Филип Фармер - Врата времени
Тридцать лет назад война уже приносила с собой чуму и холеру. И вот теперь валяющиеся повсюду трупы непогребенных мертвецов, ослабляющий людей голод и убийственно-холодная зима, отсутствие санитарии и миллионы расплодившихся крыс снова породили черную смерть.
Обычно красное лицо Джильберта побелело и он больше не улыбался.
— Мои родители и три сестры умерли в прошлую эпидемию. Тетя отвезла меня в Ирландию, чтобы уберечь от эпидемии, но зараза оказалась быстрее, чем мы, и тетя тоже умерла. Боже, помоги человечеству! Ну, теперь нам предстоит такой танец смерти, какой в Перкунии видели только в кошмарах. Эпидемия не пощадит и ее. Я отважусь предсказать, что в ближайшие два года вымрет половина человечества.
— Если бы вы послушали меня, — начал Ту Хокс. Затем он замолчал, пожал плечами и сказал. — Мы останемся здесь и умрем?
Джильберт ожил.
— Нет! Один из моих кораблей стоит в гавани, это — последний. Он загружен провиантом и, насколько я знаю, готов к отплытию. Мы еще сегодня вечером отплывем в Хивику! Будем надеяться, что доберемся к острову, прежде чем там узнают об эпидемии. Иначе нам никогда не позволят высадиться там на берег.
Ту Хокс понял, о чем подумал Джильберт.
— Да, будем надеяться, — сказал он. — Но я не питаю особого доверия к этим историям суеверных священников-колдунов.
— Почему бы и нет? — спросил Джильберт.
И действительно, подумал Ту хокс, почему бы и нет?
Проходили дни, и единственное, что видели пассажиры — холодный и сырой океан. Оптимизм Ту Хокса постепенно угас. Даже если в этой горе на побережье действительно существуют Врата, они, наверняка, закрыты. Колдуны говорили, что Врата открываются раз в пятьдесят лет или что-то около этого, и всего на несколько минут. Последний раз, по их словам, это произошло лет тридцать назад. Другая проблема — как добраться к этим Вратам. Пещера была священным местом острова. Кроме священников-колдунов и, может быть, нескольких высших сановников, никто не имел права туда входить. Сама гора возвышается недалеко от берега, но окружена высокой стеной и тщательно охраняется.
И все же путешествие для Ту Хокса было не таким уж и неприятным. Для них с Ильмикой это был медовый месяц. Но трудно передать, что он почувствовал, когда пароход пересек ту невидимую линию, за которой на его родине начинался американский континент. Он ожидал чуть ли не сотрясения корабля и готов был услышать шорох и царапанье под килем. Но «ХВЕЙЛГОЛД» спокойно скользил дальше, в то время как где-то глубоко под его днищем был штат Нью-Йорк. Ту Хокс представлял затонувший метрополис с небоскребами и человеческими костями на улицах; а над всем этим плавают рыбы. Конечно, это была чистая фантазия: в этом мире Америку еще не видел ни один человек. Она находилась в двух тысячах метрах под поверхностью моря, в темноте и холоде, покрытая толстым слоем ила и отложений.
Днем позже — Ту Хокс рассчитал, что они проплывали то место, где на его родной земле находился Канзас — капитан увидел ниточку дыма из труб другого корабля. Ту Хокс взял у Джильберта бинокль и осмотрел морской горизонт. Там, далеко на горизонте, плыло темное облако. Понаблюдав за ним какое-то время, он приказал капитану увеличить скорость, объяснив, что хоть это может быть и мирный торговый корабль из Южной Африки, лучше, все же, избежать с ним встречи.
К вечеру незнакомый корабль приблизился, и его можно было видеть уже без бинокля. Капитан сказал, что скорость этого корабля слишком высока для обычного грузового судна. Это мог быть только военный корабль.
На следующий день расстояние между кораблями сократилось до одной мили. Белый корпус преследователей сверкал в лучах яркого солнца, и капитан определил, что это арабский крейсер.
Пришла ночь. Крейсер приблизился еще на пол мили, и держал «ХВЕЙЛГОЛД» в конусе яркого света от носового прожектора. Капитан отказался от бесполезных маневров и только развил полную скорость. До тех пор, пока икванцы не взорвут над его головой хоть одну гранату и не потребуют остановиться, он больше ничего не мог сделать.
В середине ночи заштормило, о чем капитан молил в течении тридцати шести часов, и с запада надвинулась темная стена. С ней пришел ветер, а с ним — волны. Через две минуты на корабль обрушились потоки воды. Капитан погасил позиционные огни и круто повернул на юг. Когда на следующее утро взошло солнце, океан был чист. Капитан снизил скорость, так как машины слишком долго работали с полной нагрузкой.
16
В течение трех следующих дней горизонт был чист. На утро четвертого капитан сказал, что корабль находится в ста милях восточнее Куалоно, главного порта Хивики на побережье Атлантики, и скоро покажется маленький островок Микиао. Минут через сорок из морской глади на западном горизонте появился пятисотметровый вулканический конус острова. Довольная улыбка вдруг исчезла с лица капитана; обернувшись, он увидел на горизонте ниточку дыма. Корабль шел на полной скорости, все пассажиры собравшись на корме, тревожно вглядывались в вспененное море за кормой судна. Восходящее солнце светило людям в глаза, слепило их, и в этот раз икванцам удалось подойти гораздо ближе. Крейсер быстро приближался, пытаясь перерезать путь «ХВЕЙЛГОЛДУ» к защищенной гавани Куалоно.
Капитан посоветовался с Джильбертом и повернул корабль на сорок пять градусов на северо-запад.
— Перед восточным берегом — много опасных рифов, — сказал капитан. Я хорошо знаю их. Мы пройдем через пояс рифов и, если нам хоть немного повезет, мы удерем от икванцев. Если не удастся, я выброшу судно на полосу песка, если на этом гористом берегу вообще есть таковая. Во всяком случае, арабы не получат мой корабль в свои грязные руки.
— Мы держим курс на гору Лапу, где находится пещера, — добавил Джильберт. — Если мы бросим там якорь, у нас будет хороший предлог для вторжения в область, объявленную табу. Кроме того, мы прибудем туда поздно вечером, и, может быть, хивиканцы не заметят нас…
«ХВЕЙЛГОЛД» на всех парах мчался на северо-запад. Преследователь тоже изменил курс и уверенно приближался. Когда по левому борту появился черный крутой берег, крейсер Иквани приблизился на половину морской мили: через четверть часа из дула его носовой пушки вылетел клуб черного дыма и в двадцати метрах от борта «ХВЕЙЛГОЛДА» поднялся белый фонтан. Через пару секунд такой же фонтан взлетел в пятнадцати метрах за кормой судна.
Тем временем капитан вел корабль зигзагами через узкий проход между рифами. Некоторые из них можно было различить только по изменению цвета воды; другие были так близко от поверхности воды, что море над ними, казалось, кипело; а некоторые поднимались над поверхностью и вода бушевала вокруг их черных спин.
