Андрей Егоров - Заповедник
«Кто-то бомбит планету, – понял он. – Сбрасывает на Заповедник термоядерные снаряды. А мы оказались в зоне огня».
– Водородная бомба? – обернулся он к разведчику.
– Конечно, нет! – фыркнул Байрам. – Если бы на расстоянии километра от нас взорвалась даже обычная атомная бомба, мы бы уже испарились. Тем более – термоядерный заряд… К тому же это не бомба – фугас. Для поражения целей под землей… бомбоубежищ, бункеров… Если бы хотели достать кого-то на земле, бомбу взрывали бы в воздухе. Это фугас. Мощный фугас объемного взрыва.
– То есть нам ничего не грозит? – с надеждой спросил Сумароков.
– Быстро в укрытие! – скомандовал разведчик. Лицо его сделалось каменным, он словно только сейчас понял, что здесь разворачиваются реальные боевые действия, и наконец взял на себя функции командира. Кияшов не возражал – в такой ситуации помощь офицера-космодесантника с его боевым опытом и академической подготовкой неоценима.
Забирались в расщелину торопливо. Кияшов первым, за ним – Сумароков… Байрам Камаль шел последним. Антон почти ничего не слышал – уши словно ватой набили. А глаза резало, и они слезились. Веки опухли.
– Слышишь, Байрам! – крикнул Кияшов. – У тебя антирадиационные пилюли есть?
– Да, – коротко ответил космодесантник, – только они на большие дозы радиации не рассчитаны. Еще раз повторяю – это не атомная бомба. Химическая взрывчатка. Или что-то еще – неизвестное земной науке. Взрыв, вообще говоря, странный. Никогда не видел, чтобы так взрывалось. И снаряд летел как-то чересчур медленно.
– Проклятие! – выругался Яловега. – Все равно нам каюк!
Складывалось впечатление, что пирамида притягивает людей. Как ни пытались они выбраться из ее подземелий, их словно кто-то загонял обратно. Монстры, бомбы, сыпавшиеся на планету… Все внешние факторы были за то, чтобы направить их в подземелье под пирамидой и удерживать там.
И снова они брели по коридору, заросшему протеиновым мхом, с тревогой вслушиваясь в звуки, доносящиеся с поверхности. Бомбить вроде бы перестали. Спрашивается, зачем было тратить заряды на пустыню? Почему сразу не накрыть пирамиду? То ли она надежно защищена силовым полем, то ли нападающие по какой-то неведомой причине не хотели трогать это странное архитектурное сооружение…
Перед самым выходом в пещеру, где Делакорнов встретил инопланетянина, старпом Кияшов почему-то остановился, и Сумароков ткнулся в его широкую спину.
– Вы чего, Евграф Кондратьевич… – начал он, выглянул из-за плеча Кияшова и осекся.
– Что там? – Байрам Камаль принялся было проталкиваться вперед и тоже остановился.
В пещере с прозрачными ручьями сейчас находился целый взвод вооруженных до зубов хвостатых инопланетян. Жерла стволов смотрели на землян. Одеты хвостатые все как один были в желтоватую форму. Несмотря на странный покрой и мягкую, облегающую ткань, сомнений не оставалось – это камуфляж.
– Сектера, сектера! – гортанно выкрикнул один из инопланетян, глядя на землян темными маленькими глазками.
– Эти по-нашему не разумеют! – заметил Кияшов и выступил вперед: – Здравствуйте, друзья, мы с планеты Земля! Прилетели к вам исключительно с мирными целями!
Он решительно двинулся к инопланетянам. В воздухе мелькнула голубая молния, и Евграфа Кондратьевича отшвырнуло назад. Запахло озоном и горелой тканью.
– О-о-о! – Старший помощник с трудом приподнял голову. – Что ж вы делаете, гады хвостатые?!
– Кажется, радушного приема ожидать не приходится, – сумрачно заметил Байрам Камаль.
– Сектера! – снова выкрикнул инопланетянин.
– Кладите оружие, ребята, – проговорил разведчик и первым, присев, положил автомат в мох, выпрямился и поднял руки над головой. – Сейчас лучше всего подчиниться. Попали мы, кажется. Будем надеяться, что они знакомы с нормами межгалактического права.
Остальные последовали примеру Камаля. Никому не хотелось, подобно старшему помощнику, получить электрический разряд.
Несколько хвостатых подошли к людям, возбужденно загомонили. Потом землян, легонько подталкивая стволами в спину, погнали по ровному тоннелю к выходу. Время от времени раздавались окрики на незнакомом языке. Такое поведение не могло не нервировать людей. Не поймешь правильно команду – и схлопочешь заряд излучателя в затылок или даже пулю… Кто знает, чем еще могут стрелять их странные большие ружья?
«Они же на того хвостатого охотятся, – вдруг понял Антон, – мы им совсем не нужны».
Эту догадку он принял к сведению, но остальным сообщать поостерегся – слишком напряженно инопланетяне реагировали на человеческую речь. Еще дрогнет, чего доброго, палец на курке – и ударит в живот голубая молния или что похуже. Антон покосился на Кияшова. Тот до сих пор морщился и ощупывал ребра, словно опасался, что на теле обязательно отыщется здоровенная дыра.
– Хабанера! – Инопланетянин дулом автомата показал на люк космического корабля, к которому приблизилась процессия.
– Сам ты хабанера! – проворчал Кияшов, но недвусмысленному приказу подчинился первым. Полученный разряд научил его расторопности.
Их провели по длинному коридору, завершившемуся лифтовой платформой. Вверх земляне поехали одни, без сопровождения. Платформа миновала вереницу уровней, забранных пластиковыми непрозрачными дверями, и остановилась в светлом помещении. Там пленников поджидали два вооруженных, одетых в песочный камуфляж хвостатых и четверо других – одеждой им служила собственная шерсть.
– Вылитые мартышки, – прокомментировал Яловега явление голых, по земным меркам, инопланетян.
– Заткнулся бы ты лучше, – посоветовал Кияшов. – Впрочем, мели, Емеля, – твоя неделя…
– Почему неделя? – насторожился старший механик.
Кияшов промолчал.
– Пословица такая, – пояснил Антон, – означает, что сейчас ты радуешься, а потом будешь плакать.
– Этим мартышкам меня не запугать, – начал было Кирилл Янушевич, но его прервал громовой рык инопланетянина с излучателем:
– Хавган!
Делакорнов, не задумываясь, заложил руки за голову, как бывалый арестант. Остальные сочли необходимым поступить так же.
Хвостатые в камуфляже с каменными физиономиями отсекли людей от своих сородичей, загнав их в угол зала. Остальные начали возиться с каким-то крупным аппаратом.
– Не нравится мне все это, – заявил Кияшов. – Что это за агрегат такой?
– Да уж, агрегат, – хмыкнул Яловега. – Мясорубка!
– Типун вам на язык, Кирилл Янушевич, – осторожно проговорил Коля Сумароков.
– Сейчас тебя перемалывать начнут, увидишь, – хрипло захохотал Яловега. Он был слегка не в себе. Пережитое повлияло на него возбуждающе.
