Сергей Гатаулин - Вирус
– То есть как почему? Мы же… Нет! Ты не можешь так поступить! – удивленный профессор смотрел на Потемкина осуждающим взглядом.
Смутившийся Дмитрий поспешил исправить ситуацию.
– Простите профессор, это я о другом задумался. Вы очень мне помогли. И вам спасибо, Юрий Николаевич. Если бы не вы, неизвестно, чем бы все закончилось.
Заметив, что Дмитрий оглядывается на стоящих у дверей телохранителей, Юрий Николаевич повернулся.
– Ребятки, всем на выход. Ждать в машинах! Никто не должен нас тревожить! – Проводив охранников до дверей, он громко хлопнул дверью. – Ну что, братцы-кролики, теперь нам никто не мешает. Будем делиться информацией. Кто имеет что сказать? – улыбнулся и дурашливо пропищал детским голосом. – Чур, я последний!
Одной простенькой глуповатой фразой он сумел разрушить царившее в лаборатории напряжение, демонстрируя редкое, филигранное умение направлять чахлый ручеек беседы в нужное русло.
– Наша лаборатория в течение многих лет разрабатывала компьютерный комплекс под названием «Синарион», – заговорил профессор, видимо решив, что и в этот раз, чтобы не нарушить хронологию событий, начинать должен именно он.
Дмитрий задумался. Голос Медведева, удаляясь, затих, растворился в потусторонних звуках. Перед глазами вновь показалась знакомая пещера. Озираясь в попытках отыскать Тромба, он шагнул вперед, но никого не заметил – везде, куда падал взгляд, бурлила пенящаяся масса. Набухая и расширяясь, она быстро заполняла небольшую пещеру. Не дожидаясь, пока непонятная субстанция коснется его тела, он прыгнул на одинокий валун, возвышающийся в центре каменного мешка. Но и здесь его ждала неприятная пена. Подбираясь к ногам, бурые невесомые лохмотья закрыли ботинки, бурлящий коктейль поднялся до щиколоток, потянулся к поясу. От прикосновения грязной пузырящейся жидкости закружилась голова. Дмитрий погрузил руку в кипящую муть и вздрогнул от неожиданности, когда от пузырящейся поверхности отслоились серые мясистые веревки, напоминающие оголенные корни растений, и поползли по его телу к голове. Судорожно размахивая руками, он пытался стряхнуть скользкие жгуты, но не тут-то было – упругие щупальца легко растягивались, но не рвались. «Как муха в сиропе», – мелькнула в голове неприятная мысль, но ее тут же прогнал гудящий голос Тромба:
– Ты не должен быть здесь. Уходи немедленно!
– Но это мой мозг, – запротестовал Дмитрий, нелепо дергаясь, – и я хочу помочь.
– Переход не завершен, идет распаковка информации, – голос смолк, как будто Тромб собирался с силами, и мгновение спустя вновь зазвучал, только теперь он больше напоминал прорывающийся сквозь адскую боль стон умирающего.
– Вирусы! Уходи!
Дмитрий напрягся, пытаясь освободиться от наползающей на грудь пены, рванулся вверх…
– С тобой все в порядке? – тяжелая рука опустилась на плечо.
Фокусируя взгляд, он обнаружил стоящего рядом профессора. Закончив свою часть повествования, он ждал рассказа Дмитрия.
– Сколько времени прошло с момента вашего прихода в лабораторию? – спросил Дмитрий, рассматривая свои руки. – Я имею в виду, до отключения компьютеров?
Профессор думал секунду.
– С поправкой на ветер не более получаса. – Он посмотрел на часы и, качая головой, добавил. – Ну да. Плюс-минус пять минут.
«Вот почему переход не завершен полностью – времени не хватило», – подумал Дмитрий и заговорил. Стараясь не углубляться в подробности, он поведал Юрию Николаевичу о злоключениях последних дней, рассказал о своем посещении ветеринарного института, о появлении в сети лаборатории разумного воина и его идее переселиться в человеческий мозг.
