Евгений Константинов - Кабанье урочище
– Какого черта? Наглец! – взъярился Сергей Олегович и довольно проворно для своих лет вскочил на ноги, в то время, когда Танечка, ойкнув, отпрыгнула в сторону.
Вошедший в палатку человек, выглядел каким-то искусственным, во всяком случае, ничего сказать он не успел, лишь начал подносить правую ладонь ко рту, как бы, прося не кричать. Возможно, Сергей Олегович и собирался наорать на наглеца, но для начала он схватил со столика початую бутылку водки и швырнул ее, метя наглецу в голову. И не промахнулся. Бутылка плашмя врезалась непрошеному гостю в лоб, рассыпавшись множеством осколков и облив его сорокоградусной жидкостью.
Сергей Олегович не ожидал от себя такой меткости, но более всего ни он, ни Танечка не ожидали, что третий лишний в палатке буквально в мгновение ока лишит ее своим присутствием. Нет, он не выскочил вон, он всего-навсего растаял, как тает снежинка на горячей ладони, оставив после себя сырое пятнышко.
Визг Танечки прервал ворвавшийся в палатку Борис Яковлевич Яншевский.
– Что? Кто? Где? – требовательно спросил он.
– Никто и нигде, – произнес Сергей Олегович бледными губами. – Мы с Татьяной немедленно уматываем отсюда. Немедленно…
– Стоп! Только что в эту палатку вошел человек. Где он?
– Под вашими ногами, – кивнул Сергей Олегович на пятно, «украшенное» осколками стекла. – И всё! Больше в связи с этим происшествием я не скажу ничего, никому, никогда и ни за какие деньги. Я не хочу, чтобы меня сочли за сумасшедшего.
– Понимаю, – серьезно сказал Борис Яковлевич. – И не смею вас задерживать. Но хотя бы вы, Татьяна, хотя бы в двух словах можете описать этого человека?
– Описывать я не умею… – Танечка вдруг смутилась. – Ну, вы меня поняли – в смысле описывать словами на бумаге… Просто мне кажется, что этого… человека я много раз видела на фотографиях в рыболовных журналах, – она вопросительно посмотрела на Сергея Олеговича, но тот непонимающе пожал плечами. – Этот… человек, как мне показалось, был очень похож на постоянного и гадостного конкурента нашей газеты, журналиста Константина Какуева. Наши мальчики – Лёва Голевич и Паша Балашов всегда называли его не иначе, как самым распоследним говнюком …
* * *На второй тур Павел вместо одного спиннинга приготовил два разных по длине телескопических удилища, оснащенных под ловлю на летнюю мормышку с боковым кивком, и аккуратно упаковал снасти с твердый объемистый тубус. Обычно во время береговых соревнований он не таскал с собой тубус. Как правило, такая ловля подразумевала активное перемещение, и если к спиннингу в руке и рюкзаком за плечами добавлялся еще и тубус или просто еще одно удилище, это, мягко говоря, мешало.
Но «Кубок мастеров» подразумевал ловлю хищной рыбы не только на спиннинг, а еще и на любые другие снасти с искусственной приманкой. Поэтому Стамбул вчера и предпринял попытку ловить на «кораблик». И Павел не без оснований предполагал, что и сегодня его конкуренты не обойдутся одними лишь спиннингами. Поэтому прихватил с собой удилища с мормышками и, как вышло впоследствии, – правильно сделал.
Посовещавшись с Тридой, которая сегодня была его егерем-опекуном, и, изучив карту, он наметил парочку мест, где можно было ловить именно на мормышку. К одному из них после сигнала «Старт!» прямиком и направился. А за ним – по пятам поспешил и Магз – в сопровождении Прохора.
В скорости передвижения соревноваться с длинноногим Магзом, тем более на большие дистанции, Павел даже не думал – бесполезно. Но перспективное место, которое, возможно, приглянулось и приятелю-конкуренту, тем не менее, хотелось занять раньше него. Похоже было, что сам Магз с выбором изначального места ловли не определился и решил ориентироваться на искушенного в таком деле Павла. Вполне логичное решение. Но, как неоднократно повторял Лёва Голевич, – на нашего Змея, где сядешь там и слезешь.
Как-то особо хитрить Павел не собирался, просто, когда до первого выбранного места оставалось метров пятьдесят, открыл тубус, вытащил из него самую короткую удочку, тубус передал Триде и, подмигнув ей, со всей возможной для себя скоростью устремился вперед. Трида, подхватившись, побежала за своим подопечным, а вслед за ними – и Магз с Прохором.
Согласно правилам береговых соревнований соперники во время ловли не имели права приближаться друг к другу ближе чем на пятьдесят метров. Омуток, образовавшийся после слива из плотины, на берег которого буквально на несколько секунд раньше Магза прибежал Павел, был невелик в диаметре, всего-то метров двадцать, значит, и ловить здесь имел право только один из соревнующихся. Поэтому Магзу осталось лишь чертыхнуться и поспешить дальше на поиск другого привлекательного места. Павел же, переведя дух, разложил пятиметровое удилище, проверил работоспособность сторожка, и остроту крючка на мормышке, насадил на крючок крохотный кусочек поролона, окрашенный в ярко-красный цвет, и забросил приманку подальше от берега.
Эта снасть была довольно примитивной, чем Павлу и нравилась – не надо что-то усложнять. Зато рыбы на такую удочку с боковым кивком и простой мормышкой можно было наловить вдоволь, тем более что животная насадка в данном случае запрещалась.
Чутье не подвело Павла – рыбешка, пусть и некрупная начала клевать сразу. Правда вперемешку с хищными окунем и подъязком попадались мелкие плотва и елец, которые, согласно правилам соревнований, в зачет не принимались. Но после того как рыболов заменил на мормышке красный кусочек поролона на темно-коричневый, «мирная» рыба перестала обращать на приманку внимание, и Трида только успевала взвешивать трофеи и, отметив результаты в блокнотике, отпускать их обратно в родную стихию.
– Павел Евгеньевич, а можно у вас поинтересоваться? – неожиданно и очень серьезно обратилась она к нему.
– По какому поводу поинтересоваться?
– По поводу вашего творчества. Дело в том, что я, наверное, все ваши произведения, опубликованные в журналах и газетах, читала. Во всяком случае, надеюсь, что все. У меня вопросы есть…
– Отвечу на любой, – Павел снял с крючка очередного окуня и передал девушке для взвешивания. – Но при условии, что вы забудете этот официально-деловой тон, и мы перейдем на «ты». Согласна?
– Конечно, – кажется, Павел впервые за все время знакомства увидел, как девушка улыбнулась.
– Ну, и какие вопросы?
– Для начала, – откуда вы, то есть, ты берешь идеи? И почему всякий раз в твоих рассказах происходят какие-то ужасы, мистика, смерти, какие-то невероятные, жестокие убийства?
– Мне этот вопрос чаще всего задают, – усмехнулся Павел. – Если честно – не знаю я, откуда все это в моей дурной алкоголической голове берется. Иногда ночью может сюжет присниться, иногда тупо сижу за компом пьяный, и вдруг что-то внутри родилось. Иногда хватает даже одного слова, чтобы потом из него целый рассказ получился. И не обязательно сразу, а может и через год написаться, и через три, а может и не написаться вовсе. Главное – вовремя это самое записать карандашом в свой блокнотик. Бывает, сижу, перелистываю блокнот, натыкаюсь на это слово, и не могу понять, к чему оно, зачем? Потом вдруг приходит что-то типа озарения и рождается вещица.