родословной, которой ты перед нами так хвастался? Может, у тебя и родословной-то никакой особенной нет?
— Ну вот, договорились, — кисло сказал фон Густофф, разведя руками. — Теперь он мою родословную сюда приплел. Чтоб побольней укусить, чтоб я разнервничался, стал вести себя странно и тем самым как бы подтвердил все его бредни.
Федер тем временем подошел к нему почти вплотную. Фон Густофф кинул на него боязливый взгляд и вдруг истерически заорал ему в лицо:
— Да как ты смеешь, предатель, трогать своими грязными лапами имена моих предков!!!
Здесь он, конечно, немного переборщил. Не надо было ему насчет предков в таком тоне перед куаферами, среди которых был очень большой процент приютских. Их это оскорбило. Но, в общем, ничто уже помочь фон Густоффу не могло.
Потому что Федер протянул руку к его шее. Фон Густофф испуганно отшатнулся.
— Что… что ты хочешь?!
— Погоди. Не нервничай, расслабься, Густи. Сейчас я кое-что тебе покажу.
— Не смей до меня дотрагиваться, подлец!
— Вот, смотрите, — тоном профессионального фокусника заявил Федер, поднимая кверху ладони. — В руках у меня ничего нет. А сейчас кое-что будет. Мелкое такое, так что вам стоит приглядеться.
Он запустил пальцы под воротник рубашки замершего, словно загипнотизированного фон Густоффа, немножко там пошарил, сосредоточенно закатив глаза, и вытащил что-то зажатое между большим и указательным пальцами.
— Подлог! Провокация! — сорвавшимся голосом крикнул фон Густофф. — Он это мне подсунул. Он обманывает вас!
Ближайшие сгрудились вокруг Федера, собираясь внимательней приглядеться.
— Рекомендую! — провозгласил Федер. — Обыкновенная штатная «стрекоза», не куаферская, одна из тех, которыми Аугусто снабдил своих агентов.
— Чушь! Он подбросил!
— Полюбопытствуй, передай товарищу, — сказал Федер, передавая «стрекозу» стоявшему рядом с ним флористу Андруану де Штото.
— Правда, «стрекоза»! Не наша, — приглядевшись, объявил Андруан.
Гул возмущения усилился.
— Да он подбросил ее, неужели не понимаете? — завопил фон Густофф.
— Мы можем проверить, подбросил я что кому или не подбросил. Есть у меня еще один шпион на примете — драгоценный наш Мери-Мо, — продолжил Федер. — Вы можете найти такую же «стрекозу» на обшлаге его правого рукава.
— Это как это? — завопил Мери-Мо, краснея. — Чего это он про меня еще врать стал?
Но его уже схватили за руки, стали обыскивать оба его рукава.
— Есть! Точно! И тоже не наша!
Его схватили, скрутили, оттащили в сторону, равно как и фон Густоффа.
Затем настала очередь Бамбалака и Малыша Чаттоги. Те визжали, сопротивлялись, пытались достать оружие, но противодействовать крепким парням не смогли. Только кричали:
— Оговор!
Вен Аштрахан неожиданно признался сам. Он вынул из волос свою «стрекозу», протянул ее на ладони и мрачно заявил:
— Меня обыскивать не надо. Предал я вас, ребята.
Он также был скручен и отведен к остальным предателям. Он щурился, сжимал зубы и не сопротивлялся.
Федер вернулся на место.
— Что с ними делать — все это мы решим позже, — заявил он, — а сейчас нам нужно думать, что делать дальше не с ними, а с нами. С Аугусто и пробором. Я начал с них, потому что хотел показать вам, почему я вам врал. Я, куаферы, врал не вам, а им и через них — Благородному Аугусто. Но вы в это дело тоже были замешаны, потому и получился такой дурацкий и трудный пробор, когда я приказываю, а вы не понимаете, но обязаны исполнять. Дальше у нас с вами начнется пробор нормальный. Хотя все равно необычный.
— То есть все эти планы…
— Все эти планы, куаферы, были дезинформацией для Аугусто, который следил и сейчас следит за каждым нашим шагом. Он прослушивает все комнаты гексхузе, за исключением вот этой — и то потому, что она была полчаса назад проверена, да вдобавок и глушение включено. Аугусто до сегодняшнего дня имел о нас почти полную информацию. Исключение составляли только мои разговоры с матшефом, тут мы были исключительно осторожны. Только сегодня мне удалось выявить его стукачей — а до этого момента я не мог говорить с вами откровенно. С сегодняшнего дня мы с вами начнем вместе бороться за жизнь, начнем подготовку к великой мести, потому что мне очень не понравилось, как поступил Аугусто с полицейскими, и еще меньше понравится, если мы позволим ему так же поступить с нами.
