Андрэ Нортон - Кошачьи врата : Преданья колдовского мира. Кошачьи врата
Но потом пришёл посыльный от ворот и сказал, что стражники видели кошку. Она спрыгнула со стены и убежала из города на свободу. И Хигбольд ощутил в глубине растущий холод, подобный холоду смерти: это означало конец всем его планам. Если в крепости столько тайников, то что сказать о всей окружающей земле?
Он вернулся, погружённый в молчание тяжестью утраты, в свой кабинет. Здесь он бил кулаками по каменной стене, пока боль не прорвалась в его охваченный гневом мозг и он не смог снова рассуждать разумно.
Животных можно выследить. С его псарнях содержалось множество собак, хотя сам он никогда не развлекался псовой охотой, забавой высокорожденных. Он будет охотиться на эту кошку, как никогда ни на одного животного не охотились в Верхнем Халлаке. Придя в себя, он начал быстро отдавать приказы, и от его голоса вздрагивали и отворачивались в сторону слуги, стараясь держаться от него подальше.
Охота началась в предрассветный час, хотя из ворот крепости выехал довольно небольшой отряд. Хигбольд взял с собой только псарей со сворой лучших собак и оруженосца.
След был чистым и свежим, и собаки сразу взяли его. Но побежали они не по дороге, а сразу свернули в сторону. Всадники с трудом поспевали за ними, и вскоре собаки намного их опередили. Только лай впереди свидетельствовал, что они по-прежнему идут по следу. Хигбольд теперь держал свой страх под контролем, он не гнал лошадь, но тело его было напряжено; если бы он мог вырастить крылья, то сразу бы полетел вперёд.
Местность становилась всё более дикой и мрачной. Лошадь оруженосца захромала и отстала. Хигбольд даже не посмотрел в его сторону. Солнце взошло, и впереди показалась зелень болот. Холод в сердце Хигбольда усилился. Если кошка уйдёт в болота, преследовать её там будет невозможно.
Но когда они добрались до болота, след повернул и пошёл по его краю, как будто животное благоразумно решило не доверяться сомнительной безопасности топей.
Наконец охотники увидели маленькую хижину, построенную из материалов этой заброшенной земли: стены из камней и булыжников, крыша крыта тростником. Но когда преследователи приблизились, собак неожиданно отбросило, словно они наткнулись на невидимую стену. Они прыгали, лаяли, но их снова и снова отбрасывало назад.
Псарь спешился и побежал к собакам. Но тоже встретил сопротивление. Он споткнулся и чуть не упал, потом поднял руки, провёл ими направо, налево. Словно касался какой-то поверхности.
Хигбольд тоже спешился и прошёл вперёд.
— Что это? — он заговорил впервые с тех пор, как сел на лошадь.
— Это… здесь стена, лорд… — дрожащим от страха голосом ответил псарь и отшатнулся и от этого места, и от Хигбольда.
Хигбольд же шёл, не останавливаясь. Он спокойно миновал псаря и лающих, скулящих собак, подумав только, что тот вместе с собаками спятил. Никакой стены, только хижина и то, что он увидит в ней.
Он положил руку на покосившуюся дверь и со всей силой своего гнева распахнул её.
Перед ним оказались грубый стол, стул. На стуле сидел Калеб. А на столе — кошка, ласково мурлыча под рукой Калеба. А рядом с животным лежало кольцо!
Хигбольд подошёл и протянул руку. С того момента, как он увидел кольцо, он ни на что больше не смотрел. Ни человек, ни животное ничего не значили для него. Но вот Калеб прикрыл рукой кольцо. И Хигбольд потерял способность двигаться.
— Хигбольд, — обратился непосредственно к нему Калеб, не пользуясь ни вежливой формой, ни титулом, — ты злой, но сильный человек. Слишком сильный. И в прошлом искусно пользовался своей силой. А теперь даже корона в твоей досягаемости, не так ли?
Он говорил мягко, спокойно, без всякого страха. Никакого оружия у него не было, но сидел он без напряжения. Ненависть Хигбольда победила страх, и ему теперь больше всего хотелось превратить лицо этого человека в кровавые руины. Но он не мог даже пальцем шевельнуть.
— Я думаю, — продолжал Калеб, — ты вполне насладился обладанием этим, — и он указал на кольцо.
— Моё!.. — горло Хигбольда заболело, когда он произнёс это единственное слово.
— Нет, — Калеб покачал головой, по-прежнему мягко, словно говорил с ребёнком, требующим того, что не может ему принадлежать. — Я тебе кое-что расскажу, Хигбольд. Это кольцо — подарок, и дано оно мне было добровольно. Я облегчил предсмертные страдания существа не нашего рода, а смерть ему принесли такие, как ты. Если бы её не застали врасплох, она сумела бы защититься; её защиту ты сейчас испытываешь на себе. Но её обманули и использовали с такой жестокостью, что я постыдился бы назвать сделавших это людьми. Я попытался ей помочь, но мало что мог сделать. И вот мне достался этот подарок, и её племя подтвердило, что я владею им по праву. Я хотел использовать его в добрых целях. Эта мысль заставляет тебя улыбаться, не правда ли, Хигбольд?
Потом ты от имени своей леди обратился ко мне, чтобы я помог девушке, с которой ты якобы жестоко обошёлся. И вот в своей слепоте я сам навлёк на себя гибель. Я простой человек, но даже я кое-что понимаю. Хигбольд — верховный повелитель этой земли. Такое зло невозможно допустить, и эта невозможность превыше всех наших страхов и желаний.
И я снова обратился к жителям болот и с их помощью устроил ловушку, чтобы привести тебя сюда. И ты пришёл, пришёл легко. А теперь… — Калеб поднял руку и оставил кольцо лежать. Оно как будто засветилось, Хигбольд устремил на него взор и больше ничего не видел. И за пределами его зрения, за зелено-красным свечением кольца, послышался голос.
— Возьми кольцо, если ты так этого хочешь, Хигбольд. Снова надень его на палец. А потом иди и принимай своё королевство!
Хигбольд обнаружил, что может протянуть руку. Пальцы его жадно сомкнулись вокруг кольца. Торопливо, чтобы не лишиться его снова, он надел кольцо на палец.
Не посмотрев на Калеба, он повернулся и вышел из хижины, словно её хозяина и не существовало. Собаки лежали на грязных животах, скулили слегка и облизывали сбитые лапы. Псарь сидел рядом с ними и смотрел на возвращающегося хозяина. Две лошади стояли, опустив головы, их удила покрывала пена.
Однако Хигбольд не подошёл к лошади, не заговорил с ожидавшим его псарём. Он повернулся лицом на юго-запад и как человек, идущий к долгожданной цели и ни на что не обращающий внимания, зашагал в сторону трясины. Псарь не остановил его. С раскрытым ртом он смотрел ему вслед, пока фигуру Хигбольда не поглотил туман.
Из хижины вышел Калеб, кошка сидела у него на плече. Он заговорил первым.
— Возвращайся к своей леди, друг мой, и скажи, что Хигбольд отправился на поиски своего королевства. Он не вернётся.
