Ярослав Васильев - Дорога славы
Лейтенант побледнел. Одно дело за взятку вломиться в кафе, уничтожить данные с камер наблюдения и результат освидетельствования — через сутки-двое следы от шокера пройдут, ничего не докажешь. На худой конец, подделать дату получения паспорта. И другое — нарваться на встречное обвинение высокопоставленного офицера, пусть и в отставке: капитан спецвойск по табели о рангах приравнивался к обычному подполковнику. К тому же запросто может вмешаться и всемогущая Служба. Вот успей они провернуть дело и подчистить улики до того, как Андрей заявит официально… кто-то из подчинённых подумал так же. Раздался выстрел, и один из полицейских с криком покатился по полу, схватившись за пробитую руку.
— Следующему прожгу дыру в брюхе, — пообещал Андрей. — И мне плевать, за шок-станером потянулся очередной придурок или за разрядником. Руки за голову и без глупостей!
— Север, это Крон. Мои ребята идут по выделенному коридору, будут через десять минут. У тебя стрельба, что случилось? — раздался из включенного на громкую связь коммуникатора голос заместителя начальника городской полиции.
— Всё под контролем. Коля, вызови заодно кого-нибудь из отдела внутренних расследований. Только не местной префектуры, а тоже из своих, центральных. У меня тут замечательный букет, от взятки и сокрытия преступления по отношению к несовершеннолетней до вооружённого нападения.
Суд над Маддлем Фордманном прошёл очень быстро. Корпорация, в которой он работал, хотела решить дело без огласки, пока случай не раздули журналисты и конкуренты. Потому судья легко согласился со всеми пунктами обвинения и назначил по каждому максимальный срок, с отбыванием на одной из планет-тюрем и лишением имущественных прав в пользу родственников. Ведь жена «удачно» сохранила девичью фамилию, а девушка за компенсацию от компании взяла фамилию матери, причём до получения паспорта. Почти сразу Ли, которому корпорация «в благодарность за помощь» помогла получить диплом, и Ирэна уехали в один из городов соседнего полушария. Через пару месяцев Лех и Андрей получили от них счастливое письмо, в котором Ли хвалился работой в престижном ресторане, Ирэна с гордостью рассказывала, как поступила в университет. И что оба «вот обязательно приедут, пусть только у девушки наступят каникулы».
Кафе на Лесной улице затихло, как и прежде неторопливо встречая посетителей после обеда и замирая по утрам. Жизнь шла своим чередом, Лех даже начал шутить, что без помощников скучно. В один из осенних дней Лех и Андрей сидели в пустом ещё зале и, глядя на бушующую за окном ноябрьскую непогоду, обсуждали планы на будущее: посетителей стало больше, а бывшие помощники далеко, строят свою жизнь. Конечно, от желающих поработать в кафе отбоя нет, вот только кого попало не возьмёшь… Внезапно во входную дверь раздался стук, и несколько минут спустя Лех усадил за их столик гостью. Невысокая, хрупкая девушка с угловатой фигурой застенчиво осмотрелась, оглядела натёкшую с одежды и рюкзака лужу, стала сбивчиво извиняться. После чего торопливо, словно испугавшись, что её выгонят обратно под дождь, начала рассказывать. Её молодой человек перебрался в столицу полгода назад, теперь пригласил девушку к себе. Он должен был встретить на аэровокзале — но не встретил. А когда она нашла квартиру, которую тот снимал, соседи рассказали, что «молодого человека не было видно уже два дня». В полиции же её прогнали, мол, не родственница и вообще — два дня для парня в столице не срок. Вот она и оказалась в огромном городе одна. Хорошо вспомнила, что её приятельница, Ирэна, рассказывала про своих знакомых и как они ей помогли.
— Честно-честно, я не вру, — покраснев, закончила девушка. — Ирэна даже посылку вам передала. Она у меня в рюкзаке, я достану…
Мужчины переглянулись с понимающей улыбкой.
— Потом найдёте, пани…
— Дина… Надин.
