Лариса Захарова - Планета звезды Эпсилон
Мы поспали. Прошли сутки. Оказалось, корабль наш движется по замкнутой эллиптической орбите. Без ручного управления делать нечего. Оун сказал, что можно надеяться на область притяжения Аркоса. Гек добавил, что это наименьшее из зол - станем рукотворным живым метеоритом и сгорим по всем правилам в верхних слоях атмосферы нашей прародины. Все стали ждать, что будет дальше.
К концу следующих суток мы проскочили Аркос. Мы обречены. Оун сказал, что корабль проходит как раз между двумя полями тяготения - Аркоса и Беаны. Мишле почему-то сказала, что даже бесцельный бесконечный полет - лучший выход из ее положения. Я промолчал. Хотя, наверное, именно мой рассказ пролил бы свет на причины нашего полета. Ведь началось все именно с того, что ко мне явилась Мишле, чтобы рассказать следующее.
Еще на Аркосе она была любовницей Морриса. Он неожиданно оставил ее, увлекшись Шейлой. На Беане в отсутствие соперницы Мишле захотела вернуть расположение Морриса. Напрасно. Из чувства мести сошлась с Крюгером. Крюгер раскрыл ей тайну деморфина. Всем объявили, что запрет на употребление деморфина членами ста трех семей вызван необходимостью экономить препарат, который нужен работающим. А Крюгер объяснил Мишле, что на самом деле это потому, что деморфин действует на мозг и каждая таблетка уносит часть жизни. Конечно, госпожа Мишле удивилась, отчего же деморфин не запрещен повсеместно, но Крюгер ответил, что, мол, Морриса это устраивает. Тогда у Мишле сложился план мести. Зная, что я вел расследование дела Бенца, зная, видимо, что из-за меня Шейла отвергла Морриса, она решила именно моими руками доставить Моррису неприятности. В тот вечер госпожа Мишле дала мне в руки то недостающее звено преступления. Фактор, который я безуспешно искал. Перелету могла помешать раскрытая тайна деморфина. Вот истинная причина гибели Бенца. И вот его убийца - Моррис.
Да, Бенца убил Моррис. Следы маленьких ног на вилле - пустой камуфляж. Интересно, Вернер до сих пор ищет убийцу с маленькими ногами? Несомненны доказательства вины Морриса: показания госпожи Гек, отстранение меня от ведения дела и поведение Морриса при нашей последней встрече.
Я тогда как бешеный ворвался к Моррису и потребовал немедленного полета на Аркос. Моррис ответил, что всему свое время. И тогда я сказал, что в моих руках улики против него. По правде говоря, их у меня еще не было. Моррис озверел, кинулся на меня с кулаками. Потом схватился за пистолет, орал, что он вне подозрений, что я слишком далеко зашел, слишком много себе позволяю. Поигрывая оружием, вдруг добавил, что готов пойти мне навстречу. "Кажется, - усмехался он, - вы соскучились по госпоже Шейле? Если вы настаиваете, я готов предоставить вам возможность слетать за нареченной. Посодействую, найду вам и подходящую компанию". Это косвенное доказательство его вины: он решил от меня избавиться. И конечно, уже в тот момент думал, что смерть от пули - жалкая для меня кара...
Застрелился Оун. В предсмертной записке он написал, что не может перешагнуть собственную беспомощность. Мы положили его тело в холодильный отсек. Кто знает, может быть, удастся похоронить когда-нибудь...
Когда спали, умерла госпожа Мишле. Первая жертва деморфина среди нас. Гек скис. И тут прорвало Крюгера. Его рассказ потряс нас. Меня он назвал недальновидным мальчишкой. В общем, никакого второго эшелона и быть не должно. Списки первого эшелона - это сетка выживания на Беане. Она рассчитана на нужды возрождения цивилизации в условиях молодой планеты. Словом, лишние рты не нужны. Чтобы похоронить эту тайну, в момент отлета с Аркоса там были взорваны космический радиотелескоп и космическая антенна. Крюгер сам руководил работой саперов, а затем и расстрелом этих саперов. И, закончил Крюгер, у Морриса есть еще одна блестящая мысль, как ограничить население и держать его в узде. Подмигнул и пояснил, что саму идею нам знать необязательно, ибо она - дело будущего, до которого мы, естественно, не дотянем.
