Уильям Дампир - Путь Бонапарта Кн.1
- В трюме больше четырех футов, сэр, - сказал Харгуд, козыряя. - Почти пять, и быстро прибывает. Могу я взять еще матросов на помпы?
- Каков ущерб от обстрела?
- Семь пробоин от ядер, ниже ватерлинии. Их не заделать в такую погоду, сэр.
- Знаю, мистер Харгуд. Где они?
- Все ближе к носу, сэр.
- Пока те, кто на помпах, пусть качают, позже я прикажу подвести под днище пластырь.
- Есть, сэр.
Пошел дождь, да такой сильный, что уже в ста ярдах ничего не было видно. 'Пандора' была теперь одна, с поврежденным такелажем и порванными парусами, с трудом поддерживаемая на воде непрерывно работающими помпами. Стоило ослабить темп, как фрегат оседал все больше. Еще до утра пришлось сбросить в море пушки носовых дивизионов. На помпах одна восьмерка сменяла другую каждые полчаса, но 'Пандора' шла на юго-восток пока, уже на рассвете, не увидели Скалу Клиппертон. Хотя атолл был местом очень неудобным, с опасной якорной стоянкой, Бонапарт прикинул, что можно будет посадить корабль на мель и осмотреть днище.
Утром похоронили в море шестнадцать тел. Завернутые в парусину,с ядром в ногах, они лежали по двое на решетчатом люке. Все работы на палубе прекратились на то недолгое время, пока Бонапарт торопливо читал заупокойную молитву по погибшим на море. Погода наладилась, с начавшимся двенадцатичасовым приливом Бонапарт мягко посадил 'Пандору' на мель. Камень упал у него с души, когда увидели как 'Консепсьон', под британским флагом, подошел к острову и, войдя в бейдвинд, бросил якорь в сорока ярдах от берега. 'Пандора' почти вся выдавалась из воды и песка - правым бортом к берегу, она стояла почти на ровном киле. Было ясно, что даже приведи ее в боевое состояние, фрегат не выдержит первый же шторм.
Бонапарт не сомневался, что все испанские корабли в Тихом океане будут его искать. 'Пандора' связывала ему руки, и появись вдруг еще один испанец, британцы не смогли бы уйти.
'Консепсьон' поднимал на палубу пушки, порох и прочее. Моряки собрали с 'Пвндоры' все, до последнего гвоздя. Бонапарт проводил взглядом, медленно уходивший под воду полузатонувший фрегат и поднялся на палубу 'Консепсьона'. Когда он вошел в каюту старшего офицера, рядом с брешью в борту, еще валялось девятитифунтовое британское ядро. В каюте все было прибрано, не считая полуразрушенной носовой переборки, на единственном стуле, у койки раненого испанца, сидела молодой женщина. Совсем недавно вышедшая замуж, она выглядела каноном испанской красавицы - точеная фигура, черные волосы, белоснежная кожа, бархатные глаза.
- Черт побери, сэр я совсем забыл про них, - произнес Уайт, появившийся в полуразбитой каюте.
-Это капитан 'Консепсьона' дон Антонио де Кордоба и его сестра донья Мерседес Галиано. Бонапарт слегка поклонился, заговорив по-испански, представился и предложил дону Антонио и донье Мерседес что-нибудь перекусить. Чего бы они хотели? Вина, какао, виноградной водки? Привстав, испанский капитан вернул поклон. Он чрезвычайно благодарен, но в данный момент ничего не желает. Затем начался неуклюжий разговор, продолжавшийся до тех пор, пока Бонапарт не сообразил предложить дону Антонио отдохнуть.
- Верните ему шпагу, мистер Уайт, тогда плен будет не таким обидным, а сражался де Кордоба отважно.
- Бедняга, представляю, каково ему, сэр.
- Да, жизнь какое-то время кажется прожитой напрасно.
Расстояние, которое 'Консепсьону' предстояло преодолеть, было весьма значительным, а проблема со снабжением создавала основания для беспокойства. Фрегат находился в 5700 милях от мыса Горн и еще в 3 000 милях от ближайшего пункта снабжения, острова Святая Елена. Всего же обратная дорога в Англию составляла около 13700 миль и должна была занять шесть месяцев, с учетом возможных штормов и штилей. Доктор Лесли не питал иллюзий об условиях жизни на нижних палубах британских военных кораблей: место для гамака, при высоте палубы пять футов четыре дюйма, составляло шесть футов на четырнадцать дюймов. В море каждый имел вдвое больше места, потому что большая часть команды была поделена на две вахты. На 'Пандоре' палубы были чисты, безупречно выскоблены и трюмы содержались в относительной чистоте, для чего в ход пускали помпы. Нижняя палуба 'Консепсьона' была хуже, чем загоны для скота на британских кораблях, она редко чистились, здесь по темным углам гнили не прожеванные куски пищи, брошенные матросами. Согнанные в трюм фрегата, испанцы сидели группами. Больше полтораста человек, многие скованные по четыре, занимали пространство, в которое воздух проходил только через два зарешеченных отверстия, если не считать люков отпираемые дважды в день для раздачи пищи.
Вечером донья Мерседес снова увидела в коридоре Бонапарта. Он учтиво поклонился, сняв треуголку.
- Сеньора может потребовать все, что пожелает.
Невысокий, но очень представительный мужчина, загорелое лицо. Изысканно одет, говорит по-испански. Донья Мерседес пробормотала, что она предпочла бы остаться с братом. Капитан улыбнулся и, ничего не ответив, удалился. Она была напугана, но не могла побороть чисто женского любопытства. Появилась пожилая женщина, необыкновенно почтительная испанка, сообщившая, что капитан велел ей быть постоянно в распоряжении сеньоры.
- Можно мне выйти на палубу?
- Нет, сеньора. Вам велено оставаться в каюте.
- Почему мне не разрешают прогулки?
- Капитан опасается, как бы с вами не случилось чего-нибудь дурного.
Доктор все чаще прописывал держать люки открытыми, чем изрядно обозлил стоявших в карауле час за часом морских пехотинцев клявщихся, что такой грязный корабль не мог им привидится в самом страшном кошмаре.
- Капитан шлет вам это со своего стола. ' Это' был серебряный поднос, уставленный вазами с фруктами и элегантным графином. Осада прекрасной пленницы через посредство третьего лица продлилась несколько дней.
- На сей раз, сеньора, я пришел к вам сам.
Служанка тут же испарилась без звука. Бонапарт стоял между доньей Мерседес и дверью, глядя на нее невыносимо пронзительным взором, и молчал.
- Я капитан корабля, - наконец сказал он, - для меня нет невозможного, поэтому предлагаю заключить сделку. Судьба дона Антонио зависит от одного вашего слова, сеньора. Все захваченные пленники получат свободу в ближайшем же удобном месте побережья, если вы станете моей.
- Вы безумец капитан и я не желаю иметь с вами ничего общего.
- Я хочу обладать вами, сеньора и не терплю принуждения и насилия.
Только мысль о спасении брата поддерживала Мерседес, нерешительно расстегивающую платье. Оставшись в одной прозрачной сорочке, молодая женщина села за стол и начала аккуратно расчесывать волосы.
- У меня мало времени, Мерседес, - сказал Наполеон.
