Джоди Най - Смерть по имени сон
– Позабыть – не смогу, – безропотно согласилась она, позволяя жаркой картине возмездия померкнуть. – Но насчет этой сволочи я бы ещё подумала.
И я никогда не забуду ни скорби, ни разочарования. Ни одиночества. – Она посмотрела на Ти с признательностью и любовью. – Хотя теперь я не одинока.
– Но ты ведь поедешь? На Альфу Центавра? – продолжал настаивать Ти.
– Это обойдется мне дороже, чем планету прикупить!
– Что деньги? Ты последние месяцы тратилась только на поиски Фионы.
Причем ты женщина далеко не бедная. Да ещё чуть ли не каждую кредитку откладываешь. Ради чего это все?
Лунзи сидела в задумчивости, прикусив губу и глядя отсутствующими глазами в угол комнаты. Она почти боялась встречи с Фионой после всех этих лет, ибо что она могла сказать ей? Все время, пока шёл поиск дочери, она часто представляла себе эту встречу: счастье, слезы примирения… Теперь она стояла на пороге реальности: она готовилась увидеть Фиону вновь. Что же скажет ей настоящая Фиона? Ведь она говорила матери, когда та покидала её, что боится, что Лунзи никогда не вернется обратно. Чувство обиды постепенно стерлось, и, должно быть, она давно уже потеряла надежду, считая, что мать её погибла. Лунзи терзалась мыслью о том, какую рану нанесла дочери. Она представляла рассерженную Фиону, её стиснутые челюсти и покрасневший нос в то последнее утро на Тау Кита. Лунзи пыталась оправдаться. Да, её вины не было в том, что их космический корабль попал в катастрофу, но зачем она вообще оставила дочь? Ведь она могла найти работу не так далеко. И менее опасную, пусть бы даже за неё меньше платили. И тем не менее, несмотря на все её сомнения и возможность оценить прошлое с позиции сегодняшнего дня, Лунзи должна была признать, что в то время, когда она оставляла Тау Кита, заключение контракта с рудной корпорацией казалось самым удачным вариантом. Она не могла предвидеть, что случится.
Она бросила Фиону, но для неё это была разлука всего лишь на несколько лет. Она пыталась представить себе, что бы чувствовала, расставайся они почти на всю жизнь, как это и случилось для её дочери. Возможно, она стала дочери чужой после всех этих лет. Им придется узнавать друг друга заново.
Понравится ли ей новая Фиона? Понравится ли она Фионе, имеющей за плечами многолетний жизненный опыт? Ей оставалось только ждать.
– Лунзи? – Мягкий голос Ти вернул её на землю. Она мигнула сухими глазами и заметила устремленные на неё темные глаза Ти, полные беспокойства. – О чем ты так задумалась, радость моя? Ты всегда такая сдержанная. По мне, так было бы лучше, если бы ты плакала, смеялась или кричала. Твои сокровенные думы слишком сокровенны. Я никогда не могу сказать, о чем ты думаешь. Разве я не принес тебе хорошие новости?
Она глубоко вздохнула, не решаясь начать.
– А что, если она не захочет видеть меня? Она, наверное, ненавидит меня после всех этих лет.
– Она полюбит и простит тебя. Твоей вины в случившемся не было. Ты начала искать её сразу же, едва у тебя появилась такая возможность, – резонно возразил Ти.
– Я просто не должна была покидать её вовсе, – со вздохом ответила Лунзи.
Ти схватил её за руки и развернул к себе так, чтобы видеть её глаза.
– Ты поступила совершенно правильно. Тебе нужно было обеспечить ребенка. Ты хотела, чтобы она имела не только необходимый для жизни минимум. Уезжая, ты не оставила её на произвол судьбы. Виноват рок.
Виноват кто угодно, только не ты. Ну, ты едешь? Ты встретишься со своей дочерью и внуками?
Лунзи наконец кивнула:
– Еду. Я должна.
– Отлично! Вот теперь по-настоящему отпразднуем! – Он склонился над свертком, который принес с собой, и достал оттуда бутылку редкого Китянского вина и пару бокалов на длинных ножках-стеблях. – Это мой триумф, и твой тоже, и я хочу, чтобы ты выпила за это вместе со мной. Ты должна, по крайней мере, сделать вид, что хочешь попраздновать!
– Но я и делаю, – запротестовала Лунзи.
– Тогда смой со своего лица этот недовольный взгляд и иди ко мне. – Быстро поставив бокалы рядом с бутылкой вина, Ти нагнулся и единым махом перекинул Лунзи через плечо. Лунзи визжала, как школьница, когда он отнес её в спальню и сбросил на двухспальную кровать.
– Я не могу! Меня ждет Рут! – Она неохотно отмахивалась, глянув на часы в изголовье. – О черт, теперь я точно опаздываю! – Она хотела подняться, но Ти опередил её.
– Я сам обо всем позабочусь, – поспешно заявил он. Затренькал коммуникатор: Ти набирал код клиники. Лунзи едва сдерживалась, чтобы не захихикать, когда он от её имени с самым серьезным видом испрашивал у доктора Рута разрешение пропустить эту смену.
– …по семейным обстоятельствам, – закончил он скорбным голосом, заставившим её похоронить взрыв громкого хохота в постельном белье.
– Ну, теперь ты чиста и невинна, – провозгласил Ти, стаскивая на ходу рубаху и бросая её в угол комнаты. – Доктор огорчен и передает поклон, – добавил он, выпрыгивая из ботинок.
– Не знаю, почему позволяю тебе так поступать. Я не должна прогуливать, – ворчала Лунзи, чуть-чуть стыдясь себя. – Обычно я отношусь к своим обязанностям более серьезно.
– А смогла бы ты, скажи по чести, стоять и измерять кровяное давление, когда в твоей голове только и крутится: «Фиона нашлась?!» – скептически поинтересовался Ти.
– Нет, но…
– Тогда расслабься, – сказал Ти. – И позволь мне…
Он опустился перед ней на колени и, легко приподняв её, стянул с её бедер брюки. Покончив с этим, Ти стал покрывать её обнаженные ноги нежными и легкими поцелуями, начиная от кончиков пальцев и едва касаясь её кожи.
Он ласкал её, сжимая бедра и ягодицы. Поднимаясь все выше, губы его добрались до живота. От ощущения его теплого дыхания на коже у Лунзи захватило дух. Она со вздохом откинулась назад, взъерошила волосы Ти, ласково сжала ему уши. Он поднял голову и придвинулся ближе, нависая над ней. Лунзи приоткрыла глаза, чуть улыбнулась и встретила его озорной взгляд.
– Ох нет, не надо, – запротестовала она, когда Ти обрушился на неё, лишив возможности даже пошевелиться, и принялся щекотать языком живот. – Ай! Так нельзя!
Ти перехватил её руки, когда она попыталась отстранить его голову:
– Не трепыхайся! Все можно в любви, моя Лунзи, а я тебя люблю.
– Тогда поднимайся и давай по-честному, черт тебя побери!
Лунзи высвободила руки и потянула его за плечи. Едва он приподнялся, она рванула магнитные застежки его брюк, и они были отправлены в угол вслед за рубашкой.
Он тоже был уже возбужден до предела. Лунзи осторожно погладила его кончиками пальцев. Вытянувшись, они прижались друг к другу. Их руки соединились, переплелись и разбежались вновь, подсказывая друг другу пути к заветным местам. Ти перевернулся на спину, не переставая ласкать её.