Я сбился со счета. Кажется, летим тринадцатые сутки. Впрочем, впереди у нас вечность, так не все ли равно. Когда мы спали, умер Мишле. Сквозь сон я слышал стоны. Крюгер сказал, что у Мишле было больное сердце. Наше кладбище растет. Выбрасывать тела в пространство представляется мне кощунством. Нашел какую-то астрономическую книжку Оуна. Там сказано, что космические тела, двигающиеся по свободной эллиптической орбите, могут сокращать диаметр своего эллипса. Интересно, мы летим по свободной траектории? Может быть, есть все же надежда? Крюгер смеется надо мной и пьет. Гек говорит о жене и дочери. Вслух вспоминать семью - его единственная отрада.
Опять слышал ночью стоны. Даже померещился шум борьбы. Гек умер. Сегодня восемнадцатые или двадцатые сутки. Мы остались вдвоем с Крюгером.
Двадцать восьмые или тридцатые сутки полета. Сегодня с утра Крюгер проверил запасы. По его словам, лет на шесть, если экономить. Еще Оун говорил, что нам достался корабль, на котором транспортировали с Аркоса провиант, но не успели разгрузить. Так поспешно нас
отправляли. Можно считать, нам повезло. Крюгер зовет меня в холодильник - делить продукты. Боится, как бы я его не объел. Смешно..."
На этом записи инспектора Грима обрывались. Я сложил рассыпавшуюся тетрадь.
Крюгер спал под охраной роботов. Что же с ним делать? Может быть, медики найдут способ хоть ненадолго привести его в сознание? Он мог бы многое рассказать.
Я перешел на рулевое управление и начал посадку.
Космодром базы был искорежен взрывом. Я с трудом вывел корабль на новый виток и совершил посадку в открытом море. Хорошо, что роботы приварили люк аркосского корабля на место. Надеюсь, понтоны не подведут. "Байкал" не затонет.
Записи Грима я спрятал в водонепроницаемый пакет, за Крюгером оставил приглядывать роботов и спустил аварийную шлюпку. До берега было несколько морских миль. Мне повезло: полный штиль. Можно считать, повезло вдвойне: я вспомнил огребном канале, по которому можно добраться прямо в город.
Город поразил меня. Даже в самые жуткие дни разгула комиссии я не видел его таким. То и дело натыкался на следы настоящих сражений.
Неподалеку от Верховного ведомства шла перестрелка. Вдруг на меня кинулись. Двоих я отшвырнул. Подбежал еще какой-то бандит с ножом, от него мне удалось влететь в первую раскрытую дверь - это оказался магазин.
Здесь было относительно спокойно - если не смотреть на убитых, не слышать, как стонут раненые. Живые методично вытаскивали из шкафов и холодильников припасы, сваливали их в мешки, засовывали в карманы. Некоторые ссорились, деля продукты.
Я скрылся за шкафом. Отсюда было видно, как тот, с длинным ножом, стоял в дверях. Видимо, он караулил меня. Но через минуту его внимание отвлек сгорбленный старик, который пробирался к выходу, неся на вытянутых руках пакет. Мой страж пригрозил старику ножом, пакет отнял. Старик, не сопротивляясь, вернулся в магазин. "Страж" сел поперек двери, покопался в пакете и стал жевать, не сводя глаз с торгового зала. Я оглянулся, увидел пробоину в витрине, через которую вполне можно было бы пролезть. Пополз к ней. Вылез, только порвал карман комбинезона. Своего стража, не ждавшего меня со стороны улицы, я оглушил ударом кулака и короткими перебежками отправился дальше. Подойти к Верховному ведомству мне не удалось. Площадь была оцеплена. Свернул в проулок и забрел в какой-то двор.