— Пани Дина. А пока давайте-ка я напою вас горячим кофе по особому рецепту. Простудитесь ещё.
— А я пойду, позвоню Коле, — поднялся со своего места Андрей. — Может, его орлы что-то знают. Попробуем, Дина, вам помочь.
Ведь кафе на Лесной улице — необычное кафе.
История десятая. Цена победы
Арес кидал свои жалящие стрелы третий год. Большой войны в мирах Звёздной Ойкумены[9] не ждал, наверное, никто — тем более такой кровавой и жестокой. Началась она как династический спор крохотного государства Сараево… Удобного посредника, места переговоров и перевалочного пункта для контрабанды из многих миров почти всех крупных государств. И в первые несколько недель новость едва пробивалась на задворки информационных лент да на последние страницы «жёлтой прессы». Но конфликт стремительно втянул в себя все великие державы обитаемого мира, одну за другой. Слишком много у всех накопилось друг к другу обид и претензий, слишком многие увидели удобный повод «скруглить» границы.
Буйный и бурный патриотизм «зашкаливал» в Империи с первых дней. Газеты пестрели победными реляциями с фронтов, Сенат вешал награды. Обыватели с гордостью и восхищением смотрели на военных, а на вербовочных пунктах не иссякал поток добровольцев. «Вот только мы всё равно проигрываем», — эта горькая мысль не покидала Йоргенсена последние несколько месяцев: с тех пор, как войска оставили Сарагосу. Оставили, потому что были обескровлены победным штурмом, а к планете внезапно подошёл флот Содружества. В тот раз он просто ждал, дав понять, что не потерпит имперского флага над столь важным транспортным узлом. Но до часа, когда совет Прокураторов открыто примкнёт к Альянсу, оставались считанные дни. По своей должности полковник был в курсе многих решений императора и его советников задолго до того как их содержание зачитают в Сенате. И потому знал: предложения совета уже «полетели в корзину», генштаб опять упустил возможности, купленные солдатскими жизнями.
«Они, недовольны, что, несмотря на сплошные победы, линия фронта продвигается всё ближе и ближе. Угрожая в ближайшие три-четыре месяца захлестнуть кровавой пеной границу, — вспомнил полковник разговор при назначении на свою нынешнюю должность. — Наше напыщенное дурачьё и в Сенате, и в Адмиралтействе считает всё лишь неудачным стечением обстоятельств. А теперь готовится „переломить ход войны в свою пользу“. Демонстративно наказав „вероломство“ и устрашив не состоявшегося союзника». Йоргенсен посмотрел на командира конвоя. С места начальника безопасности хорошо просматривался весь мостик: от операторов и пилотов, до сидящего на небольшом возвышении капитана крейсера «Орёл». Никто из «этих», особенно Стрельников, в такие тонкости «международных отношений» никогда не вдавался, считая, что точным и эффективным выполнением приказов командования послужат своей родине намного лучше, чем бесплодными рассуждениями о политике. А «Орёл» был самым новым и быстрым крейсером флота Его Императорского Величества… и потому руководство Имперской Службы Безопасности нередко использовали корабль для «деликатных» миссий. Вот и сейчас крейсер спешил вместе с эскортом к линии фронта, чтобы доставить предмет, которому отводилась главная роль в грядущей операции «Анчар». «Интересно, а как его использовали хозяева? — вспомнив о содержимом трюма, в который раз размышлял про себя Йоргенсен. — Для каких-то своих непонятных целей? А мы словно дикари, которые нашли пищевой синтезатор и стали им убивать мамонтов? Или для Предтеч это тоже было оружие? Не потому ли Древние оставили после себя только пустые каменные обломки? И почему мы, сколько до этого ни находили еще действующих сооружений и артефактов, не поняли ни одного? А сейчас нашлось Оно? Первое, с которым удалось совладать хотя бы отчасти. То, что станет залогом грядущей победы… то, что ждало новой крови миллион лет после гибели хозяев…»