– Мне очень жаль, профессор, но для успешного переноса Синариона-Тромба на мой носитель, – Потемкин ткнул указательным пальцем себе в висок и устало выдохнул, – нужен был час. И это в лучшем случае.
– Нет! Нет! Нет! – застонал профессор, меряя лабораторию широкими шагами. – Знал бы, костьми лег, но не дал бы отключить систему, – чуть не плакал он.
На что Юрий Николаевич успокаивающе заметил:
– Вы и так костьми легли. Если бы не я, то они, – он махнул рукой, указывая на пол, – там бы и остались.
– Неужели вы не понимаете? Такого шанса больше не будет! – возмутился профессор. – Создавая «Синарион», мы предполагали лишь приблизить его возможности к человеческому разуму. Но создать разумную систему в чистом виде даже мечтать не могли. – Медведев на мгновение замолчал, задохнувшись от исчезающих в неясной дымке перспектив. – Слишком много случайных факторов, внешних воздействий. Повторить всю цепочку будет невозможно. Дима! Может, он все-таки успел? Ведь большая часть информации должна была пройти, – прижимая сжатые кулаки к груди, умоляюще протянул ученый.
– Профессор, половина разумного – это даже не идиот, это набор символов. – Дмитрий отрицательно покачал головой.
– Ну, не знаю, – засомневался Медведев. – Конечно, нельзя прочитать книгу, вырвав из нее половину страниц. Но если убрать каждую вторую букву, то большинство текстов можно легко понять?
Дмитрий едва не кивнул. Вспомнилась пещера. Перед глазами встало изломанное тело Тромба. Прав воин – нельзя открываться полностью. Жизнь – штука непредсказуемая: никогда не знаешь, что случится в следующую секунду. Вот только что будет, если боец не сумеет одолеть проскользнувшие за ним вирусы? Пещера – условная граница. Созданная больным Тромбом каменная стена может в любой момент развалиться, и тогда…
«Держись, дружище!» – прошептал он мысленно, обращаясь к невидимому собеседнику.
Стоящий в сторонке Юрий Николаевич, внимавший каждому слову рассказчиков, длинно вздохнул.
– Кажется, и мне пора исповедоваться, – он виновато опустил голову, пожевал губами и обреченно махнул рукой. – Друзья мои, должен признаться, что все перенесенное вами – следствие моей непреодолимой тупости, – заглянув в глаза слушателям, он сжал губы в полоску и утвердительно закивал. – Да! Да! Ваше компьютерное чудо поначалу никто ни хотел воспринимать серьезно. Над Ковалем смеялись все, к кому он ни обращался. Но когда со всех сторон посыпались жалобы на неизвестных хакеров, мы вспомнили о вас, профессор. Именно я дал поручение своим подчиненным разобраться с ситуацией. Соответственно, они нашли наиболее подходящих оперативников и все переложили на их плечи. Я должен был предвидеть, что мое распоряжение, спустившись до исполнителей, будет интерпретировано подобным образом. Теперь буду знать, как они работают на месте. Да что теперь говорить! Что сделано, то сделано. – Он покосился на возмущенного профессора. – Вы должны меня понять. Такой скандал вокруг вашей лаборатории. Караул! Хакеры взламывают сети секретных учреждений! Кто только не жаловался: дипломатические ведомства дружеских и не совсем дружеских стран, банкиры всех мастей, разведчики и даже церковь! – Юрий Николаевич повернулся к Потемкину. – Про твое участие в этом деле я тогда еще не знал. Светлана, молодец, сообразила послать с тобой Анатолия, а сама позвонила мне. Теперь возьму эту проблему под личный контроль. К тому же, если я правильно понял, проблемы больше нет, ибо нет источника всех бед. А на нет и суда нет. – генерал внимательно посмотрел на вздрогнувшего Дмитрия и загадочно улыбнулся, затем повернулся к профессору. – А вы, уважаемый, занимаясь наукой, не забывайте о безопасности своей страны. Вы не думали, что умник, которого вы создали, способен стать серьезным оружием в руках противника?
