Г. Хромов - Дальний полет
Джим поднял голову. Все его тело разламывалось от боли. Он привстал - и увидел огромную дымящуюся воронку. И еще он увидел в десятке шагов от себя сфероид, серо-белый от осевшей на него каменной пыли.
Руум был сейчас под высокой красивой сосной, и он катился к Джиму, а тот смотрел на него и думал: прекратится ли когда-нибудь этот звон в ушах?
Рука Джима стала судорожно искать пистолет. Он исчез - видно, отлетел куда-то в сторону, и его было не найти. Джим хотел помолиться, но не смог, а только бессмысленно повторял про себя: "Моя сестра Этель не знает, как пишется слово Навуходоносор. Моя сестра Этель не знает, как…"
Руум был теперь в одном футе от него, и Джим закрыл глаза. Он почувствовал, как холодные металлические пальцы ощупывают его, сжимают, приподнимают… Они подняли его несопротивляющееся тело на несколько дюймов вверх и как-то странно подбросили. Дрожа, он ждал укола страшной иглы с ее зеленой жидкостью - и видел перед собой желтое, сморщенное лицо ящерицы с дергающимся веком…
Бесстрастно, ни грубо, ни заботливо, руум снова опустил его на землю. Когда через несколько секунд Джим открыл глаза, он увидел, что сфероид удаляется. Провожая его глазами, он зарыдал без слез.
Ему показалось, что прошло всего лишь несколько секунд, прежде чем он услышал мотор гидросамолета и, открыв глаза, увидел склонившегося над ним Уолта.
Уже в самолете, на высоте пяти тысяч футов над долиной, Уолт вдруг ухмыльнулся, хлопнул его по плечу и воскликнул;
– Джим, а ведь я могу раздобыть стрекозу, и четырехместную! Прихвати мы несколько этих доисторических тварей, пока хранитель музея ищет новую добычу, так ученые - это ты точно сказал - отвалили бы нам за них кучу денег.
Запавшие глаза Джима ожили.
– А ведь пожалуй, - согласился он и с горечью добавил: - Так, значит, нечего было мне от него бегать! Видно, я ему, черт бы его побрал, вовсе и не нужен был. Может, он хотел только узнать, сколько я заплатил за эти штаны, - а я-то драпал!
– Да-а, - задумчиво протянул Уолт. - Чудно все это. После такого марафона - и на тебе! А ты молодчина..
Он покосился на изможденное лицо Джима:
– Ну и ночка у тебя была! Фунтов десять ты сбросил, а то и больше.
Рышард Савва
Дальгий полет[5]
Был прекрасный весенний день, полный солнца. Как обычно, Центральное управление космических исследований заполнили люди. Иенсен и Холлитс оба работали у профессора Килси. После того как профессор создал метод поисков контактов с другими цивилизациями, желающих работать над этой темой стало множество. Но профессор сжился со своими старыми сотрудниками и пополнять персонал новыми не собирался.
В этот день, сразу после прихода на работу, к профессору явились оба ассистента.
– Господин профессор, мы с Холлитсом набрели на одну идею. Хотим предложить… - несмело начал Иенсен.
– Говори, Бобби, прошу тебя! - Профессор всегда относился к ним по-отечески.
– Мы согласны, господин профессор, что ваш метод оптимальный. Но, поскольку мы на краю Галактики, у нас очень мало шансов на установление контакта. А те сигналы, которые мы посылаем, мне кажется, слишком искажаются.
Профессор усмехнулся.
– Ну да, мой дорогой, но мы тут ничего не можем поделать.
– Вот именно! - оживился Иенсен. - Мы с Холлитсом пришли к выводу, что теперь можно попробовать и что-то другое.
На добродушном лице Килси отразилась известная заинтересованность.
– На основе троичной логики, предложенной Венманом для стохастически меняющихся сигналов, мы хотели бы посылать сигналы, меняющиеся каждые две минуты. Мы разработали систему со специальным спектром. Она обладает повышенной помехозащищенностью по отношению к космическим флуктуациям! Беремся подготовить программу для передающей станции в течение трех дней. Требуется только ваше разрешение на эксперимент.
Килси задумался.
– Собственно говоря, - медленно произнес он, - в данном случае у меня нет никаких возражений. Готовьте программу. Только вот что: я хотел бы, чтоб наши прежние сигналы тоже передавались ежедневно в течение нескольких часов.
Иенсен и Холлитс сорвались с кресел.
– Хорошо, профессор, через три дня начнем передавать новые сигналы.
Красный рассвет уже приглушил блеск миллиардов звезд, ясное ночное небо стало сереть. Из-за горизонта вынырнул рубиновый край солнца.
"Тут, в центре Галактики, ночь не такая прекрасная и темная, как на ее краю", - думал Альф, наблюдая восход на родной планете. Он еще раз скользнул взглядом по молодому девичьему лицу на обелиске из серого мрамора. Статуя Бритт стояла на мемориальной площади среди памятников солярным и галактическим пилотам.
Уже много раз заставал его рассвет перед статуей, и хотя с момента катастрофы минул целый год, Альф так и не мог вернуться к обычной жизни. Он поправил букет живых золотистых цветов у подножия статуи и тяжелыми шагами двинулся к выходу.
Холлитс поздоровался с Иенсеном и уселся у пульта.
– Ну, так начнем, Боб? Пустим новую музыку для своих коллег.
Пришел Килси. Иенсен коротко объяснил:
– В области стохастически меняющихся сигналов мы дали эхо радиозвезд центра и середины другой, ближайшей к нашей Солнечной системе спирали Галактики. Соотнесли их с помощью логики Веймана с нашей Землей. К эксперименту готовы.
Килси просмотрел программу на экране считывающего устройства и вернул ее Иенсену.
– Ну что ж, мальчики, мне нравится ваша новая ода Луне. Отправляйте, может, что из этого и получится.
Холлитс заложил программу в считывающий аппарат и включил передатчик.
Альф сел в терралет. Загорелась лампочка цереброфона[6]. Он включил информационный усилитель и сосредоточился на приеме. Несмотря на то, что его соотечественники могли легко договориться с помощью мысли, важнейшие известия передавались через информационные усилители. Он быстро воспринимал мысли, передаваемые руководителем адмиралтейства:
– Краткое сообщение пилотам дальнего действия. Наша информация цивилизации другой спирали отклонилась от заданной траектории и начинает отдаляться от края Галактики. Через пять дней намечено совершить дальний полет для перехвата. Высший совет адмиралтейства просит вас вносить предложения.
Альф давно уже ожидал какого-нибудь серьезного задания. Не задумываясь ни на минуту, он нажал сигнал предложений: "Вношу свою кандидатуру без дополнительных условий".
Руководитель адмиралтейства был другом Альфа еще с тех пор, когда они учились в школе пилотажа. После одной из трагических экспедиций, во время которой он только случайно остался живым, ему пришлось возвратить диплом пилота из-за того, что его здоровье ухудшилось. Он ответил Альфу:
